«говорят, сына опознали по очкам, но он давно их не носит, использует контактные линзы»
За кражу мобильного телефона Бердичевский районный суд вынес приговор: шесть лет лишения свободы. Обвиняемый Максим Нечипоренко получил столь суровое наказание, хотя так и не признал свою вину. Родственники парня считают, что дело шито белыми нитками, и говорят, что Максиму «повесили уголовщину» за то, что он отказался стать стукачом.
«Максим хорошо зарабатывал, у него не было надобности воровать»
Ознакомиться с приговором по данному уголовному делу журналистам оказалось непросто. Заместитель председателя Бердичевского суда Антонина Голубнича посоветовала обратиться в канцелярию суда: там, мол, находятся материалы. Работники канцелярии весьма удивились и сказали, что уголовное дело по краже мобильного телефона у Голубничей. Когда к судье обратились еще раз, она наотрез отказалась прокомментировать приговор, согласно которому мужчина получил шесть лет тюрьмы за кражу мобильного телефона. Судья сказала, что очень занята и продемонстрировала свой деловой дневник, время в котором расписано не только по дням, но и по часам. На вопрос, когда же можно поговорить с судьей по данному вопросу, Антонина Михайловна посоветовала подежурить у ее кабинета — вдруг у нее появится одна минутка. Замечу только, что на переговоры относительно будущей встречи журналиста с судьей ушло… полчаса.
Зато следователю, к которому обратился корреспондент «ФАКТОВ», хватило 15 минут, чтобы изложить суть дела.
— Со слов потерпевшего 13-летнего паренька, его догнали несколько человек, а один из них сильно обхватил его за грудь, — рассказывает следователь Бердичевского райотдела милиции старший лейтенант Сергей Чуб. — Обвиняемый Нечипоренко, которого хорошо запомнил потерпевший, отобрал у него мобильный телефон стоимостью 390 гривен. Подросток побоялся догонять воров, но дома рассказал о происшедшем родителям, которые обратились в правоохранительные органы. Кража была совершена в конце 2006 года, а через год задержали Максима Нечипоренко. Удалось узнать, что он скрывается в городе Барановка Житомирской области. Подозреваемый был немедленно доставлен в Бердичевский райотдел милиции. Оказалось, Нечипоренко ранее уже отбывал наказание за совершение кражи.
Между кражей и грабежом (открытым завладением чужим имуществом) есть разница. Здесь достаточно одну гривню украсть и можно угодить в тюрьму. На судебном следствии Нечипоренко не признал свою вину и не подтвердил факт грабежа. Мобильный телефон не был найден, хотя на очной ставке потерпевший указал на Нечипоренко.
— Чтобы отправить обвиняемого в тюрьму, вам хватило показаний тринадцатилетнего мальчика?
— Для обвинения достаточно показаний потерпевшего. Тем более что… других прямых доказательств все равно не было. Несовершеннолетний Ш. опознал грабителя по очкам, небритости и царапине над губой. Дело было направлено в суд.
Мать осужденного уверена, что ее сын уже месяц сидит в тюрьме несправедливо.
— Ему не было надобности воровать, — уверена Алла Нечипоренко. — Максим хорошо зарабатывал — делал евроремонты. У него был дорогой мобильный телефон. Максим женат, полностью обеспечивал свою семью.
Говорят, что Максима опознали по очкам, но он давно их не носит, только контактные линзы. Пока шло следствие, у сына упало зрение от минус 7 до минус 13. Сейчас он еле видит. Хотя я догадываюсь, за что посадили моего сына. Будучи еще несовершеннолетним, Максим, связавшись с плохой кoмпанией, обворовал автомобиль — снял шины. За это он получил два года лишения свободы.
После тюрьмы служители Фемиды почему-то слишком часто стали встречать его в городе. За совершенную кражу мой сын получил заслуженное наказание, но кто решил, что он всю жизнь должен за это расплачиваться? Мне кажется, его просто захотели сделать стукачом, но Максим категорически отказался. Чтобы подальше спрятаться от назойливых стражей правопорядка, он уехал к родителям жены в Барановку. Тем более что его жена Наташа ушла в декрет и захотела пожить у мамы. В Барановке Максим очень быстро нашел себе работу — тоже делал ремонты квартир. Но через три месяца сына неожиданно арестовали.
На свидании я просила Максима рассказать, что случилось. Он уверял, что ни в чем не замешан, и просил доказать его невиновность. Нам ничего не оставалось, как нанять адвоката. В один из дней у нас отказались взять передачу для сына. Бабушка Максима дважды ходила, но правоохранители все время ссылались на отсутствие начальства. Я заволновалась, а затем мне позвонили из милиции и сообщили, что сын сильно избит. «Скорую помощь» ему не вызвали. Чтобы обратить внимание на побои, Максим вскрыл себе вены.
«На мой взгляд, это уголовное дело было сфабриковано»
— Получив разрешение на свидание, я пошла навестить брата, — вступает в беседу сестра Максима Нечипоренко Инга. — Увидев шрамы на его руках, поняла, что он действительно вскрыл вены. Брат рассказал, что в камеру, где, кроме него, находились еще три человека, вошли несколько пьяных правоохранителей. Они вытащили Максима в коридор, объясняя, что отрабатывают удары. Максим написал жалобу прокурору, в которой указал, что его избили сотрудники милиции, но ответа не получил.
Я верю брату. Зачем ему воровать? Он зарабатывал неплохие деньги. Ни с какой компанией не водился, после работы спешил домой, где его ждала беременная жена. Родители Наташи подарили молодым дом, в котором было абсолютно все — мебель, бытовая техника. Я не раз видела, как наш сосед — сотрудник милиции — требовал у брата деньги. Мы возмущались, но ничего не могли сделать.
Сегодня правоохранители заявляют, что Максим находился в розыске. Это ложь. Не отражено это и в приговоре суда. Максим часто виделся с участковым, у которого даже был записан номер мобильного телефона брата. Максима никто не искал, ни разу не позвонили даже. До каких пор в нашей стране будет такой беспредел? Уже во время следствия нам сказали, что нужно «подмазать» — и дело закроют. Но за что платить? За то, чего не было? Мы надеялись на справедливость суда, а теперь сожалеем, что не заплатили. Очень хотим верить, что апелляционный суд оправдает моего брата.
— Согласно действующему закону, если у судьи есть какие-то сомнения, они всегда трактуются в пользу обвиняемого, — говорит правозащитник Бердичевской городской организации «Благосостояние и защита общими усилиями» Игорь Корягин. — В данном случае все получилось наоборот. Нужно выяснить, при каких обстоятельствах вообще появилось это уголовное дело. На мой взгляд, оно было сфабриковано. Нужен был крайний, и его нашли. Даже задержание Максима было проведено с нарушением процессуальных норм. Его взяли на собственной квартире и привезли сначала в Барановское РОВД, потом — в Бердичевское, не предъявляя никаких обвинений. Для задержания Нечипоренко судья дала санкцию на арест на десять суток за административное нарушение. Изначально все делалось для того, чтобы задержать этого человека. Не нужно быть профессиональным юристом, чтобы, прочтя приговор суда, понять: все обвинения строились на предположении. Почему не установлены личности «подельников» Максима? Ведь потерпевший говорил, что грабителей было трое. Что же это за следствие, которое не установило ни имен, ни фамилий злоумышленников? У следствия был только один, к тому же несовершеннолетний, потерпевший, указавший на «преступника».
Главный принцип криминалистики гласит, что в объективном мире следы преступления не исчезают, поэтому любое можно доказать. В райотделе есть камеры слежения, но когда избивали Максима, они почему-то были выключены. К счастью, есть апелляционный суд, где мы попытаемся доказать невиновность Максима Нечипоренко. Наша организация располагает достаточным количеством примеров, когда чиновники органов внутренних дел, прокуратуры или суда превышают свои полномочия, злоупотребляя властью.
Из всего вышеизложенного выходит, что сегодня чрезвычайно опасно переходить дорогу вашему неприятелю. Не исключено, что завтра он заявит, будто вы украли у него мобильный телефон. А это — шесть лет лишения свободы.
411Читайте нас в Facebook
