«четыре месяца мы практически не спали, не ели, не мылись. Находясь под круглосуточным надзором, без копейки денег, только и думали, как выжить и поскорее ноги унести… »
Ровно год назад «ФАКТЫ» рассказывали о 80-летней Евдокии Козаченко — жительнице Татарбунарского района Одесской области. Злоумышленники обманным путем вывезли ее в Москву, где старенькая женщина попала в настоящее рабство — ее заставляли просить милостыню в подземных переходах. А на днях стали известны вопиющие подробности пребывания в трудовом рабстве в России более полусотни(!) жителей того же Татарбунарского района.
Как рассказал «ФАКТАМ» начальник управления по борьбе с преступлениями, связанными с торговлей людьми ГУ МВД в Одесской области, Эдуард Соловьев, задержаны четверо мужчин-ромов, непосредственно причастных к вербовке, доставке к месту работы и удержанию в неволе за рубежом наших соотечественников.
«Ехали работать в Херсонскую область, а оказались в России… »
- Раньше я работала в местной школе, зарплата — мизерная, не хватало даже на самое необходимое, — говорит 42-летняя Людмила, жительница села Траповка Татарбунарского района, ставшая одной из жертв недобросовестных вербовщиков (имена потерпевших изменены. — Авт. ). — Вот и решила подработать. Агитировавшая меня женщина — двоюродная сестра Юрия (один из задержанных ныне злоумышленников. — Авт. ) — предлагала очень хорошие условия. Говорила, что мы будем обрабатывать свекольные поля в Херсонской области, причем только утром и вечером, так как в летнее пекло днем там просто невозможно находиться. Обещала — от имени будущих работодателей — хорошую зарплату (порядка 250 долларов в месяц) плюс питание. Физический труд меня нисколько не смущал, ведь приходится дома выполнять всю работу. Потому я решила, что можно попробовать. Да и рядом это, в Херсонской области: если что не так, думала, вернусь домой…
— Мне же говорили об Одесской области, — вступает в беседу сверстница Людмилы Надя, еще одна из завербованных на работу. — Говорили, что едем мы на один-два месяца. Зарплату обещали такую же — 250 долларов, нормальные условия жилья и питания. Оказалось, врали они все! Только выяснилось это потом…
Вербовщики взяли у будущих работников паспорта под предлогом того, что необходимо приобрести железнодорожные билеты. При посадке в поезд проездные документы и паспорта проводнику предъявлял сопровождавший сельчан представитель работодателя, у которого вся документация оставалась и в дальнейшем.
— Ехали мы достаточно долго, — продолжает Людмила. — Уже поздним вечером я спросила у сопровождающих: почему столько времени едем? Они ответили, что железнодорожная ветка на Херсон идет в обход, дескать, скоро будем на месте. Еще через час-полтора проводница прошла вдоль всего вагона и предупредила пассажиров, что нужно подготовить паспорта, поскольку сейчас будет пограничный контроль. Нам раздали документы, ничего не поясняли, а только все время сопровождавшие нас цыгане курсировали по вагону. Они внимательно наблюдали, что мы делаем, постоянно нас пересчитывали. И еще мы видели, как они о чем-то договаривались с таможенниками…
После этого у нас снова отобрали паспорта, и больше их уже не возвращали, ни под каким предлогом. Как мы позже жалели, что в поезде не обратились к пограничникам, не попросили их разобраться! А сойти с поезда — без денег, документов, честно говоря, было страшновато. Если бы знать, что то были только цветочки!.. На какой-то железнодорожной станции нас пересадили на КаМАЗ, привезли на место — в село. Оказалось, это — Россия, поначалу даже не знали, какая именно местность. Позже удалось выяснить: Орловская область, село Дровосечное. Конечно, испытали шок, но, поостыв, решили: Россия — так Россия, все равно деньги зарабатывать нужно.
«Кормили нас бурдой, приготовленной на наваре из… туш дохлого скота»
- Местом проживания нам определили заброшенный барак — один на всех: для женщин и мужчин! — не сдерживая эмоций, говорит Люда. — Условия там были хуже, чем для скотины. Окна этого, с позволения сказать, жилья — без стекол, намертво обтянуты плотной двухслойной пленкой. Дышать внутри практически нечем. За день крыша разогревалась докрасна, а входные двери-ворота на ночь запирались на засов и амбарный замок. Кроватей не было. На камни ставили доски, сверху укладывали матрасы. В дощатом полу — пяти-шестисантиметровые щели! Дали какие-то рваные грязные тряпки — вроде как постельное белье… Ни туалета, ни умывальника — приспосабливайтесь, как сможете.
— После сумасшедшего трудового дня люди умывались в пруду холодной водой — и спать, — уточняет Надя. — О горячей воде и речи не было. Рабочий день, как в концлагере: в пять утра — подъем, в одиннадцать вечера — отбой. Круглосуточная охрана — надсмотрщики, ни на минуту не упускавшие нас из виду. Категорически запрещалось покидать рабочую территорию (поле) и барак и особенно — контактировать с местным населением. Кормили так, чтобы с голоду не умерли. Как правило, варили чан с какой-то бурдой: ешьте, подавитесь себе на здоровье. Вся эта провизия готовилась из обрезков дурно пахнущего сала, всевозможных пищевых отходов, замешенных на большом количестве дешевой крупы. У нас часто случалось расстройство кишечника…
— Самое же страшное мы узнали позже, — вспоминает Людмила. — Местные жители рассказали, что наши хозяева-цыгане собирают в округе туши издохшего скота. Они случайно услышали разговор этих «охотников». Те очень радовались добыче. Теперь, дескать, будет из чего супчики делать, чем кормить работников — то есть нас… Сами же они питались отлично: свежеприготовленными настоящими котлетами, качественными первыми блюдами.
Есть нечего, мыться и спать практически негде, без копейки денег, взаперти, под круглосуточным надзором. Так и с ума сойти недолго! Мы возмутились и высказали претензии нашим надсмотрщикам, за что нас «успокоили» кулаками…
«За малейшее ослушание избивали до полусмерти»
— Условия были такие, что мы только и думали, как выжить и скорее оттуда унести ноги, — продолжает Людмила. — Цыгане требовали дважды обработать каждое из четырех огромных свекольных полей, буквально вылизать их. Они так и заявили: мол, не отпустят нас до тех пор, пока мы не возделаем поля, пусть даже на дворе наступит зима. Мы старались, хотя нередко случалось, что только обработали, как вдруг — дождь: сорняк пробился и нужно полоть заново.
За малейшее ослушание или отказ выйти на работу — избивали, порой до полусмерти, и силой выгоняли в поле. Разумеется, если избитый был в состоянии еще трудиться. Заболевших работников оставляли на день в бараке, под присмотром, а на следующие сутки — снова в поле.
Мы ведь и убежать пытались — без денег, без документов, куда глаза глядят. Там глубинка, как потом узнали, самая окраина Колпнянского района. Однако цыгане поймали и избили нас… Еще помню, как наши «хозяева» Миша, который заключил договор с местным кооперативом на поставку рабочей силы (то есть нас), и Андрей, привезший нас туда, все между собой выясняли отношения. Никак не могли «по-честному» деньги поделить.
Отпустили нас лишь в августе. Усадили в грузовик — КаМАЗ, который на работу нас возил. Андрей ехал следом на своей легковой машине. Проехав километров тридцать, остановились — нам выдали по тысяче российских рублей (порядка 200 гривен). Это за многомесячный каторжный труд! А некоторым и того не дали: заявили, что вели учет работы каждого, мы, мол, проели больше. Довезли нас до ближайшей железнодорожной станции, высадили, отдали паспорта и подождали, пока купим билеты. Одной из наших девочек даже на билет не хватило, мы сбросились. Зато как радовались, когда домой вернулись!..
Когда заробитчане немного пришли в себя, они обратились в милицию. Но к тому времени ни посредников, ни работодателей на Одесчине уже и в помине не было.
— Судя по всему, план действий у работорговцев был четкий — сделать свое черное дело и более в села, где их знают, не возвращаться, — рассказывает «ФАКТАМ» сотрудник отдела по связям с общественностью регионального управления МВД Владимир Шаблиенко. — Но, очевидно, нужда заставила снова появиться в Татарбунарском районе, а здесь четко сработали наши оперативники. Трое злоумышленников арестованы, в отношении еще одного — инвалида — избрана менее жесткая мера пресечения — подписка о невыезде. Однако это еще не все работорговцы. Следствие продолжается.
— Возбуждено уголовное дело по статье «Торговля людьми», — говорит подполковник милиции Эдуард Соловьев. — Злоумышленникам грозит срок наказания до 15 лет лишения свободы. Установлено, что одним из организаторов трудовой эксплуатации наших граждан на территории России и арендатором земли является некто Михаил (по некоторым данным, гражданин Молдовы). Он и его подельники находятся в розыске.
Правоохранители предполагают, что злоумышленники орудовали и в соседних районах Одесской области, других регионах Украины. Не исключено и то, что в России у них была серьезная «крыша»…
В ходе следствия правоохранителям стало известно, что двое из украинских заробитчан умерли прямо на работах в Орловской области.
— Об этом поведали свидетели по делу, — рассказывает «ФАКТАМ» подполковник милиции Эдуард Соловьев. — По уточненным сведениям, 16-летняя девушка скончалась, не вынеся адских условий содержания. Она была похоронена в России. Сейчас проверяем информацию относительно смерти еще одной женщины. По словам свидетелей, обе жертвы были также насильно доставлены работорговцами из Одесской области — на смену отпущенным на «свободу» татарбунарцам.
P. S. За помощь, оказанную при подготовке материала, автор благодарит сотрудника отдела по связям с общественностью ГУ МВД Украины в Одесской области Владимира Шаблиенко.
433Читайте нас в Facebook
