В комнате отдыха владимира щербицкого стояли два телевизора — он одновременно смотрел программу «время» и спортивные передачи
«В редких случаях, когда Владимир Васильевич себя неважно чувствовал, мог выпить 50 граммов коньяку»
Кабинеты первого секретаря ЦК Компартии Украины в 1972-1989 годах Владимира Щербицкого и еще пяти секретарей ЦК КПУ находились на втором этаже серого здания на улице Орджоникидзе (ныне — Банковая, 11, сейчас там находится Секретариат Президента Украины). Сегодня, наверное, только жители Банковой помнят, что в советские времена эта улица была открыта для проезда, а подойти к главному входу в ЦК можно было просто по переходу-»зебре». Пропуском же в охраняемое здание служил партбилет, главное, чтобы в нем стояли отметки об уплате членских взносов.
Между прочим, и по улице Шелковичной, где в одном из домов жили семьи руководителей республики, движение транспорта закрывалось только после 22. 00. Чтобы машины не мешали отдыху домочадцев элиты. Кроме того, для восстановления сил на работе руководителям центральных органов власти полагались комнаты отдыха.
- Владимир Щербицкий позволял себе выйти в комнату отдыха только после 19 часов, когда стихал шквал телефонных звонков, — вспоминает бывший помощник первого секретаря ЦК КПУ Владимира Щербицкого профессор Виталий Врублевский. — Это была большая комната, площадью метров 30, с двумя зашторенными окнами, выходящими на улицу Орджоникидзе. По периметру в ней стояли шкафы с различной литературой, диван, а в центре — рабочий стол и два цветных телевизора. Никаких раскладушек не было! Но для Владимира Васильевича в Днепропетровске изготовили по индивидуальному заказу специальное кресло — с поднимающейся подножкой, чтобы ноги отдыхали.
К слову, вся мебель в кабинете Владимира Васильевича была отечественной. «По наследству» от Петра Шелеста (первого секретаря ЦК КПУ в 1963-1972 годах. — Авт. ) Щербицкому достались кожаные диваны с круглыми подлокотниками и высокой спинкой, на которой крепились две полочки и зеркало. А в приемной вообще стоял стол с конторкой, закрывающейся на ночь гофрированной шторой. Словом, допотопный дизайн.
В 1975 году делегация Украины побывала в Алма-Ате на праздновании 50-летия Компартии Казахстана и увидела, с какой восточной роскошью обставлены апартаменты первого секретаря ЦК этой республики — они занимали целый этаж, все полы в них устилали толстые ковры, стены украшали картины, а кресла были мягкие, с резными ножками и подлокотниками. По возвращении было принято решение сделать в ЦК КПУ ремонт и поменять мебель. Изготовили ее, по-моему, на киевской фабрике имени Боженко…
Так вот, сидя в удобном кресле в комнате отдыха, Владимир Васильевич… работал. Естественно, сюда же переключал и телефон. Потому что Щербицкому часто звонили из Москвы и первые секретари обкомов Украины. Не было случая, чтобы после 18. 00 нельзя было связаться с первым секретарем ЦК.
Справа от кресла стоял приставной столик с телефонным аппаратом и двумя кипами документов. Владимир Васильевич всегда добросовестно прочитывал почту, но при этом одним глазом посматривал на экран телевизора (звук, чаще всего, он выключал). Если передача была важная, например, программа «Время», Щербицкий включал звук и слушал. Если нет, следил за картинкой. А по второму телевизору, тоже без звука, обычно шла трансляция каких-нибудь соревнований (для первого секретаря ЦК специально готовили список спортивных передач). Владимир Щербицкий не только болел за киевское «Динамо» и гандболисток «Спартака», но и следил за всеми видами спорта, в которых преуспевали украинские атлеты.
Ужинал первый секретарь ЦК дома, но вечером на работе позволял себе заказать обыкновенный бутерброд с «докторской» колбасой и чаек. Девчата-буфетчицы заваривали отличный чай — брали «Цейлонский», «Индийский» и обязательно для аромата добавляли «Краснодарский». В редких случаях, когда Владимир Васильевич себя неважно чувствовал, мог выпить 50 граммов коньяку — и все!
«За каждый обед или стакан чая мы не расплачивались, но эти деньги обязательно высчитывали из зарплаты»
В комнате отдыха секретаря ЦК КПУ Якова Погребняка, который работал в этой должности в 1971-1987 годах, стояли диван, тумба с черно-белым телевизором «Славутич» и холодильник «Кристалл».
- Холодильник был очень маленький, всего на две полочки, — рассказывает экс-секретарь ЦК КПУ Яков Погребняк. — А больше и не нужно было. Пару бутылочек минералки поставишь, ряженку или кефир да завтрак, который прине-сешь из дома. Накануне праздников в холодильнике еще хранились фрукты и вино, купленные в нашем буфете.
Между прочим, за каждый обед или стакан чая с бутербродом мы сразу не расплачивались, но в конце месяца из нашей зарплаты (я получал 500 советских рублей) обязательно высчитывали за питание. Сумма получалась в пределах 70 рублей.
Трудились в ЦК до девяти вечера, потому что Щербицкий много работал и мог вечером позвонить любому из секретарей ЦК. Но поздним вечером уходили домой, никто из руководителей на рабочем месте не ночевал. Правда, когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, сотрудники ЦК и Совета министров УССР задерживались до 12 часов ночи, но тогда и речи о сне не могло быть.
В комнате отдыха, при необходимости, мне делали уколы или измеряли давление. Бывало, попросишь медсестру сделать укол, когда разболелась голова или давление повысилось, и тут же по прямому телефону звонит первый секретарь ЦК. Ну что делать? Переждешь, пока сделают инъекцию, подбежишь к аппарату, а тот уже огнем горит… В прямом и переносном смысле. Связь-то с первым секретарем ЦК была односторонней — звонить мог только Щербицкий. Если в это время тебя не было в кабинете, то о его звонке сообщала светившаяся красная лампочка. И тут же возникало беспокойство — звонил «первый», а ты отсутствовал!.. Что подумают?! Сразу же полагалось сообщить секретарю первой приемной, что ты выходил на пару минут и уже на месте.
При Петре Шелесте был у нас первый заместитель председателя Совета министров УССР Иван Сенин. Я его уже не застал, но от коллег слышал, что это был барин: после обеда любил прилечь отдохнуть. А за обедом, который проходил в столовой для членов Политбюро в здании ЦК, разговоры велись опять же о работе. После услышанных там замечаний в адрес Совмина Владимир Щербицкий (тогда, в 1961-1963 годах, он был председателем Совета министров УССР) передавал указания своим замам. Однажды Владимир Васильевич позвонил Сенину, а тот не отвечает. Секретарь по телефону сообщает: «Еще не вернулся с обеда». — «Как не вернулся? — удивился Владимир Васильевич. — Я ведь с ним только что в лифте поднимался!» В конце концов Владимир Щербицкий зашел в приемную Сенина и поинтересовался, где же он может находиться. Секретарь молча указал на комнату отдыха. Конечно, Владимир Васильевич обо всем догадался. Но уволить сразу такого подчиненного не мог. Тогда у власти был Хрущев, а он в свое время вместе с Сениным катал вагонетки на одной из шахт Донецкой области. Только когда Никиту Сергеевича освободили от должности, через день сняли и любителя послеобеденного отдыха.
«Мне сказали: у вас есть служебная дача, поэтому свою собственную отдайте рабочему классу»
Многие помнят историю о том, как бывший тогда министром Кабинета министров Украины Анатолий Толстоухов осенью 2004 года пережил осаду здания «оранжевыми» революционерами, не покидая своего рабочего кабинета в доме правительства на Грушевского. Анатолий Толстоухов занимал тот же кабинет в левом крыле седьмого этажа, рядом с лестничной площадкой, в котором ранее работали заместители председателя Совета министров УССР Герой Украины Петр Тронько и Мария Орлик.
- Стены моего кабинета были отделаны деревянными панелями высотой почти в человеческий рост, — рассказывает заместитель председателя Совета министров УССР в 1978-1990 годах Мария Орлик. — У окна просторной комнаты стоял мой рабочий стол, у стены — длинный стол для совещаний, а в углу тикали напольные часы с боем. Помню, вся мебель в кабинетах руководителей Совмина была послевоенная, ручной работы, поэтому ценная и очень красивая. Сейчас кабинет премьера, в котором раньше работал председатель Совмина УССР Александр Ляшко (в 1972-1987 годах. — Авт. ), осовременили до неузнаваемости — ничего старого там не осталось. Капитальный ремонт в нем сделали еще при Павле Лазаренко — он любил все благоустраивать.
К моему рабочему кабинету примыкала большая комната отдыха, за ней находился маленький предбанничек с рукомойником. Телевизора и душа в комнате отдыха не было, только диван и холодильник «Днепр». Когда надо было принимать какую-то делегацию, я охлаждала в нем шампанское и ставила торт. Да в мой день рождения строго в обеденный перерыв могла налить гостям по бокалу шампанского. Выпили — и разбежались.
О каких сабантуях вы говорите! Я же возглавляла комиссию по обрядам и в период борьбы с пьянством рекомендовала молодоженам на бракосочетании вместо шампанского пить… молоко! Было дело! А если кто-то хотел организовать банкет, в Совете министров была хорошая столовая. Я там, например, свое 50-летие отмечала. Оплачивала, разумеется, из своего кармана. Зарплата у меня по тем временам была приличная — 610 советских рублей.
Так вот, у меня не хватало времени даже присесть на диван в комнате отдыха — большой объем работы был. Я курировала деятельность министерств просвещения, культуры, здравоохранения, социального обеспечения, все гуманитарные комитеты, телевидение и радио, творческие союзы и организации, общественные организации, комиссии по персональным пенсиям, по делам несовершеннолетних, по новым обрядам и так далее… Только вечером у меня появлялось время для ознакомления с почтой. А в девять вечера звонил муж и говорил: «Ми вже й вечерю приготували. Ти вже приходь!»
Весь отдых заключался в том, что я могла пару минут полюбоваться видом с балкона, который и сейчас выходит на улицу Грушевского. Но вниз даже глянуть было страшно — седьмой этаж все-таки, высота приличная. Я старалась смотреть на Мариинский дворец, Первомайский парк, на Подол, заднепровские дали. Тогда на месте Троещины вообще пустырь был…
- В выходные всей семьей выезжали на дачу, — продолжает Мария Орлик. — В Конче-Заспе мы с Валентиной Шевченко, тогда еще заместителем председателя Президиума Верховного Совета УССР (до 1985 года. — Авт. ), напополам занимали один дом, по три комнаты каждая. Кстати, у меня еще был садовый участок, полученный в 1967 году в период работы в Киевском обкоме партии. Тогда в стране ввели пятидневную рабочую неделю вместо шестидневной, и два выходных дня казались нам роскошью. Многие сотрудники обкома получили по пять соток земли в поселке Водогон (возле Киевской ГЭС). Мы с мужем купили в рассрочку на два года деревянный садовый домик общей площадью 30 квадратных метров (такие тогда были нормы), посадили фруктовые деревья. Все садовые дорожки огородили половинками кирпича, побеленными известью. На наш образцово-показательный участок приезжали как на экскурсию — персики росли размером с кулак, а клубника какая поспевала! Только название сорта чего стоит — «Шапка Чапаева»! Но через 20 лет, в 1987-м, началась эпопея по «раскулачиванию». Мне сказали: у вас есть служебная дача, поэтому свою собственную отдайте рабочему классу. И мы отдали. Потому что не разрешили даже ее переоформить на нашего взрослого сына или на моего родного брата, инвалида Великой Отечественной войны. Мне до сих пор обидно до слез…
У председателя Президиума Верховного Совета УССР в 1985-1991 годах Валентины Шевченко комната отдыха была небольшая — всего 16 квадратных метров. У стенки стоял книжный шкаф с кодексами и законами Украины. В одной из секций шкафа также хранились несколько костюмов, вечернее платье и пара туфель — на тот случай, если Валентине Семеновне нужно было срочно куда-то ехать. Конечно же, в этом помещении стояли рабочий стол, черно-белый телевизор и небольшой диван…
- Работать приходилось и до десяти вечера, и до одиннадцати. Но именно работать, а не отдыхать, — говорит Валентина Шевченко. — В комнату отдыха я отлучалась, только чтобы посмотреть, сидя на диванчике, программу «Время» в 21. 00. Да еще тогда, когда в 1988-1989 годах шла дискуссия Леонида Кравчука с Иваном Драчом (помните, тогда коммунисты спорили с руховцами?). Эту передачу транслировали в 17. 00, и я старалась выкроить время, чтобы посмотреть интересную программу.
Утром на работу шла пешком. Садилась за свой стол в восемь утра и час просматривала почту. Если в прессе была какая-то важная информация, мне делали специальные закладки. А с девяти утра начинался обычный трудовой день. Обедали мы, члены Политбюро, в ЦК партии. Если в обеденный перерыв возникала необходимость моего присутствия в Верховном Совете, из буфета приносили бутерброды и кофе и ставили на стол в комнате отдыха. Вечером, как правило, буфетчица Нина (кстати, у нее недавно был юбилей — 50 лет, и я отправила поздравление, небольшой сувенир) приносила стакан чая и порцию творога с тертым яблоком. Я даже в своем поздравлении написала, что у Нины для меня вечером были только творог и яблоко. Благодаря чему я и держала фигуру!
Обычно вечером за мной заходил муж, и мы вместе шли домой — через парк имени Ватутина на улицу Суворова. Дорога занимала минут 40. Вот такой у меня был отдых. По субботам я тоже работала, но только до пяти вечера, а после ехала на дачу в Пуще-Водице. В этом небольшом деревянном домике, построенном еще в 1946 году, в свое время жил Сидор Артемьевич Ковпак, потом ее занимали председатели Президиума Верховного Совета УССР. На первом этаже находились небольшая прихожая, зал и кухня, а на втором — две спальни. С абсолютно простой советской мебелью, безо всяких выкрутасов. Потом эту дачу перестроил Павел Лазаренко, вложив в реконструкцию пять миллионов гривен.
Теперь, когда я вижу по телевизору, какая роскошная мебель стоит в рабочих кабинетах чиновников, поражаюсь. Просят гуманитарную помощь, а когда к нам приезжают иностранцы и видят, в каких шикарных условиях сидят «просители», неловко становится.
1029
Читайте нас в Facebook
