«Мошеннице в нашем селе все верили, и она умело этим пользовалась»
— От новости, что их депозиты пропали, у людей случились инсульты и сердечные приступы, — вспоминает жительница села Халаидово Монастырищенского района Черкасской области Анастасия Васильевна. — Многие потеряли все свои сбережения. Кто-то откладывал на жилье, кто-то на лечение. Один наш односельчанин вернулся из армии инвалидом и наконец собрал деньги на операцию. Узнав об этом, кассир местного отделения «Ощадбанка» начала агитировать его положить деньги на депозит. Объяснила, что это надежно, выгодно и принесет прибыль. Мужчина согласился и годами делал взносы. Он, как и все мы, был уверен, что отдает деньги государственному учреждению, а значит, это надежно.
«Я вряд ли смогу вам помочь. Ваших денег нет», — сказал управляющий"
Об этой истории «ФАКТЫ» рассказывали в июле 2012 года, когда кассиршу сельского отделения «Ощадбанка» только задержали. Женщина, укравшая у клиентов почти три миллиона гривен, не стала отрицать, что виновата. Но отметила — не меньше, чем она, виновен управляющий банковским отделением. Не сомневались в этом и потерпевшие. По их словам, как только кассиршу вывели на чистую воду, руководитель отделения начал путаться в показаниях, чем сам себя дискредитировал.
— К сожалению, мы узнали правду уже тогда, когда отдали мошенникам свои деньги, — рассказывает местная жительница Валентина. — Сейчас приходится слышать всякое. Некоторые говорят — мол, сами виноваты, не надо было отдавать деньги кому попало. Но это не так. Ведь мы решили положить свои депозиты не в какую-то малоизвестную финансовую организацию. Мы доверились государственному учреждению, где получаем пенсию. И кассирше этого банка Матильде Сомовой (имя и фамилия изменены, так как приговор еще не вступил в законную силу. — Авт.), которую знали с незапамятных времен.
— В селе ее очень любили, — говорит жительница Монастырища Мария. — Она слыла приветливым, отзывчивым и ответственным человеком. Проработав в отделении банка в селе Халаидово с десяток лет, Сомова хорошо знала каждого жителя. Для многих пенсионерок даже стала лучшей подругой — люди делились с ней своими проблемами, а она лично разносила им пенсии и ходила вместо них на почту оплачивать коммунальные услуги. И вот однажды кассирша заговорила о новшестве — депозитах. «Кладете деньги в банк, а он вам за это еще и проценты платит, — объяснила. — К тому же банк государственный, не какая-нибудь шарашкина контора. Все же надежнее, чем хранить сбережения дома». В этом я с ней была согласна — хранить дома крупную сумму не хотелось. А у меня на руках в тот момент было около тридцати тысяч долларов — продав квартиру в Кривом Роге, сын решил переехать в Монастырище, но подходящего варианта здесь еще не нашел. И тут я узнала, что сестра уже несколько месяцев хранит деньги на депозите. «Так удобно, — сказала она. — Деньги в надежном месте, а я каждый год получаю проценты».
Убедившись, что условия депозитного договора ей подходят, Мария его подписала. Первые полгода женщину все устраивало, она исправно получала свой процент. Бывало даже, что кассирша сама ей звонила и предлагала прийти за накопившимися процентами.
— Сомова настолько к себе располагала, что мы даже подружились, — признается Мария. — Так прошло несколько месяцев. А потом мы с сыном наконец подыскали подходящую квартиру. Договорившись с продавцом, я сказала Матильде, что хочу забрать свой вклад. «Хорошо, хорошо, — отозвалась она. — Ждите, я сама к вам приду». Но пришла почему-то без денег. «Их пока нет, — сказала. — Будут только через пять дней». «Но у нас же через пять дней сделка! — заволновалась я. — Поэтому и позвонила вам заблаговременно». «Я все понимаю, — виновато вздохнула Сомова. — Но и вы поймите — от меня это не зависит. Сегодня деньги забрали другие люди. Им нужно было аж 85 тысяч долларов, они договаривались еще раньше вас». Меня такой вариант не устраивал. В итоге она сказала мне прийти через два дня — дескать, к этому времени в банке уже должна собраться нужная сумма.
Но через два дня Мария так ничего и не получила. Кассирша долго не брала трубку, потом предложила женщине встретиться на следующий день. И… опять не явилась.
— Я прождала ее больше часа, — говорит Мария. — За это время спросила о своем депозите и других сотрудниц. «У вас депозит?» — почему-то удивились они. И, переглянувшись, заявили: «Это к Сомовой. Мы ничего не знаем…» Почему кассирши не было на рабочем месте, мне тоже никто не объяснил. В доме Матильды, куда я поехала после банка, сообщили, что она в больнице. «Вроде плохо стало, — неуверенно сказали ее сыновья. — Что-то там с сердцем». Я — в больницу. Сомова действительно находилась в палате, но на больную похожа не была. Розовощекая, как всегда, с уложенными волосами, макияжем. «Что вы так разволновались?» — спокойно спросила она, закинув ногу на ногу. «Как это что? — взорвалась я. — Где мои деньги?» «Я завтра выпишусь и все улажу, — невозмутимо ответила кассирша. — Вы успеете подписать договор. Идите домой и не переживайте».
Когда на следующий день кассирша на работу так и не вышла, я пошла к управляющему отделением банка. Узнав, по какому я поводу, он начал меня успокаивать, а потом сказал: «Я вряд ли смогу вам помочь. Дело в том, что ваших денег… нет».
«Вы же добровольно отдали кассиру деньги? Значит, сами виноваты»
— Мне показалось, что я ослышалась, — вспоминает Мария. — «Денег нет, — повторил управляющий. — Более того, в нашем банке вообще нет вашего счета». Я спросила, как такое может быть. Ведь у меня на руках есть сберкнижка, где кассирша лично писала, какие суммы я вносила! «Вы же их вносили в долларах, — сказал управляющий. — А наш банк валюту не принимает. Только гривни». «И что это значит?» — все еще не понимала я. «Афера, — тяжело вздохнул управляющий. — Сомова оказалась аферисткой». Он был так спокоен, как будто речь шла о десяти гривнях. «А откуда вы знаете, что я давала доллары? — совсем растерялась я. — Вы тоже в этом участвовали?» «Боже упаси! — воскликнул управляющий. — Я просто… предположил». Тем временем пришли сотрудники службы безопасности банка. Я ожидала от них помощи, но вместо этого услышала: «Вы же добровольно отдавали кассиру деньги? Добровольно. Значит, сами виноваты».
— Такой ответ услышал каждый из пострадавших, — негодует жительница села Ирина. — Мой сын вложил в банк почти миллион гривен. Чтобы заработать эти деньги, уехал на Север и много лет работал там без выходных. Заработанное перечислял мне в Украину. Когда об этом узнала Сомова (а она отличалась удивительной особенностью первой обо всем узнавать), тут же предложила мне депозит. Мы с сыном сначала сомневались, но когда эти депозиты появились у половины села, решились. В первую очередь успокаивала мысль, что банк государственный, значит, никаких афер не должно быть. Придавало уверенности и то, что кассирша каждый месяц выдавала людям их проценты. Мы проценты не снимали: сын копил деньги, чтобы потом приехать и купить все сразу — и дом, и автомобиль.
Узнав от соседки, что кассирша — мошенница, я тут же поехала к ней в больницу. Она сидела поникшая. «Где наши деньги?» — с порога спросила я. «Их нет, — ответила Матильда. — Извините». «Как нет?! — воскликнула я. — А где они?» «Говорю же вам: их больше нет, — спокойно сказала кассирша. — Но вы на меня не обижайтесь. Деньги — это бумажки. Главное, чтобы вы были здоровы. А у вас семья, взрослые дети. Они заработают». «Ты хоть понимаешь, что с тобой люди сделают?» — спросила я. «Будете допекать — из окна выброшусь! — неожиданно взорвалась Сомова. — Оставьте меня в покое».
— Мне она сказала, что «за нашими деньгами стоят очень влиятельные люди, которые не собираются ничего возвращать», — говорит Мария. — Впрочем, мы и не сомневались, что кассирша все это делала не сама. Очень уж настораживало поведение управляющего банковским отделением. В первый день он сказал, что наших счетов вообще не существует. Сразу возник вопрос: если счетов не было, как управляющий мог не заметить, что на стенде у входа в банк годами висела табличка с нашими фамилиями и суммами — каждый мог прийти и посмотреть, сколько денег у него на счету. Кстати, если приезжала проверка, эти таблички прятали — «чтобы не было лишних вопросов». На следующий день у управляющего уже была другая версия: мол, счета были, на них поступали деньги, но кассирша сразу их снимала. В качестве подтверждения он даже показывал наши регистрационные карты с мокрыми печатями — они лежали у него в сейфе. Что касается Сомовой, то она, пользуясь тем, что ей все доверяют, проводила среди людей агитационную работу. Трудно поверить, но она обманула даже свою двоюродную сестру.
«Из областного управления банка регулярно приезжали ревизоры. И что, ничего не заметили?»
— Спасибо «ФАКТАМ» — после вашей публикации наши подозрения по поводу управляющего банковским отделением наконец услышали, — рассказывает пострадавшая Валентина. — В отношении него возбудили уголовное дело. И хотя его так и не взяли под стражу, для нас это было не главным. Главным было добиться для мошенников наказания и вернуть свои деньги. А Сомова все это время провела под стражей. «Я не отрицаю своей вины, — заявила на суде мошенница. — Мне стыдно перед людьми, которые мне доверяли. Извините. Но я это делала по указанию руководителя отделения. Себе не брала ни копейки». Честно говоря, верится с трудом. Возможно, большую часть денег кассирша действительно кому-то отдавала, но сама тоже жила неплохо. Последние годы она красиво и явно дорого одевалась, все время ездила на такси. Матильда говорила, что все это благодаря мужу, который был на заработках. В суде она уже вела себя совсем по-другому. «У меня нет ни копейки, — заявила. — Даже ходатайства и жалобы, как видите, пишу от руки». Так или иначе, на следствии и в суде была доказана вина как Сомовой, так и ее управляющего.
— А что же говорил управляющий?
— Ничего. Ни в милиции, ни во время суда не проронил ни слова. Хотя нам хотелось бы послушать его версию событий. И если кассиршу обвинили в мошенничестве, то управляющего судили по статье Уголовного кодекса «Служебная халатность». Хотя изначально его обвиняли по статье «Завладение чужим имуществом путем использования служебного положения». Но суд решил, что его вина заключалась только в том, что он закрыл глаза на очевидные вещи, позволив кассирше проворачивать в банке аферы. Мы в эту версию не верим. То есть управляющий, зная, что в банк регулярно приезжают проверяющие, которые могут все это увидеть, сознательно шел на риск, позволяя Сомовой совершать аферы, и себе не брал ни копейки? Даже звучит абсурдно. Кассирша клянется, что отдавала деньги управляющему. Но документальных подтверждений у нее, естественно, нет.
— Деньги так и не нашли?
— Нет. Три миллиона гривен бесследно исчезли. Впрочем, мы все равно надеемся. Поскольку отдавали деньги «Ощадбанку», заявили гражданский иск о возмещении ущерба не к кассиру и управляющему, а к самому банку. Суд эти иски удовлетворил. Юристы областного управления банка тут же подали апелляцию. Как и следовало ожидать, возвращать наши сбережения никто не хочет.
— Кстати, к областному управлению банка у нас тоже есть вопросы, — говорит еще один пострадавший Александр. — Из этого управления в наше село регулярно приезжали ревизоры. Приходили в отделение банка, проверяли всю документацию. И что, не заметили очевидных вещей? Зачем же тогда вообще эти проверки? По этому поводу мы уже написали жалобу в прокуратуру. Сейчас ждем ответа.
Конечно, мы устали от этой тяжбы и бесконечных судебных заседаний. Но, чтобы вернуть деньги, продолжаем бороться. На суд потерпевшие приходили практически в полном составе. Даже старенькие бабушки старались не пропускать ни одного заседания. Увидев Сомову, многие не выдержали, подняли крик… Людей можно понять, они в отчаянии. Всю жизнь собирать деньги и в один миг их потерять. Двое потерпевших до приговора, к сожалению, не дожили. Не выдержав переживаний, пенсионеры умерли от сердечного приступа.
На днях Монастырищенский райсуд Черкасской области вынес приговор. Сомову признали виновной в мошенничестве в особо крупных размерах и дали ей десять лет лишения свободы. Управляющего банковским отделением тоже признали виновным по статье «Служебная халатность» и приговорили к пяти годам лишения свободы, но… с отсрочкой на два года. То есть, если в течение следующих двух лет он не нарушит закон, его судимость будет считаться погашенной. Это, по сути, условный срок.
— У большинства потерпевших сложилось впечатление, что наказали пешку, — говорит Валентина. — Да, Сомова — аферистка и получила по заслугам. Но обидно, что управляющий наказания фактически не понесет. Когда он выходил из зала суда, пострадавшие готовы были его растерзать… Кстати, его адвокатом была супруга председателя Монастырищенского райсуда. Управляющий с приговором не согласился и подал апелляцию. Будет настаивать, что не виновен.
Прокуратура подала апелляцию. Однако если раньше, когда управляющего обвиняли по статье «Завладение чужим имуществом путем использования служебного положения», прокурор настаивал на семи годах лишения свободы, то теперь просит… условного срока. Сегодня требование прокурора следующее: дать бывшему управляющему пять лет лишения свободы, но с отсрочкой не на два года, а на три.
4819Читайте нас в Facebook
