ПОИСК
Культура и искусство

Леонид парфенов: «я не хотел бы, чтобы моя дочь в журналистику пошла — тяжелый это хлеб» леонид парфенов: «я не хотел бы, чтобы моя дочь в журналистику пошла — тяжелый это хлеб»

0:00 18 апреля 2008
Леонид парфенов: «я не хотел бы, чтобы моя дочь в журналистику пошла — тяжелый это хлеб» леонид парфенов: «я не хотел бы, чтобы моя дочь в журналистику пошла — тяжелый это хлеб»
Татьяна ИВАНОВА специально для «ТелеФАКТОВ»
Автор популярного цикла программ «Намедни» приехал в Киев, где провел мастер-класс для начинающих телевизионщиков

Известный российский журналист Леонид Парфенов провел мастер-класс для тележурналистов из «Интершколы». Утром приехал, а после обеда — самолетом обратно в Москву. Парфенов был, как всегда, предельно лаконичен. За день выпил три чашки зеленого чая и практически ничего не ел. Леонид в прекрасной физической форме, говорит, что каждое утро начинает с зарядки и по-прежнему коллекционирует галстуки.

«Телесюжетам зачастую недостает иронии»

 — Говорят, вы «Намедни» переписываете.

 — Причем полностью. Делаю книжку в четырех томах — получается такая «инвентаризация советской эпохи». Все это оказалось неожиданно актуальным! У меня вообще есть теория, что сегодняшняя общественно-политическая российская цивилизация — это своеобразный «ренессанс советской античности». Также занимаюсь проектом, посвященным 200-летию Гоголя, правда, толком еще не приступал…

 — Творчество вообще сложный процесс?

РЕКЛАМА

 — А я не верю, что журналистика — безумно творческая профессия. Медиа — это все-таки индустрия по созданию аудиовизуального продукта. Конечно, человеческий фактор обязан присутствовать, но, в принципе, журналистика — не дар, а работа.

 — Ну вот, опустили с небес на землю.

РЕКЛАМА

 — Знаете, в чем большая проблема ТВ? Сюжетам зачастую недостает иронии. Когда нам со зверской серьезностью рассказывают о том, как в разных странах мира встречают американского президента, то всем и так понятно, что это спектакль, взаимные поддавки. Ему показывают «нашу жизнь», а он делает вид, что «приобщился».

Понятно, что каждый из народов показывает президенту свою «матрешку», но рассказывать об этом нейтральными словами нельзя ни в коем случае. Выпуски новостей и так достаточно серьезны, в них не хватает человеческой интонации. Мы по этому поводу даже шутили, что каждый из тележурналистов, кто знает кроме слова «холодный» слово «студеный», уже слывет Буниным российского эфира.

РЕКЛАМА

«Для русских Петр I всегда был номером один, но в мире не разделяют эту точку зрения»

 — Сейчас в Украине начался финальный этап проекта «Великие украинцы». Кого из известных украинцев вы считаете достойным такого звания?

 — К сожалению, я не так хорошо знаю Украину. Могу назвать нескольких известных личностей, но если начну вспоминать, то наверняка иссякну на втором десятке. Вот Гоголь — тот великий, которого никак не могут поделить между собой Украина и Россия, — это я знаю точно. А что мне известно о Лесе Украинке и Иване Франко, и как я могу выбирать, кто из них более великий? Мне кажется, для человека со стороны это было бы слишком самонадеянно. Украинцам самим предстоит судить о своих великих.

 — И какие должны быть критерии?

 — Существует самооценка нации, ее приоритеты и то, как она представляет «своих детей». Так она решает, кто ей важнее, нужнее. Например, для русских Пушкин — не просто первый писатель. Он — «номер ноль», больше чем писатель и поэт. Он национальный гений и форма национальной самоидентификации. Но за границей Пушкин меньше известен, чем Достоевский — многое теряется в процессе перевода. Или, к примеру, русская оценка правителей. Для нас номером один всегда был Петр I, но вряд ли кто-то в мире разделяет эту русскую точку зрения. Поймите, все это вещи внутреннего потребления, для внешнего — идут совсем другие.

Я вот не считаю Петра величайшим правителем на Руси, хотя большинство моих соотечественников готовы под этим подписаться. По моему мнению, самый великий — Александр II, который вообще не входит в число лидеров опросов.

 — Говорят, ваша дочь пишет для модных журналов?

 — Не верьте слухам! Ей только 15 лет, она заканчивает школу, впереди лицей. Не хотел бы я, чтобы она в журналистику пошла — тяжелый это хлеб, неблагодарный. Если выберет, я, конечно, ей запрещать не буду, но…

305

Читайте нас в Facebook

РЕКЛАМА
Заметили ошибку? Выделите её и нажмите CTRL+Enter
    Введите вашу жалобу
Следующий материал
Новости партнеров