«милиционер убил моего брата, осиротив двоих детей, а суд в качестве моральной компенсации назначает смехотворную сумму, да и ту практически взыскать не с кого»
Житель Стрыя Андрей Дишко в 29 лет по-своему был счастлив, и для него жизнь складывалась нормально. После училища устроился работать на железнодорожную станцию «Стрый» Львовской железной дороги на неплохо оплачиваемую должность регулировщика скорости движения вагонов. В 17 лет женился на любимой девушке Ольге. В 1990 году у них появился сынишка Юра, через два года — Богдан…
Сержант милиции поднялся и в категорической форме потребовал, чтобы Андрей попросил у него прощения, стоя… на коленях
— Это был хороший парень — веселый, общительный, доброжелательный, который всегда мог найти общий язык в любой компании, — рассказывает брат Андрея Юрий Дишко. — Человек не конфликтный, у него никогда не было проблем ни с соседями, ни со знакомыми, ни с милицией. Он занимался своей семьей, а в свободное от работы время даже подрабатывал грузчиком, чтобы детишки ни в чем не нуждались. Алкоголь почти не употреблял: работа на железнодорожных путях слишком опасная и надо быть предельно внимательным. К тому же язва желудка. Ну, разве что по случаю мог выпить 50-100 граммов, но не более того.
Двадцать третьего апреля 2002 года около пяти часов утра мне позвонили наши родители и сквозь рыдания прокричали в телефонную трубку: «Андрея застрелила милиция!»
Я опешил и даже не поверил, а потом бросился к ним. Мама, папа и жена брата Оля были в шоке от услышанного. Узнав, что трагедия произошла на Привокзальной площади рядом с находящимся там кафе, помчались туда. Окровавленный брат лежал у входа в кафе. Вокруг работали следователи. Дальше все было, как в тумане — морг, вскрытие, получение разрешения на то, чтобы забрать тело Андрея. Трудно описать, что мы пережили! Родной нам человек, совсем молодой парень ушел из жизни не по болезни, не в результате несчастного случая, а… был застрелен! И кем?! Сотрудником милиции! Немного отойдя от горя, стали выяснять, как все произошло…
Свидетели рассказали (и это потом подтвердилось в ходе судебного процесса), что Андрей закончил свою смену вечером и уже направлялся домой, когда на Привокзальной площади встретил коллегу по работе Романа. До маршрутки еще оставалось время, вот и решили подождать в кафе и поболтать «за жизнь» — взяли кофе и по 50 граммов водки. Уже собирались выходить, когда в бар зашли двое знакомых сотрудников милиции — 28-летний помощник оперативного дежурного линейного отделения на станции «Стрый» Управления милиции на Львовской железной дороге Сергей Мельник и его напарник Юрий, дежурившие в тот вечер на площади.
Правоохранители предложили выпить по чашечке кофе. Снова сели за столик, «гражданским» милиционеры заказали еще по 50 граммов спиртного, что, как установил потом суд, пьянством совсем нельзя было назвать. Милиционер Юрий ушел в отделение первым, оставшиеся поговорили еще минут 15-20 на бытовые темы и тоже направились к выходу. Роман шел первым, а Андрей с Сергеем сзади. Они попытались пройти в двери одновременно, там зацепились за порог, и оба упали на землю уже на улице. Сержант милиции поднялся и в категорической форме потребовал, чтобы Андрей попросил у него прощения за произошедшее, причем стоя… на коленях. Андрей не стал возмущаться и спорить, а попытался сгладить назревавший конфликт: «Сережа, успокойся! Ты же видел, что все получилось случайно. Не будем начинать скандал на ровном месте». Но разъяренный правоохранитель вдруг вытянул из кобуры табельный пистолет «Макаров», перезарядил его и наставил на «обидчика». Судя по всему, Андрей до последней секунды не верил в серьезность происходящего. И в знак примирения он протянул одной рукой пачку сигарет, предлагая закурить, а второй спокойно и медленно(!) попытался отвести пистолет в сторону от себя. Однако сержант нажал на курок… Прозвучал выстрел, пуля попала прямо в сердце, и Андрей медленно сполз по стене. Сержант постоял еще немного над трупом и отправился нести службу.
«В кафе слишком громко играла музыка, и на звук выстрела никто не выбежал»
— На звук выстрела из кафе не выбежал никто — там слишком громко играла музыка, — продолжает рассказывать брат погибшего. — А вот из находящейся рядом санэпидстанции сотрудники повыскакивали сразу же. Они и вызвали с железнодорожного вокзала дежурного фельдшера. Приехала и «скорая помощь». Но Андрей уже не подавал признаков жизни.
Следствие тянулось более года. Сергей Мельник ушел из милиции, и, находясь на подписке о невыезде, устроился работать, кажется, охранником. Всех уверял, что применил оружие в целях самообороны. Мол, Андрей накинулся на него и… сломал ему руку. Но, насколько я припоминаю, гипс он начал демонстративно носить через неделю-две после случившегося. Да и было заметно, как во время следственного эксперимента он «больной» рукой нормально открывал двери и активно жестикулировал. А на суде до последнего не верил, что получит реальный срок наказания. Для нас это было так больно и оскорбительно!..
На судебном процессе обвиняемый выдвинул свою версию произошедшего. В этот день Сергей заступил в суточный наряд. По указанию оперативного дежурного вместе с напарником пошли проверять, как несет службу наряд патрульно-постовой службы. Там они поменяли радиостанцию, у которой «сели» батарейки, и, изменив маршрут движения, самовольно, не предупредив своего непосредственного начальника, зашли в кафе. Там встретили Романа и Андрея, которых хорошо знали по совместной работе на железной дороге, и сели с ними пить кофе. Обвиняемый утверждал на процессе, что еще за столом Андрей якобы в оскорбительной форме отзывался о сотрудниках милиции и скандалил, а когда они выходили из бара, несколько раз сильно ударил его по лицу, от чего Сергей упал и сломал руку. Мельник настаивал в своих показаниях: «Моему здоровью реально угрожали. Поэтому приказал встать Андрею на колени и поднять руки. Он этого не сделал, тогда я достал пистолет и перезарядил его. В этот момент он кинулся на меня, и прозвучал выстрел». В содеянном обвиняемый не раскаивался, так как считал, что оружие применил в соответствии с законом.
Однако на основании показаний бармена и других свидетелей суд установил, что посетители сидели за столиком спокойно, не ругались, голос не повышали друг на друга, мирно разговаривали, а утверждения подсудимого о нападении на него безосновательны и не отвечают действительности.
Исходя из этого спустя почти два года, в марте 2004 года, Стрыйский горрайсуд признал Сергея Мельника виновным в превышении власти и совершении умышленного убийства, приговорив его к девяти годам лишения свободы. Гражданский иск родственников убитого (о возмещении понесенных убытков) был оставлен без рассмотрения.
— Сотрудники милиции не только не поинтересовались, есть ли у нас деньги на похороны, но даже не пришли официально извиниться, чем-то помочь осиротевшим маленьким детям и стареньким родителям-пенсионерам! — возмущается Юрий Дишко. — Между тем осужденный подал апелляцию на решение суда, и нам снова пришлось пройти весь этот ад разбирательств. Тем не менее Апелляционный суд Львовской области принял решение оставить приговор Стрыйского суда в силе. Лишь после этого в середине уже 2005 года родители и вдова смогли подать исковое заявление о возмещении материальных и моральных убытков. Осиротевших детей надо было поднимать на ноги. Трижды наше исковое заявление отклоняли и трижды по нашей кассационной жалобе возвращали на новое рассмотрение. А один из представителей милиции на процессе прямо заявил: «Правильно, что его застрелили! Не надо было за оружие хвататься!» Возмещать моральный ущерб отказывались категорически все: и осужденный, и транспортная милиция, и Государственное казначейство…
«Чтобы прокормить детей, Ольга вынуждена была уехать на заработки в Италию, оставив мальчиков своей матери»
— Лишь в декабре 2007 года(!) Стрыйский горрайсуд удовлетворил наш иск частично, — продолжает Юрий, — и обязал транспортную милицию выплатить через казначейство родителям погибшего деньги, затраченные на похороны, в размере 4100 гривен (об инфляции даже никто не вспомнил!); вдове — 15042 гривни 92 копейки по потере кормильца; детям до наступления совершеннолетия выплачивать ежемесячно по 155 гривен
43 копейки. Кроме того, осужденного обязали выплатить каждому из родителей, вдове и каждому ребенку по восемь тысяч гривен за нанесенный моральный ущерб.
Мало того что сумма просто смехотворна, ее практически взять не с кого — откуда деньги у осужденного? Но почему платить должен только он, а не милиция, где он служил, где во время выполнения служебных обязанностей совершил тяжелое преступление? Поэтому мы в очередной раз подали кассационную жалобу в Апелляционный суд с просьбой отменить решение Стрыйского суда, значительно увеличить суммы выплаты нанесенного морального ущерба и взыскать их не только с убийцы, но и с МВД также. Если будет нужно, обратимся в Верховный суд Украины, готовы дойти и до Европейского. Пока же, чтобы прокормить детей, Ольга вынуждена была уехать на заработки в Италию, оставив мальчиков на попечение своей матери.
— В 2002 году транспортной милицией руководили совсем другие люди, и я не имею права комментировать их поступки и решения, — объяснила «ФАКТАМ» начальник центра общественных связей Линейного управления на Львовской железной дороге управления МВД на транспорте Татьяна Майер. — Мы глубоко сочувствуем членам семьи погибшего, понимаем их горе, однако решение, кому и сколько выплачивать материальной и моральной компенсации, принимает только суд, и транспортная милиция выполняет его решение. Если решение суда в той или иной мере не удовлетворяет семью трагически погибшего Андрея, она вправе обжаловать его.
Судебную логику в рассматриваемых делах о загубленных правоохранителями человеческих жизнях понять сложно. Как рассказывали «ФАКТЫ», в марте 1996 года по подозрению в совершении серии убийств во Львовской области был задержан 26-летний Юрий Мозола. Через три дня его замучили до смерти в следственном изоляторе управления СБУ во Львовской области. А спустя неделю был задержан настоящий убийца — Анатолий Оноприенко, загубивший 52 человеческие жизни. В мае 2002 года Франковский райсуд Львова удовлетворил иск уполномоченного по правам человека Верховной Рады Украины Нины Карпачевой к правоохранителям и взыскал в пользу родителей Юрия в качестве возмещения нанесенного морального ущерба 130 тысяч гривен. Согласитесь, эта сумма отличается от предложенной Стрыйским судом.
481Читайте нас в Facebook
