ПОИСК
История современности

В Киеве 2 рентгена «светили» прямо с асфальта: чернобыльский ликвидатор рассказал о причинах катастрофы на ЧАЭС

11:13 26 апреля 2023
ЧАЭС катастрофа
— Вплоть до 26 апреля 1986 года разработчики реакторов Чернобыльского типа (реакторов РБМК) утверждали, что эти ядерные установки настолько безопасны, что их, условно говоря, можно ставить под кровати, — рассказал «ФАКТАМ» Анатолий Демский, чернобыльский ликвидатор, написавший книги «ЧАД» и «Чернобыльский роман». — К большому сожалению, эти ученые и проектировщики (все они из институтов москвы) были так уверены в надежности своего детища, что предусмотрели возможность его работы при отключении всех (!) систем безопасности. Примечательно, что во время проведения на четвертом энергоблоке ЧАЭС эксперимента, приведшего к Чернобыльской катастрофе, была отключена система аварийной остановки реактора. То есть разработчики фактически заложили возможность роковой аварии еще на стадии проектирования реакторов РБМК. Именно поэтому персонал ЧАЭС отказался признать себя виновным в аварии. Она ведь не была даже предусмотрена — считалось, что реактор РБМК взорваться не может.

Важно понимать, что привлекало советское руководство в этих ядерных установках — относительная дешевизна (по сравнению со значительно более безопасными реакторами ВВЭР). СССР стремился зарабатывать как можно больше денег на продаже электроэнергии за границу. Атомные станции с безопасными реакторами ВВЭР строить дорого и долго. А вот с РБМК — ощутимо дешевле и быстрее. К тому же именно в РБМК можно было наработать плутоний, который использовался в производстве ядерного оружия. Планировалось ввести в эксплуатацию 6 реакторов на Чернобыльской АЭС, впоследствии на противоположной стороне реки Припять построили еще шесть! Подробно мое видение предпосылок и обстоятельств Чернобыльской катастрофы я изложил в книге «ЧАД». В названии аббревиатура — «Чернобыль Анатолия Демского».

«Когда автомобиль из Чернобыля ехал неподалеку от нашего Института ядерных исследований, дозиметры на проходной начали звенеть»

— Когда вы узнали, что на Чернобыльской АЭС произошла серьезная авария? — задаю вопрос Анатолию Демскому.

— Четвертый реактор ЧАЭС взорвался ночью 26 апреля (это была суббота). В тот выходной мы с сыном красили в киевском Гидропарке лодку, потому что на следующий день, в воскресенье, открывалась навигация на Днепре. О событиях на ЧАЭС Киев тогда еще не знал (кроме узкого круга людей). О том, что на Чернобыльской станции произошла авария, я узнал в понедельник, когда пришел на работу в Институт ядерных исследований Академии наук УССР. Причем официально нам в тот день об этом не объявили.

Взрыв на чернобыльском реакторе 26 апреля 1986 года кардинально повлиял на жизнь миллионов украинцев. Фото из открытых источников

РЕКЛАМА

Я тогда работал в специальном техническом бюро по экспериментальному производству, которое производило приборы для института. Техбюро (фактически завод) находилось метрах в 200 от экспериментального ядерного реактора нашего института. На территории расположены датчики (мы их называли «стойками») по измерению радиации. В тот понедельник, 28 апреля, они начали звенеть — извещать, что повысился радиационный фон. Мы позвали специалистов, которые обслуживали эти приборы. Они проверили — вроде бы стойки исправны, но те все равно продолжали звенеть.

Вскоре стало ясно, на что эти приборы отреагировали. Рядом со зданием, в котором расположен реактор нашего института, растеклась лужа. Коллеги рассказали, что она образовалась, когда здесь накануне мыли от радиации автомобиль, побывавший возле Чернобыльской АЭС. Лужа была огорожена, вывесили предупреждение — 2 рентгена (это немалый уровень радиации). Для обычных людей по нормам доза облучения не должна превышать 0,5 БЭР (биологического эквивалента рентгена) в год. А там два рентгена «светили» прямо с асфальта!

РЕКЛАМА

Потом мы узнали, какую именно машину отмывали: некий милиционер, живший недалеко от ЧАЭС, как только услышал, что на атомной станции произошла серьезная авария, посадил свою семью в автомобиль и повез в Киев. Когда они проезжали по проспекту Науки, на котором находится наш Институт ядерных исследований, оснащенные дозиметрами стойки на проходной сработали (начали звенеть). Военизированная охрана быстро вычислила машину и ее привезли к нам на территорию.

В первые дни об аварии на ЧАЭС знал очень узкий круг лиц. Фото из открытых источников

РЕКЛАМА

«Ученые боялись, что в остатках топлива разрушенного реактора начнется цепная ядерная реакция и произойдет взрыв»

— Какую работу вам пришлось выполнять при ликвидации последствий Чернобыльской аварии?

— С сентября 1986 года мне с коллегами пришлось работать непосредственно среди руин четвертого энергоблока — мы монтировали там комплекс «Шатер», созданный в нашем институте.

Здесь следует сказать: все, что находилось в четвертом реакторе ЧАЭС, во время аварии расплавилось, а затем начало постепенно застывать. Образовались массы вещества, содержащие ядерное топливо. Тогда в первый период после аварии ученые предполагали, что эти массы могут взорваться, что в них возникнет цепная ядерная реакция. Поэтому вокруг этих масс вещества следовало установить соответствующие датчики контроля — наш комплекс «Шатер». Я непосредственно участвовал в их производстве и установке на аварийном энергоблоке ЧАЭС. От этих датчиков по проводам информация круглые сутки поступала на пульт управления, который мы обустроили в одном из помещений станции.

Анатолий Демский сфотографировался в зоне отчуждения на территории одного из хранилищ зараженной радиацией техники. Фото из архива Анатолия Демского

— Какие правила безопасности вы соблюдали?

— В радиационной безопасности есть три основных правила: если без чего-то можно обойтись, обойдись (то есть рискуй только тогда, когда это необходимо). Второе правило: чем меньше времени находишься в опасном месте, тем лучше (тем меньшую дозу облучения получишь). Ну, и третье — пользуйся средствами индивидуальной защиты (респираторы, бахилы, спецодежда, очки, шапочки и т. п.).

— Сколько продолжался ваш рабочий день в опасных зонах?

— В каждом конкретном случае это вычислялось отдельно. За раз мы не должны были получить более 0,5 рентгена. Но случалось, когда и 5 рентгенов за раз получали — работали, сколько нужно, чтобы выполнить задание. Потому что если не выполнишь, придется снова идти в то же опасное место.

Анатолий Демский: "Свою точку зрения на предпосылки Чернобыльской катастрофы и ход ее ликвидации я изложил в книге "ЧАД", а о людях, работавших в зоне отчуждения, написал "Чернобыльский роман". Фото автора

— Вы согласны с тем, что разные люди по-разному переносят влияние радиационного облучения: от одной и той же дозы одни болеют и умирают, другие — остаются жить?

— Да, согласен. Переносимость радиации у каждого индивидуальная. Скажем, три человека, с которыми я работал на монтаже комплекса «Шатер», умерли еще до 1993 года. Один из них пил водку, другой почти не употреблял спиртное.

— Входит, алкоголь не слишком помогает выводить радиацию из организма?

— Наверное, да. И все же после каждой вылазки в опасные места на четвертом энергоблоке мы выпивали как минимум по стакану водки.

Следует понимать, что радиация действует на уровне ДНК. У меня был рак щитовидной железы. Это своевременно диагностировали и вырезали щитовидку.

— Вы долго работали на ликвидации последствий аварии на ЧАЭС?

— Да, долго — до 1993 года включительно, ведь нужно было обслуживать наши приборы. Кстати, случалось, когда каким-то образом повреждались провода, идущие от датчиков. Мы подозревали, что их (провода) режут представители конкурирующей организации из Москвы.

Читайте также: «В ночь аварии я голыми руками снимала форму с пожарных, доставленных с ЧАЭС. Теперь у меня нет отпечатков пальцев»

1848

Читайте нас в Facebook

РЕКЛАМА
Заметили ошибку? Выделите её и нажмите CTRL+Enter
    Введите вашу жалобу
Следующий материал
Новости партнеров