Погибшего еще в минувшем году добровольца Темура Юлдашева до сих пор не могут предать земле
Виолетта Юлдашева последние восемь месяцев живет словно в аду. После того как в августе 2014 года пропал ее муж, жизнь женщины и ее детей резко изменилась. Семья лишилась не только главного защитника, но и дома, и находится, как говорит сама Виолетта, между небом и землей, «в Божьих руках». Выживают благодаря помощи отзывчивых людей и волонтеров. Но даже не это самое сложное. Долгие месяцы семья надеялась, что Темур жив. В канун Нового года Виолетте позвонили из СБУ. «Он в плену, мы с ним разговаривали, ждите к праздникам домой», — сказал следователь. Хотя уже тогда были известны результаты теста ДНК, подтвердившие, что среди тел, которые нашли поисковики, был и Темур Юлдашев.
Милиция, прокуратура и СБУ до сих пор разбираются во внутренних процедурах и никак не могут выдать разрешение на похороны.
«Весной Темур сказал: в Луганске будут военные действия. Нужно спасать детей»
О своем муже — патриоте Украины, кадровом военном, мастере спорта международного класса по пауэрлифтингу — Темуре Юлдашеве Виолетта может говорить бесконечно. Их любовь была красивой. Хотя женщина, оставшись после развода с ребенком-инвалидом на руках, к моменту их встречи уже разуверилась в мужчинах.
— Когда он стал за мной ухаживать, я сразу сказала: у меня ребенок тяжело болен. Многие кавалеры, как только узнавали об этом, сразу же исчезали, — вспоминает Виолетта Юлдашева. — Даже мой бывший муж не смог вынести, что наш Владик родился не таким, как другие дети. А Темур тогда ответил: «Ну и что? У меня тоже есть двое детей и алименты. Мы оба с багажом».
Мне было тогда 29 лет, ему — 36. Когда он ко мне подошел, я посмотрела ему в глаза и… словно заглянула в свою душу. Темур меня завоевывал. Носил каждый день розы. У меня все вокруг было в розах — в магазине, где я работала, дома…
Расписались мы через три месяца. Потом друг без друга не могли прожить и дня. Рядом с ним я чувствовала себя защищенной. Он был «моей крышей». Если меня обижали чиновники, я сразу звонила ему. И все решалось. У нас двое совместных детей: Аглая, ей сейчас девять, и восьмилетний Аристарх. А теперь со мной живут все пятеро детей. Первая жена Темура погибла в ДТП в 2010 году, и мы забрали к себе их Маргариту и Георгия.
Когда у нас в Луганске прошлой весной началось противостояние, Темур сказал: «Нужно спасать детей. Я вижу, что здесь будут военные действия».
Все его родственники — мама, сестры — живут в России, поэтому он отправил меня к своей родне в Мордовию. Хотя уже тогда ему было тяжело с ними общаться. Они не понимали, почему Темур защищает Украину. «Я давал присягу. Здесь моя родина», — отвечал он. Говорил, что ощущает себя украинцем. Начал выступать на луганском Евромайдане, организовал спецбатальон обороны. А меня в Мордовии стали вызывать в ФСБ. Причем заявили: «Не придешь — не будет у тебя ни детей, ни работы». Расспрашивали про Темура, про тех, кто у него тренируется.
Узнав, что муж попал в плен, я вернулась в Луганск. В плену он провел 35 суток. Потом рассказал мне, что вырваться ему помог ангел-хранитель. Неподалеку от СБУ, где их держали, сбросили бомбу. И сепаратисты подумали, что следом прилетит вторая. Там в подвалах хранилось столько оружия, что в случае чего весь город взлетел бы на воздух. Боевики в панике начали разбегаться. А Темур обулся, взял сумки и вместе с еще одним пареньком из Западной Украины спокойно ушел.
Меня с детьми в то время уже вывезли в Киев. В столице мы два месяца прожили в доме у прекрасной молодой пары — Алены и Славика. У них трое детей, но они кормили еще и нас. В Киеве мы встретились с Темуром в подземном переходе метро. Он купил мне розы, мы стали обниматься, целоваться. Потом муж повернулся к цветочнице и говорит: «Вы знаете, откуда мы? Мы вырвались из Луганска. Там пекло».
Однако Темур все равно туда вернулся. В Киеве почти месяц добивался официальной отправки на фронт. Ему не разрешали из-за того, что был в плену. Нас проверяли, прослушивали телефонные разговоры. Ополченцы пустили слух, что Юлдашев якобы перешел на их сторону. Тогда Темур уехал на войну добровольцем. Друзья и волонтеры его одели-обули. Сначала отправился в Днепропетровск, потом — в Славянск. Там еще раз попытался оформиться официально, но, поскольку все документы и военный билет были уничтожены в Луганске, он не мог их предъявить. Друзья уверяли: «Иди служи, а мы тебя сами оформим». О смерти ведь никто не думает в такие моменты. А сейчас мне говорят: «Задним числом никто ничего не оформит». Так что статуса участника АТО у него нет.
«Тело мужа нашли благодаря таксе»
— О том, что Темур погиб, я узнала недавно. Хотя его убили еще 24 августа, — продолжает Виолетта. — Тогда во всех СМИ писали: Юлдашев погиб. Но друзья Темура убеждали меня: он жив. Несколько месяцев я молила Бога: «Господи, если он погиб, помоги найти тело! Хочу похоронить мужа по-христиански. Жив он или нет? Подскажи». Мне посоветовали обратиться за помощью к одному монаху в Покровском монастыре в Киеве. Отец Анатолий сказал: «Я буду молиться, и он найдется». На следующий день мне сообщили, что совпал тест ДНК, тело супруга находится в Запорожье.
Потом я узнала, как его нашли. С сентября в районе Саур-Могилы работала группа поисковиков-волонтеров. Они трижды объездили село Петровское, пытаясь найти наших погибших ребят. Один местный дедушка рассказал им, что на его огороде хоронили украинских солдат. Волонтеры перекопали все — никого не нашли. Уже садясь в машину, обратили внимание на таксу, бегавшую неподалеку. Она лаяла и рыла лапами в одном месте на поле. Ребята подошли, копнули. И обнаружили тела троих погибших. Потом выяснили, что это были десантник из 25-й бригады, боец 3-го полка спецназа и Темур…
Муж до сих пор рядом со мной. Не знаю, как это объяснить, но он меня оберегает. Еще летом Темур сказал, чтобы мы переезжали в Харьков. Планировали, что наши старшие дети Маргарита и Георгий (спортсмены, тяжелоатлеты, как и папа) будут учиться в Харьковском областном высшем училище физической культуры и спорта. Я привезла для поступления детей, и мы все остались в Харькове. Сразу после приезда связалась с волонтером Ириной Август. Она моя поддержка и опора. Люди здесь добрые, помогают и продуктами, и вещами, оплачивают жилье. Без них мы бы не справились. Спасибо всем огромное!
— Верю, что государство по достоинству оценит подвиг Темура Юлдашева, — говорит юрист и волонтер Ирина Август. — Пока же мы боремся с бюрократической машиной. Решая вопрос с захоронением Темура, обращаемся к людям высокого уровня, и все равно пока проблема остается. Столкнулись с таким равнодушием чиновников…
Юлдашев погиб в конце августа. Весь сентябрь пролежал в траншее, присыпанный землей. 1 октября была проведена эксгумация. Затем последовали экспертиза, установление личности. Тело находится в Запорожье. И вот здесь начинается необъяснимое. Результаты тестов ДНК стали известны 26 ноября. Об этом нас проинформировал историк и журналист Ярослав Тинченко. Но чиновники так и не сообщили Виолетте, что ее муж погиб. В декабре женщине позвонил следователь СБУ и уверял: ее супруг в плену и скоро его освободят.
С февраля мы пытаемся добиться разрешения на похороны. Дело в том, что если тело находится в Запорожье, а заявление о пропаже человека в зоне АТО написано в другой области (Харьковской), то харьковская прокуратура не может выдать родственникам разрешение на захоронение. Даже при наличии двух положительных тестов ДНК. Справиться с этой задачей удалось благодаря волонтерам. Они подсказали следователям, как нужно оформить бумаги. По имеющейся у нас информации, большинство тел из зоны АТО находятся в Запорожье. И этими вопросами занимается следователь СБУ.
Что же делать, если заявление в милицию написано не в Запорожской области, а там, где живут родственники погибшего? Прежде всего необходим второй тест ДНК. Затем следователь милиции, принимавший заявление о пропаже человека, должен передать правильно оформленные результаты двух тестов ДНК в электронном виде следователю СБУ в Запорожье или другом городе, где находится тело. Следователь составляет бумагу об идентификации и направляет ее в прокуратуру города, в котором подавалось заявление. Прокурор выдает разрешение на захоронение, и родственники могут забрать тело.
Ситуация с Темуром осложнилась еще и из-за того, что следователь отправил результаты тестов ДНК по другому адресу. Не в Запорожье, а почему-то в Киев. И пока мы не можем найти эти бумаги.
Друзья Темура уже добились разрешения, чтобы его похоронили в Киеве, на Аллее Героев на Лукьяновском кладбище. Хлопочут о присвоении посмертно статуса участника АТО. Тем временем вдова не может оформить опеку над старшими детьми, а также социальные выплаты по потере кормильца, поскольку у нее нет справки о смерти мужа. Буксует бюрократическая машина МВД, прокуратуры и СБУ. Мы сейчас снимаем Виолетте квартиру. Летом срок аренды заканчивается, нужно искать новое жилье. На работу женщине устроиться очень сложно: сын — инвалид и требует постоянной заботы. Но я все равно верю, что у них все будет хорошо.
5920Читайте нас в Facebook
