«когда я тяжело заболела и врачи настаивали на немедленной операции, свекровь и муж заявили: «какая операция?! Лук надо убирать! »
Со своим будущим мужем жительница города Заставна Черновицкой области Мария Ендрусяк познакомилась накануне 2000 года, когда была на заработках в Польше. Веселый, обаятельный, трудолюбивый Ежи ей сразу пришелся по душе, да и ему она понравилась. Через несколько месяцев они сыграли свадьбу…
«Меня не пустили даже на свадьбу родной сестры — не помогли ни слезы, ни мольбы»
- Первый год мы прожили нормально, — рассказывает «ФАКТАМ» 33-летняя Мария. — Правда, с утра до позднего вечера я с мужем и его родителями работали на огромном поле, выращивая лук, чеснок и огурцы. Это было единственным источником нашего существования. Вскоре после свадьбы я забеременела. Любая женщина в такой момент счастлива, но у меня уже тогда возникли первые подозрения, что брак стал лишь средством для семьи Ежи получить бесплатные рабочие руки. Беременность протекала с осложнениями. Врач-гинеколог настаивал: «На солнце постоянно быть нельзя! Ни в коем случае не переутомляйтесь. Необходимо беречь себя и будущего ребенка!» Но как раз поспели огурцы, и муж, несмотря на то что я испытывала страшные боли, погнал меня в поле. Так продолжалось до самых родов — то корчусь в постели, то стою, согнувшись, под палящим солнцем на грядках. Ребенок умер на второй день после рождения… А меня тут же погнали опять работать.
От нахлынувших воспоминаний на глазах собеседницы появляются слезы, и она отворачивается в сторону, стараясь найти в своей сумочке платочек.
Через год Мария забеременела снова, и в марте 2003 года у нее появился на свет сыночек Виктор.
- Спустя месяц(!) после родов муж опять отправил меня работать в поле, оставив младенца под присмотром своих родителей, — продолжает Мария. — Ежи постоянно кричал на меня, оскорблял: «Недоделанная! Ты достойна только резиновых сапог и навоза! Работать! Работать!» Все это я, став по сути рабыней, терпела ради своего сыночка. Единственная отдушина — спрятаться в поле или в хлеву и поплакать. Наивно думала, что можно что-то исправить, вернуть былые чувства мужа. В феврале 2006 года я родила доченьку Магдалину. Но и после этого ничего не изменилось! Крики и оскорбления сыпались на меня непрерывно — и в присутствии его родителей, и при детях. Я забыла, что такое внимание и ласка, разучилась смеяться. Единственными счастливыми мгновениями в жизни были дни рождения детей.
Самое страшное, что некому было даже душу излить. В нашем селе жила одна украинка, также вышедшая замуж за поляка, но я боялась ее навещать. Если вырывалась к землячке на минутку, дома сразу поднимался крик: «Жаловаться бегала!» Никто не понимал, как тяжело жить на чужбине, не разговаривать на родном языке. За девять лет замужества мне разрешили посетить своих родителей всего… два раза. В 2002 году пустили на свадьбу брата. А в 2008-м я со слезами вымолила поездку в Украину. Причем мне категорически запретили брать с собой детей, хотя мои папа и мама так мечтали увидеть внука и внучку — болезни не позволяли им самим посетить Польшу. Разрешение на поездку давала лично свекровь: «Только на неделю — тебе работать надо! Ежи с тобой ехать не хочет. Детей не бери — нечего им делать в Украине!»
И все равно для меня эта поездка осталась самым светлым воспоминанием, хотя муж непрерывно звонил: «Когда ты вернешься?!» А в начале нынешнего года меня не пустили на свадьбу родной сестры. Не помогли ни слезы, ни мольбы по телефону моей мамы…
Вернувшуюся от родителей в Польшу Марию семья мужа встретила скандалом. Из-за трехдневного опоздания свекровь перестала с ней разговаривать, а первым вопросом супруга было: «Сколько денег тебе дали родители?» Робкий ответ женщины, что, мол, ей денег от стареньких родителей не нужно, она сама трудится и зарабатывает, был встречен возмущением.
«Я стала учить детей украинскому языку, но муж возмутился: «Говори с ними на польском, а не по-китайски»
- И опять начался каторжный ежедневный труд — доить и пасти корову, работать в поле, кормить домашнюю птицу, стирать, готовить пищу для всей семьи, убирать дом, двор, хлев… — вздыхает Мария. — К тому же детишки росли болезненными, приходилось часто возить их к врачам. Вставала первой и ложилась последней, отдых мне лишь снился. Осенью прошлого года я тяжело заболела, и меня положили в больницу. Врачи обнаружили камни в почках и настаивали на немедленной операции. Свекровь и муж запретили: «Какая операция?! Лук надо убирать!» Со мной никто не считался как с равноправным членом семьи! Когда я стала понемногу учить детей говорить на украинском языке, Ежи возмутился: «Говори с ними на польском, а не по-китайски». Сам он украинский не понимал, и это его раздражало. За все годы никаких обновок мне не покупали. А о деньгах даже говорить нечего — на них прав у меня никогда не было. Не было щедрости даже к детям! Чтобы купить им что-то из одежды, мне приходилось «комбинировать», скрывать, что сколько стоит, муж вечно кричал, дескать, дети нам «слишком дорого обходятся!»…
Жизнь в этом семейном аду была столь нестерпимой, что Мария пыталась несколько раз наложить на себя руки. Перепуганные супруг и его родители давали ей отдых на два-три дня, а потом все повторялось.
- Несколько раз предлагала Ежи развестись, пусть только детей мне отдаст, но в ответ слышала: «Ты можешь ехать, а детей не дам! Ты плохая мать!» Если я плохая, то почему он сам не поднимал вопрос о разводе?! — удивляется Мария.
В марте этого года она окончательно решила тайком бежать в Украину, а если не получится — умереть.
- Накануне мне стало плохо — я потеряла сознание прямо в поле, — вспоминает женщина. — Пришла в себя от криков мужа: «Чего ты разлеглась?! Деньги пропадают!» А на следующий день, под предлогом того, что у меня есть направление к врачу, решила бежать из Польши. С болью в сердце, со слезами обняла своих деточек — трехлетнюю Магдалину и шестилетнего Виктора. Крепко прижала их к себе в последний раз и уехала. Ушла из дому в чем была, не взяв ни одного злотого, хотя проработала, как рабыня, на эту семью девять лет — деньги на дорогу мне прислала мама. Но, вернувшись в Украину, плачу непрерывно — и днем, и ночью. Я готова в любое время забрать своих деточек и содержать их без каких-либо алиментов. Буду работать, да и мои родители нам помогут, а мужу разрешила бы навещать детей и общаться с ними…
«Ежи движет не любовь к детям, а стремление получать с меня алименты»
После бегства Марии ее супруг поспешил нанести «упреждающий удар» — через две недели после отъезда жены он подал исковое заявление в районный суд в городе Буско-Здруй (Республика Польша), в котором потребовал лишить ее родительских прав. Мол, Мария оставила постоянное место проживания и начала жить в Украине. Возвращаться в Польшу не намерена. Поэтому он просит передать ему детей на воспитание. С ответчицы Ежи хочет получать алименты на содержание сына и дочки в размере 1000 злотых (около трех тысяч гривен) в месяц.
- Требования иска я не признаю, — твердо говорит Мария. — От родных детей не отказывалась и не отказываюсь. Люблю их всем сердцем, готова забрать и содержать без алиментов от отца. Я оставила Виктора и Магдалину, потому что не могла вывезти их из Польши в Украину, а сил терпеть рабский труд на мужа-поляка и его родственников, ежедневные унижения и оскорбления уже не было. Я не алкоголичка и не наркоманка, к своим детям относилась всегда по-матерински. Хотела и хочу, чтобы они выросли умными, уважали старших, любили родителей и Бога. Вернуть детей — цель всей моей жизни! Что же касается судебного иска… Подозреваю, что мужем движет не любовь к детям, а стремление получить за счет алиментов прибыль. Кроме того, он и его родители панически боятся, что я потребую некую часть их хозяйства за девять лет каторжного труда, но мне этого не нужно…
За помощью Мария обратилась во львовскую благотворительную организацию «Центр социальной адаптации».
- В нашем центре, помимо службы поиска и возвращения наших соотечественников, которые попали или были проданы за рубежом в рабство (в том числе и сексуальное), действует программа «Сатурн» — предоставление помощи гражданам Украины, у которых возникли проблемы за границей, — объясняет «ФАКТАМ» директор Центра социальной адаптации Игорь Гнат. — Например, связанные с беспределом местных органов власти, невыплатой денег или нарушением условий контракта работодателем. В настоящий момент мы подготовили пояснение Марии польскому суду, в котором она не признает иск и говорит о неправдивости информации ее мужа. Знакомая Марии, живущая в Польше, подтвердила истинность ее рассказа. Сейчас мы ищем в Польше адвоката, который мог бы бороться за попавшую в беду украинку. Я обратился к консулу Украины в Кракове Олегу Финогенову. Он заинтересовался судьбой этой женщины, подсказал, в какую юридическую контору лучше обратиться, попросил выслать ему соответствующие документы и пообещал свою поддержку. Мы уже провели консультации с юристами. Пока их прогнозы неутешительные: польский суд может просто разделить детей между отцом и матерью. Так сказать, выбрать золотую середину…
641Читайте нас в Facebook
