Отказавшись от ребенка, иностранцы потребовали от суррогатной матери вернуть потраченные на нее деньги
— Билборды с призывом стать суррогатной матерью были развешены у нас по всему городу, — рассказывает Марина. — Сначала я даже возмущалась: «Ну как это, родить ребенка, а потом отдать кому-то?» Но, получив очередную зарплату в школе, подумала: «Наверное, это для меня может быть вариантом». Полгода вынашивала эту мысль, терзаясь сомнениями. Потом пошла к знакомому гинекологу и спросила, будет ли такой ребенок хоть чуточку моим генетически. «Марина, не волнуйся, — сказала она. — Ребенок будет для тебя абсолютно чужим. Ты просто станешь мамой… напрокат». В тот же день я позвонила в Киев по телефону, указанному на билборде: «Это вам нужны суррогатные матери? Я согласна».
— Вы обсуждали этот вопрос с родными?
— Нет, — говорит Марина. — Мужа у меня нет, двое маленьких детей. Воспитали меня бабушка с дедушкой, потомственные учителя. Дедушка умер, а бабушке ничего не хотела говорить — у нее больное сердце. Конечно, если бы не нищенское существование, на такой шаг я не решилась бы. Я закончила факультет филологии и журналистики Кировоградского университета. Работала в школе. Тянула детей одна. Директор школы, зная, что езжу из Светловодска в село, где я жила, на маршрутке и трачу на это много денег, договорился с водителями, чтобы они возили меня за полцены. Больше экономить было не на чем.
Когда я приехала в киевскую клинику репродуктивной медицины, меня обследовали и дали указания, как готовиться к беременности.
— Какой-нибудь документ вы там подписывали?
— Я подписала обычный листок формата, А 4, без печатей, что не должна пить, курить, обязана вести нормальный образ жизни. Мне сказали встать на учет по месту жительства и после родов отдать ребенка биологическим родителям. Потом узнала, что другие клиники составляют договоры с огромным количеством пунктов: тут и вопросы оплаты, и штрафные санкции, если передумает суррогатная мать или заказчики, и компенсация в случае выкидыша, и множество других нюансов… Но в договоре этой клиники ничего подобного не было.
В регистратуре я спросила у девушки: «Какого размера будет вознаграждение?» Она ответила: «Восемь тысяч евро». «А питание и проживание? — допытывалась я. — А страховка жизни? Я читала, что некоторые даже на одежду деньги получают». Но девушка ответила что-то невразумительное. Я про себя подсчитала и говорю: «Где-то до 14 тысяч евро выходит, да?» Она кивнула. Теперь, конечно, понимаю, какая была дура, что не подписала официальных документов. Но я верила, что меня не обманут. Это же Киев, столица.
На 14 февраля назначили подсадку эмбриона. Я приехала в Киев. Клиника выдала мне сто евро. После того как процедура была проведена, меня увезли в палату и сказали не двигаться. Тут пришла медсестра и принесла договор. В нем ничего не было указано — ни суммы компенсации, ни ежемесячных выплат на питание и аренду квартиры. Везде — пустые клеточки. Только указаны фамилии и имена заказчиков из Швейцарии и их подписи.
Я спросила, почему не проставлены суммы. «Чтобы не платить налоги!» — объяснили медсестры. Но меня такой ответ не устроил. Я заявила, что подписывать документ не буду. Тогда медсестры позвали бухгалтера. Та прибежала с криком: «Что тут кого не устраивает? Вы не понимаете, что это из-за налогов?! И вообще, мы можем все это прервать». «Как это, прервать? — говорю. — Вы уже сделали процедуру оплодотворения, а теперь «прервать»?" Бухгалтерша ушла, а следом прибежала медсестра, которая меня курировала: «Марина, подпиши договор. Подумай об этих людях. Им уже под пятьдесят, а наследников нет. Они столько лет ждали дитя!» Я разрыдалась от жалости к этим родителям и таки подписала договор.
Вскоре узнала, что беременна. А через два месяца меня пригласили на встречу с супругами-заказчиками. Это была интернациональная пара: Лина — русская, из Сибири, Фабио — швейцарец (имена изменены. — Авт.). Ей 44 года, ему около пятидесяти, адвокат. У Лины был ребенок от первого брака, а у Фабио это первенец. Увидев на УЗИ, что с их ребенком все в порядке, Лина и Фабио были счастливы. Я ждала, когда они заговорят о договоре, ведь его должны были подписать все стороны: я, биологические родители, клиника и нотариус. Но они о нем даже не упомянули.
В конце встречи я дала Лине листок со своими координатами. Она испуганно его схватила, огляделась по сторонам и сунула в сумку. Вскоре будущие родители моего ребенка уехали в аэропорт, пообещав приехать в начале ноября, когда я рожу.
Через неделю мне позвонила из Швейцарии Лина: «Марина, нам нельзя с тобой общаться, так сказали в клинике». Я поняла: клиника боится, что начну выяснять с иностранцами сумму моего гонорара. Но я уже узнала от других суррогатных матерей, что в этой клинике с иностранцев берут порядка 40 тысяч евро.
— Клиника вам предоставила жилье?
— Мне сказали, что в Кировограде есть квартира, где будут жить сразу несколько суррогатных мам, но своих детей туда привозить нельзя. А если я хочу снять отдельное жилье, мне смогут выплачивать лишь 500 гривен ежемесячно. Тогда сообщила Лине, что мне не хватает денег на аренду жилья, и она пообещала из Цюриха переводить по 300 франков ежемесячно.
В июне клиника пригласила меня для очередной выплаты. Я получила 1200 евро. И тут «Остапа понесло»! Я купила себе и детям одежду, DVD, хорошую кровать, холодильник. Мысленно уже жила в своей новой квартире, с новыми холодильником и кроватью…
— А ребенок? Что вы о нем думали?
— В мыслях я избегала всего, что могло меня к нему привязать. Думала о нем просто: «ребенок», «он». Еще называла его «счастливчик». А разве он не был счастливчиком? Его ждало великолепное будущее. Прекрасная страна Швейцария, обеспеченные родители…
Скрывать перед бабулей беременность становилось все тяжелее, — вспоминает Марина. — Я жила в Светловодске на съемной квартире. К бабушке приезжала редко, надевала просторную одежду. Бабуля вроде ничего не замечала, а однажды выпалила: «А правду говорят в селе, что ты пошла на «суррогатку»?" Я открестилась: «Та люди брешуть!» Бабушка только вздохнула: «Ты смотри, доця. У тебя ж было два кесаревых. И будет третье. Не дай Господь, что-то случится! Лучше жить на копейки, чем рисковать своей жизнью. Ты что, деточек хочешь сиротами оставить?"
Кстати, я действительно удивилась, что врачи в киевской клинике разрешили мне рожать. Ведь после второго кесарева медики обычно не советуют женщине беременеть, чтобы не подвергать ее жизнь риску. Но я подумала: ведь они смотрели меня на современных аппаратах, значит, все хорошо.
Как-то я пожаловалась Лине, что у меня высокое давление, и она прислала мне на адрес бабушки (хотя я просила прислать на съемную квартиру) посылку, куда положила аппарат для измерения давления, сладости и вещи для детей. Бабушка все поняла: «Марина, я желаю, чтобы те люди благополучно получили свое дитя и помогли тебе купить квартиру». Но лицо у нее было грустное… Ночью у нее поднялось давление. А утром бабушка умерла. Ей было 69 лет.
Для меня это стало трагедией. Написала о случившемся Лине и Фабио. В ответ Лина… поставила на телефон функцию блокировки моих сообщений.
В конце сентября меня пригласили в Киев. Сказали, чтобы я снялась с учета, переехала в столицу на съемное жилье и начала готовиться к родам. Я говорю: «Дайте справку, что я являюсь суррогатной матерью». Мне отвечают: «Зачем справка? Просто сниметесь с учета». Я возмутилась: «Как это «просто сниметесь»? Вернусь обратно в Светловодск, а меня спросят: «Где твой ребенок?» Как все им объясню? Скажут: «Продала, убила…» И все — тюрьма! Словом, я отказалась ехать в Киев без справки о суррогатном материнстве. И тут началось.
Мне звонили и врачи, и медсестры. А однажды позвонил некто Альберт, который представился хозяином клиники. Спросил, когда я приеду. Ответила ему, что без справки о суррогатном материнстве не сделаю ни шагу. Вскоре после этого мне пришло sms-сообщение: «Здравствуйте, Марина. Фабио и Лина идут в другую программу. А на вас мы возбуждаем уголовное дело «Торговля людьми». В отчаянии я опять написала Лине, и она ответила: «Ты сделала огромную ошибку. Я тебя посажу».
— В чем же была ваша ошибка?
— В том, что я не приехала рожать в Киев без всяких документов, как настаивала клиника. Я, конечно, доверчивая, но не сумасшедшая, чтобы не понимать: без справки, что являюсь суррогатной матерью, и договора, в котором нет даже названия клиники, я бесправное существо. Тогда схватила детей и уехала к дальним родственникам. В тот же день мне позвонил участковый: «Марина, ты где? Как дела? Давай подъеду и заберу тебя…» Я поняла, что хозяин клиники уже вышел на местную милицию и договорился достать меня любым путем.
*Такие сообщения с угрозами Марина стала получать из клиники после того, как отказалась приезжать в Киев на роды, не получив справку о суррогатном материнстве
После этого я обратилась к адвокатам. Единственное, что они мне тогда посоветовали, — на время скрыться. Я вместе с детьми убежала на свою съемную квартиру в Светловодске и отключила телефон. Когда же через неделю его включила, позвонил хозяин клиники: «Я знаю, где ты. Если не приедешь в течение двух дней, сядешь в тюрьму и детей своих не увидишь».
Тогда я обратилась за помощью к Фабио и Лине. От Лины пришла sms-ка: «Здравствуй, Марина. Поскольку ты не приехала в Киев, мы с мужем не приедем в Украину. Верни мне деньги, которые я тебе отправила по ошибке. За весь этот период ты мне должна 2300 франков. А с клиникой разбирайся, как хочешь». Я поняла, что ей ничего не нужно. Тем не менее спросила: «Как записать ребенка, что именно ты его родила?». Лина ответила: «Я отказываюсь от ребенка».
— Марина, слава Богу, догадалась записать разговоры с Линой и Фабио на диктофон телефона, — рассказывает киевский адвокат Артем Середа, специализирующийся на делах по суррогатному материнству. — После того как она предоставила мне копии всех sms-сообщений и аудиозаписи переговоров с клиникой и генетическими родителями, я написал письмо на электронную почту супругов-швейцарцев, чтобы они вышли со мной на связь. Отослал письма на несколько адресов, даже на электронный адрес фирмы, в которой Фабио работает адвокатом. Но ответа не получил. Тогда я обратился в Генпрокуратуру Украины, СБУ, Минздрав, посольство Швейцарии, полицию Цюриха, СМИ Украины с просьбой разобраться в этом деле.
Я подготовил свои претензии. Предложил директору клиники, где Марине делали искусственное оплодотворение, решить их в досудебном порядке: выплатить женщине гонорар, страховку, компенсировать моральный ущерб. Вышла сумма 45 тысяч евро. Руководитель клиники назвал меня вымогателем и шантажистом: «Уходите, вы не получите ни одного евро».
— Почему права суррогатной матери так слабо защищены?
— Потому что законодательно суррогатное материнство в Украине не урегулировано. Права суррогатной мамы регулируются только договором. Но частные клиники — монополисты. Они диктуют свои условия суррогатным матерям.
— Как вы думаете, почему иностранцы вдруг отказались от ребенка?
— Пока я не выслушал их точку зрения, сказать трудно. Все иностранцы, которые приезжают сюда по программе суррогатного материнства, уверены, что процедура законная, поскольку в Украине она разрешена. Но после рождения ребенка его нужно регистрировать в посольстве, и тут начинаются проблемы. Иностранцы узнают, что законно это сделать нельзя, если ты гражданин страны, где суррогатное материнство запрещено. Поэтому для граждан таких стран применяются обкатанные нелегальные схемы. Возможно, швейцарцы, осознав, что вывезти ребенка будет крайне сложно, решили отказаться от него.
— Что же делать с ребенком? По законам Украины, он отказник, и прямая дорога малышу теперь в дом малютки, — говорю Марине.
— Я не знаю, что и делать. Жить негде: на бабушкину хатку есть еще наследники, я снимаю квартиру. И тут еще один малыш… Жалко его очень. Фабио и Лина выбросили своего ребенка. Они поиздевались и над моей жизнью.
На звонки журналиста «ФАКТОВ» в киевскую клинику репродуктивной медицины сотрудники неизменно отвечали, что руководителя нет на месте, но, когда он появится, «обязательно с вами свяжется».
Руководитель клиники Альберт связался с «ФАКТАМИ», уже когда верстался номер.
— Марина говорит, что у нее нет договора, подписанного клиникой, но мы такой договор ей давали, — сказал Альберт. — Она аферистка. Потребовала у швейцарцев, чтобы матерью записали ее, сделали ей визу, и тогда она переехала бы в Швейцарию, получила бы там социальное жилье и жила до совершеннолетия ребенка на пособие. Я сказал Марине, что если она впишет себя матерью, то получит 15 лет за продажу ребенка. Ведь она хотела нажиться на этом: въехать в Швейцарию.
— А что, таким простым путем можно попасть в Швейцарию и получить там все права? Кроме того, если ваша клиентка и вправду, как вы утверждаете, придумала такой коварный план, экспертиза доказала бы, что генетическая мать — швейцарка. Кстати, почему ваши заказчики так легко отказались от своего малыша?
— Они не отказывались. Они хотят забрать ребенка. Просто, поняв, что теряют его, решили пойти в другую суррогатную программу. Швейцарка так и написала: «Либо ты вписываешь меня как мать, либо мы едем в Америку…»
— У вас есть доказательства, что Марина требовала записать ее матерью, визу в Швейцарию? Копии писем, что-то еще?
— Нет. Это только со слов швейцарки.
P.S. 4 ноября Марина родила мальчика. Едва отойдя от наркоза, женщина рассказала «ФАКТАМ», что вес малыша 4100 граммов, он совершенно здоров.
— Честно говоря, боялась, выживу ли после третьего кесарева сечения, — призналась Марина. — Но врачи Светловодского роддома молодцы! Сделали все, чтобы и со мной, и с ребенком было все в порядке. Когда мне показали ребенка, я поразилась: он — копия моей старшей, семилетней, дочери. Медсестры же вообще сказали, что очень похож на меня.
— Так, может, это и есть ваш ребенок?
— Подождите-подождите… Я вспомнила, что Лина проболталась: в Киев, перед моим оплодотворением, Фабио приезжал сдавать сперму один, без нее. Неужели врачи взяли яйцеклетку не Лины, а мою? Этого не может быть…
«ФАКТЫ» и дальше будут следить за этой историей. Кто хочет поддержать Марину, может написать ей по электронному адресу [email protected] или связаться по телефону 093 299 76 03.
На фото в заголовке: Марина со своей дочкой Софией. Женщина говорит, что новорожденный мальчик — копия Софийки
28827Читайте нас в Facebook
