«Первое время Женя набрасывался на еду, как зверек. Боялся, что все это отнимут»
О семье Богатыренко в Боярке заговорили два года назад, после того как супруги Лариса и Владимир, у которых есть двое взрослых детей, усыновили еще четверых. Малыши осиротели, когда старшей, Анжелике, было семь лет, Ариане — шесть, Гите — четыре, а Виджею (сейчас его называют Женей) не исполнилось и года. Их мама умерла от воспаления легких, а отец-студент (уроженец Шри-Ланки) не мог сам обеспечить детей. Его лишили родительских прав, а вскоре он уехал на родину. Девочки оказались в детском доме, мальчик — в доме ребенка.
* «У ребят была нарушена психика, мы долгое время боялись что-либо у них спрашивать, так как дети сразу же замыкались в себе, — говорит Лариса Богатыренко. — Сейчас многие проблемы остались позади. Дочки и сынок снова научились радоваться, у них на щечках заиграл румянец, исчезли темные круги под глазами»
— Наша дочь Виолетта как волонтер вела танцевальный кружок в детдоме, где находились Анжелика, Ариана и Гита, — рассказывает 46-летняя Лариса Богатыренко. — Однажды нам разрешили пригласить девочек на обед. Малышки были такими славными! Правда, они отвыкли от домашней еды и с аппетитом уминали пюре и мясные котлеты. В один из январских дней 2009 года Виолетта пришла домой вся в слезах и сказала, что ее учениц без их согласия забрала под опеку семья баптистов.
Дети до сих пор вспоминают неохотно жизнь у опекунов.
— Нас ругали, братика били, закрывали в туалете или в холодной кладовке, — грустно вздыхает Гита. — Там не было кукол, старшие ребята забирали у нас игрушки.
— Комиссия, созданная благодаря усилиям сотрудников детдома, установила, что приемные родители просто изолировали ребят от внешнего мира: двум старшим девочкам запретили посещать школу, вместо этого возили их на воскресные занятия в свою церковь, — говорит 26-летняя Виолетта. — У самого младшего, Жени, были серьезные проблемы со зрением, задержка речевого развития. В три года он вместо слов произносил невнятные звуки. Психика девочек тоже оказалась нарушенной: они замкнулись в себе и были очень запуганы.
Бюрократическая волокита и борьба с системой затянулась на восемь месяцев. Чтобы помочь детям выбраться из этой семьи, Лариса и Владимир Богатыренко согласились оформить опекунство. Но получив отказ от органов опеки, приняли решение усыновить четверых ребят.
— На этом испытания не закончились, — рассказывает 50-летний Владимир Богатыренко. — После того как все документы были готовы, оказалось что в медицинской карточке каждого ребенка значится: «ВИЧ-инфицирован» и «болен туберкулезом». Конечно, это был шок, но мы чувствовали — все будет хорошо.
Уже после суда, когда дети переехали к нам домой, супруга с дочкой отвезли ребятишек на обследование, и страшные диагнозы не подтвердились. Мы до сих пор не знаем, кто и для чего придумал детям несуществующие болезни.
«Девочки отказывались ехать к новым родителям, плакали, вырывались, но их никто не слушал»
— Помню, как первый раз увидела девочек: они растерянно смотрели на других ребят и все время держались вместе, — говорит Виолетта. — Мы быстро нашли общий язык. Я начала учить их современным танцам, ставить концертные номера. Было очень много ситуаций, которые нас сдружили: участие в конкурсах, фестивалях. Перед выступлениями девчонки очень волновались. Бывало, куплю им какие-то блесточки, сеточки на голову, балетки, подкрашу глазки или губки, и они от счастья сияют. Подарила Гите рюкзак в виде куклы. Она всегда носила его с собой с такой радостью и гордостью.
— Когда выяснилось, что семья баптистов хочет стать опекунами детей?
— Сразу после новогодних праздников в январе 2009 года я с Анжеликой, Арианой, Гитой и другими ребятами проводила репетицию танца для конкурса. Но занятие пришлось прервать, потому что в детский дом пришли представители районной социальной службы. Они попросили привести троих сестричек и уже в кабинете директора сообщили, что отдают девочек и их младшего братика под опеку в семью баптистов. Девочки отказывались ехать к новым родителям, плакали, вырывались, но их никто не слушал. Социальный работник нам сказал: «Ну и что, что детвора не согласна. Документы уже оформлены! Не валяйте дурака». Взяв Гиту за руку, он увел ее в другую комнату.
*Владимир Богатыренко: «Конфеты и печенье у нас лежат всегда на видном месте. Дети уже привыкли, что сладости у них никто не отнимет, поэтому не прячут их по карманам или под подушку»
До меня доносились отрывки увещеваний новых родителей: «Ты сейчас в черном домике, а мы тебя увезем в красивый желтый. У тебя же мама умерла, она сейчас на небе и ей там плохо, потому что ты не хочешь с нами ехать». Честно говоря, от услышанного волосы поднимались дыбом. Как такое можно говорить четырехлетней малышке?! Чтобы как-то успокоить девочек, мы с психологом, волонтерами и несколькими преподавателями из детского дома отправились вместе с сестричками. В большом коттедже, который семье баптистов помогло приобрести государство, проживало 13 человек. У родителей было два родных взрослых сына, а на остальных девятерых детей оформлено опекунство.
«В доме опекунов стояло два холодильника: в одном хранились продукты их родных взрослых детей, а второй, полупустой, предназначался для приемных»
Новые родители запретили детям пользоваться мобильными телефонами, поэтому узнать, как дела у ребят, хорошо ли им в этой семье, Виолетта не могла. Несколько раз девушка приходила к коттеджу, чтобы проведать Ариану, Анжелику, Гиту и их братика, но опекуны наотрез отказывались ее впустить в дом под предлогом, что это частная собственность.
— Все изменил один звонок, — вспоминает Виолетта. — Анжелика без разрешения взяла мобильный телефон, позвонила мне и, рыдая в трубку, сказала, что их обижают. Уже на следующий день вместе с сотрудниками детского дома мы написали и отправили в районную Киево-Святошинскую социальную службу письмо. Я обратилась за помощью к депутату из Боярки Алексею Скрыннику, который нам помог собрать комиссию и посмотреть, в каких условиях находятся дети.
— У опекунов было два холодильника: в одном хранились продукты родителей и их родных взрослых детей, а второй, полупустой, предназначался для приемных, — рассказывает депутат Боярского городского совета Алексей Скрынник. — Ребята ютились в небольшой комнате на втором этаже. Игрушек в ней мы не увидели. Девочки были неопрятные, с грязными волосами. Когда мы спросили, хорошо ли им здесь, все хором ответили: «У нас все є». Было видно, что ребята запуганы, они то и дело посматривали на родителей-опекунов. Только при виде Виолетты малыши воспряли духом, у них засияли глаза, появилась улыбка.
— Пока депутаты и сотрудники городской социальной службы разбирались с документами, я общалась с детворой, — рассказывает Виолетта. — Анжелика и Ариана плакали, спрашивали, заберу ли я их отсюда. Я подумала, что их бьют, поэтому начала осматривать руки, ноги — искала синяки. Девочки заметно похудели. Шепотом Ариана сказала, что старшие братики на них постоянно кричат, а Гиту и Женю закрывают в туалете или в сарае во дворе.
Восемь месяцев длилась волокита с документами. Все это время дети находились в семье баптистов. Суд состоялся только в июне 2010 года. Уже во время заседания, когда судья спросил у девочек, почему они не хотят жить с приемными родителями, Ариана громко, скороговоркой, выпалила все, что за это время накопилось. Больше вопросов у суда не возникло.
— Изначально мы с супругой добивались оформления опекунства, чтобы у детей сохранились льготы, как у сирот, — говорит Владимир Богатыренко. — Когда стало ясно, что нам не дадут этих детей под опеку, оставался единственный вариант — усыновить всех четверых. Конечно, это решение далось нелегко. Помогла моя мама. Однажды она сказала Ларисе: «Доченька, сделайте все, но детей заберите. Я ложусь спать — и у меня первая мысль об этих ребятах, встаю утром — и снова думаю, как там они». К сожалению, мамы уже с нами нет — в 2010 году из-за сахарного диабета у нее отказали почки. Врачи были бессильны. Но за тот период, пока мама была жива, ребята успели вместе с бабушкой и пельменей с варениками налепить, и щавель в огороде собрать и высушить. Уже второй год едим зеленый борщ со своей зеленью.
«Когда укладывали братика спать, он постоянно просил оставить открытой дверь в комнате и включить в коридоре свет»
Старшие сестры, Анжелика и Ариана, уехали на оздоровление в Испанию. Семьи, в которых они временно живут, оплачивают им дорогу и остальные расходы. Пока разговариваю с родителями, Гита угощает нас печеньем и конфетами, а самый младшенький, Женя, хвалится новым конструктором. Дети в семье Богатыренко дружные. Все делают вместе: играют и занимаются, поют и танцуют, вышивают, лепят из пластилина и гипса. С какой радостью загораются глаза Ларисы, когда она показывает их работы! В гостиной стоят сделанные Анжеликой и Арианой вазы, корзинки с нарядными ленточками. Родные дети Ларисы и Владимира — дочь Виолетта (детишки называют ее ласково Ветой) и сын-студент Вова — учат младших читать и писать. Правда, места в двухкомнатной квартире маловато, но ребята мечтают о новом большом доме, просторном и красивом. Девочки даже рисуют его.
— На днях из Испании приедут сестрички и будем убирать сосну, потому что на этом месте мы каждый вечер стелим матрасы, — говорит Гита. — Женя вместе с Ветой и Вовой спят в детской, а я — возле окна на кресле-кровати.
Из-за недостатка пространства уроки школьницам (Анжелика ходит в третий класс, Ариана — во второй, а Гита — в первый) тоже делать негде. В комнате помещается только один рабочий стол. Сейчас девочки уже подтянули успеваемость — учатся очень хорошо, ведь пока они жили в приемной семье, в школу не ходили.
— Когда эти ребятишки только приехали к нам, Женя почти не разговаривал, — вспоминает Вова. — Если произносил какие-то простые слова, то шепелявил так, что сложно было разобрать. Девочки уже знали разные стихи, песни. Женя, конечно, сильно отставал от них в развитии, был очень скромным и тихим. Соглашался со всем, что ему предлагали. Видимо, просто боялся сказать «нет». Когда мама укладывала братика спать, он постоянно просил оставить дверь в комнате открытой и включить свет в коридоре. А при виде туалета начинал трястись от страха, кричал и убегал. В прежней семье его, трехлетнего карапуза, заставляли ходить не на горшок, а на унитаз, если плакал — закрывали в туалете. Только с нами он стал более спокойным, начал раскрываться, благодаря занятиям с логопедом научился разговаривать. Сейчас четко читает стихи, знает колядки, посещает детский сад, даже характер иногда показывает.
По профессии Лариса Владимировна повар-пекарь пятого разряда, поэтому готовит очень вкусно.
— Первое время Женечка набрасывался на еду, как голодный зверек, пытаясь набить двумя ручонками полный рот: боялся, что все это отнимут, — говорит Лариса Богатыренко. — А на просьбу оставить недопитый сок или чай на потом недоверчиво отвечал: «Ні, я лусну, але з'їм усе». Непонятно, то ли он голодал, то ли его приемные родители приучили доедать все до последней крошки…
* «Суп или борщ мы варим всей семьей, — говорит Виолетта. — Большой шестилитровый чугунок уходит за два дня»
Когда старшие девочки увидели, что я варю манную кашу на молоке, то были удивлены: в прежней семье родители эту кашу варили на воде. Откровением для детей стало и то, что блинчики можно смазывать маслом. Я стараюсь кормить ребят правильно, чтобы было и питательно, и вкусно. Мы любим готовить суп с вермишелью, борщ. Дочки помогают по хозяйству. У каждой свои обязанности. Учу их быть внимательными и аккуратными, наводить порядок быстро и без раскачек. Хорошо, что есть современная техника: нажал на кнопку — и готово. Хозяйственные заботы уже не отнимают столько времени, можно сосредоточиться на других вещах.
В свободное от занятий время семья выбирается на природу, а вечерами устраивают концерты с танцевальными номерами, делают постановки сказок.
— В детстве и подумать не могла, что у меня будет столько братьев и сестричек, — улыбается Виолетта. — Приятно просыпаться утром и видеть карие глазки-бусинки, добродушные улыбки, слышать топот маленьких ножек на кухне и звонкий смех.
— Для нас многие проблемы позади, — говорит Лариса. — Дети научились радоваться, на щечках заиграл румянец, исчезли темные круги под глазами. Вижу, что Анжелика уже ведет себя просто, как обычная десятилетняя девочка. Раньше она у сестричек и брата была как мама: проверяла, все ли почистили зубы, расчесались, хорошо ли заправлен свитер у Жени, закатаны ли рукава перед едой. А если кому-то мы делали замечание, внимательно наблюдала — справедливо оно или нет.
— Что вы посоветовали бы тем людям, которые думают усыновить приемного ребенка?
— Если чувствуете, что хотите сделать малыша счастливым — не отказывайте себе в этом. У нас было много друзей, но поддержали наше решение, к сожалению, только родители мужа. Подруги долгое время с непониманием задавали мне одни и те же вопросы: «Зачем вам это надо? Куда вы ввязываетесь? Опомнитесь!» Я не могла найти слов, чтобы объяснить. Честно. А весомые доводы, что малышам плохо и оставить их в беде мы не можем, люди не понимали. Мы с супругом счастливы, что дарим нашим детям заботу, доброту, которой они были лишены, и учим их жить в этом сложном мире.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»; из семейного альбома
3298Читайте нас в Facebook
