96-летний ветеран из Ровно: «Мечтаю услышать праздничный залп в честь окончания АТО»
96-летний Иван Ищенко живет один в большом доме на окраине Ровно. У ветерана прекрасная память, хороший слух и зрение. Мужчина обслуживает себя сам — готовит еду, стирает и даже работает на приусадебном участке. Переезжать к детям категорически отказывается.
— Я же не старый, еще есть порох в пороховницах! — говорит Иван Ильич. — Правда, после смерти любимой супруги заметно ухудшилось здоровье. Мы с Надеждой 62 года прожили душа в душу, воспитали сына и дочку. Сын регулярно звонит из другого города, а дочка живет недалеко, ежедневно наведывается ко мне. Дети подарили мне всего лишь одного внука, может, правнуков будет больше.
«В конце мая поступил приказ: танки и орудия законсервировать, а командиров отправить на курсы в Москву»
— Вы действительно из «ФАКТОВ»? — переспрашивает Иван Ильич. — Так это же моя любимая газета, я ее много лет выписываю! Каждый день жду свежий номер, читаю от корки до корки. Много интересного узнаю, но очень горько читать о потерях на юге и востоке страны, где идет необъявленная война. В свое время я с боями прошел через всю Украину, бывал в Славянске, а теперь там снова гибнут люди. Война — это самое страшное, что может быть на земле.
Ивана Ищенко призвали в армию 1938 году. Он окончил полковую школу, получил звание младшего командира и спустя год был направлен в Куйбышев радистом танка и заряжающим пушки. В январе 1940-го Иван Ильич оказался на финском фронте, где за проявленный героизм был представлен к награде.
*Иван Ищенко служил главным ветврачом артиллерийского полка, где заботился о состоянии лошадей, тащивших орудия
— Нам удалось прорвать знаменитую линию Маннергейма (комплекс оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой.— Авт.), — объясняет ветеран. — Вскоре после этого меня с другими отличившимися военнослужащими вызвали в Кремль. Там мне запомнился Царь-колокол весом почти 200 тонн. Я не мог оторвать глаз от этого гиганта.
Награждал нас лично Председатель Президиума Верховного Совета Михаил Калинин. Он был с бородкой, ходил с палочкой. Вручая орден Ленина красавице-певице Ларисе Александровской (среди нас были не только офицеры и бойцы, но и гражданские лица), пожал ей руку, затем, немного подумав, опять пожал. После этого отошел от артистки на несколько шагов, но неожиданно вернулся и снова пожал женщине руку. Певица покраснела, зато сам Калинин ни капельки не смутился.
Меня в тот день наградили орденом Красного Знамени. К ордену прилагалась денежная премия, каждый месяц я дополнительно получал 20 рублей.
После торжественной части всех пригласили на фуршет, где столы ломились от коньяка, водки и закусок. Особо мне запомнились шоколадные конфеты «Красный мак», их тогда днем с огнем было не достать. Набрал полные карманы сладостей и потом угощал своих однополчан.
Иван Ищенко получил направление на учебу в Московскую военную академию, где тоже был в числе лучших. В феврале 1941 года за отличную боевую подготовку и примерную дисциплину ему вручили нагрудный знак «Отличник РККА» (Рабоче-Крестьянская Красная армия).
— В этот раз меня награждал народный комиссар обороны маршал Семен Тимошенко, — рассказывает Иван Ильич. — К нагрудному знаку прилагалась стипендия в сумме тысяча рублей. Для сравнения: обычным студентам платили в четыре (!) раза меньше. То есть я получал просто огромные деньги. Их не тратил, все до копейки откладывал, чтобы привезти родителям. Ведь дома остались восемь братьев и сестра, которых нужно было кормить. Летом 1941 года собирался к родным на каникулы, но не довелось, началась война. Пока она длилась, все сэкономленные мною деньги пропали, обесценились.
— Каким вам запомнился первый день Великой Отечественной войны?
— В воскресенье 22 июня я был в общежитии, — отвечает Иван Ищенко. — Стояла теплая солнечная погода, и мы с однокурсниками решили пойти искупаться на речку. Но нас не выпустили с территории, объявив, что фашистская Германия напала на СССР. Я поначалу не поверил, а когда об этом заговорили по радио, то закрылся в комнате и долго не мог прийти в себя. Накануне ходили упорные слухи о том, что скоро начнется война. Мы, студенты, в неофициальной обстановке встречались с учеными, писателями, которые в один голос твердили, что Гитлер со дня на день совершит агрессию, называли предположительно даты. Но начальник академии уверял, что это неоправданные слухи, войны не будет. Тем не менее еще в феврале 1941-го, за четыре месяца до немецкого вторжения, в нашу академию завезли… маскировочную бумагу для окон.
За несколько дней до начала войны я встретил в парке танкиста, с которым воевал в Финскую. Он сообщил, что командование его части, которая стоит на территории Белоруссии, получило приказ привести войска в полную боевую готовность. Получены, мол, сведения, что Гитлер нападет 25 мая. Все танки и орудия были выведены на оборонительные рубежи. Так длилось пять дней, затем поступил новый приказ: технику отогнать и законсервировать, всех командиров направить в Москву на курсы повышения квалификации. Такое решение командования несказанно удивило, ведь у границы стояли наготове гитлеровские войска. Война действительно не заставила себя долго ждать, и немец надвигался на нас стремительно.
«Я могу перечислить все названия городов и сел, которые освобождала моя дивизия»
В октябре, после принятия постановления «Об эвакуации столицы СССР», по Москве распространились слухи, что город сдают немцам. В это время фашисты заняли Орел и подошли к Туле.
— В Москве началась паника, — вспоминает Иван Ищенко. — С продуктовых складов и магазинов люди срывали замки, выносили все до крупинки. Я видел, как на тротуарную дорожку вытаскивают со склада мешки с крупами, мукой, сахаром. Одни несли ящики с водкой, другие — огромные, килограммов по десять, куски свежего мяса. Заметно было, что эти продукты людям достались совершенно случайно, потому что ни у кого не было ни сумок, ни мешков, ни даже какой-нибудь бумаги, чтобы прикрыть добычу.
К счастью, паника длилась недолго. После того как в Москве ввели осадное положение, а милиции и патрулям были даны соответствующие полномочия, горожан смогли утихомирить.
31 октября 1941 года нашу академию эвакуировали в Самарканд, до мая 1943-го пришлось там учиться. По окончании академии мне присвоили звание капитана и в должности главного ветврача 110 артиллерийского полка 241 стрелковой дивизии направили на Курскую дугу (наш полк был на конной тяге).
Каждое орудие тащили на себе две пары лошадей. Если во время обстрела они гибли, то дальше пушку, вес которой примерно полторы тонны, волочили люди. Поэтому все были заинтересованы в сохранности коней. 11 января 1944 года под Винницей фашисты взяли нас в кольцо, постоянно обстреливали с воздуха мессершмитты. Под градом пулеметного огня истребителей мне чудом удалось прорваться из окружения и вывести с собой более десятка лошадей. Тогда я смотрел смерти прямо в глаза.
В другой раз остался жив совершенно случайно. Утром бойцы на улице получали горячий завтрак. Я с другими офицерами едва вошел внутрь здания, как раздался взрыв, — вражеский снаряд угодил прямо в полевую кухню. 
Много солдат погибло, меня ранило. Так я впервые оказался в госпитале.
*"Очень горько наблюдать, как в украинских городах, которые я в Великую Отечественную освобождал от немцев, снова звучат выстрелы, гибнут люди", — говорит Иван Ильич (фото Ровенской ТРК)
— Как относились к вам рядовые бойцы?
— У нас сложились хорошие отношения, ведь у меня спокойный характер, не привык на кого-то повышать голос, нервничать, — улыбается Иван Ильич. — К тому же я носил ящики со снарядами наравне со всеми и в бою ни за чьи спины не прятался.
— Что входило в обязанности военного ветврача?
— Лечение коней, отправка раненых в ветбольницу дивизиона. А главное — пополнение численности лошадей, — отвечает Иван Ильич. — В основном нам их поставляли из Монголии, но не брезговали мы и немецкими лошадьми, оставленными при отступлении.
Нужно признать, что кони, как и люди, боятся бомбежек, трудно переносят ранения, они дрожат от предчувствия близкой смерти. Человеку очень тяжело привыкнуть к войне, а лошади тем более. Мне случалось видеть, как они плачут.
— Какие моменты особенно часто вспоминаете?
— То, как добирался до наблюдательного пункта, куда меня регулярно вызывал командир полка. Ползти нужно было, причем предельно быстро, метров 300 в одну сторону и столько же назад. Несмотря на грязь и мокрый снег, а еще, не дай Бог, чем-нибудь выдать себя противнику.
Я могу перечислить все названия освобожденных моей дивизией городов и сел. Очень трудной была битва за Днепр. Сколько там наших полегло… Потом — бои на территории Польши, Румынии. Весть об окончании войны застала меня в Чехословакии. Помню, от радости палили изо всех пушек.
Сегодня горько наблюдать за тем, как в городах, которые когда-то освобождал, вновь звучат выстрелы и взрывы, снова гибнут люди. Нашему Президенту Петру Порошенко будет трудно навести порядок в стране, но он сможет, я в это верю. Мечтаю услышать праздничный залп в честь окончания антитеррористической операции. Хочу дождаться мира в Украине.
5814Читайте нас в Facebook
