«гепатит в у меня протекал в тяжелой форме. Врачи предупредили родственников: есть только пять процентов из ста, что выживу»
«Больше всего мне хотелось спать, но понимала, что могу уснуть и не проснуться»
Почувствовав себя плохо, Ирина подумала, что это просто упадок сил. Она продолжала ходить на работу, а состояние все ухудшалось. Бессонница ночью и сонливость днем, боль в области печени, тошнота, рвота появлялись все чаще. Чтобы избавиться от постоянной мышечной боли в ногах, Ирина просила мужа делать ей уколы обезболивающих препаратов. Вскоре молодая женщина не смогла говорить — речь стала медленной и невнятной. Муж и родственники забили тревогу и вызвали «скорую».
- Я уже не могла адекватно воспринимать ситуацию, все было, как в тумане, — вспоминает Ирина Пахар. — В «скорой» больше всего хотелось спать, но понимала, что могу уснуть и не проснуться. В больнице передвигаться самостоятельно не сумела, поэтому в реанимационное отделение меня внесли на носилках.
- Пациентка поступила к нам в критическом состоянии, — рассказывает заведующий отделением инфекционной реанимации больницы № 9 Александр Артемов. — Как выяснилось, острый вирусный гепатит В осложнился у нее печеночной комой. Такие случаи очень редки, и спасти пациента не всегда удается. Ситуация с Ириной Пахар была чрезвычайно серьезной, и гарантировать, что она выживет, не мог никто. Ее печень перестала выполнять свою функцию естественного фильтра, и организм на протяжении долгого времени отравлялся продуктами собственной жизнедеятельности.
- Врачи предупредили нас, что у дочки тяжелое состояние, — вспоминает Галина Николаевна, мама Иры. — Откровенно сказали, что шансов выжить у нее только пять процентов из ста. Я испытала настоящий шок, услышав это… Но внутри что-то подсказывало мне: «Нет, не может такого быть — Ирочка останется в живых… »
Дежурная медсестра показала Галине Николаевне окошко на первом этаже, где находилась палата ее дочки, и сказала, что если состояние у Ирины будет удовлетворительным, то шторки на окнах персонал откроет. А если пациентке станет хуже — окна и шторы будут завешены.
- Каждое утро я приходила вместе с зятем, чтобы постоять у окошка, — говорит Галина Николаевна. — Дома возвращения Иры ждал восьмилетний сын Женечка. Он часто мне звонил на мобильный и интересовался, как мама себя чувствует. Мы решили не рассказывать мальчику, что Ира лежит без сознания — не хотели травмировать психику.
- Ирине проводилась специальная терапия для стимуляции работы почек, — рассказывает Александр Артемов. — Применяли мы и специальные методы для очищения крови. Печеночная кома, в которой находилась пациентка, наиболее сложная в плане лечения. Дело в том, что у таких больных нарушается синтез белков в печени, перестают вырабатываться факторы свертывания крови и значительно увеличивается риск возникновения кровотечений во внутренних органах. Поэтому пациентка получала донорскую плазму, содержащую белки и факторы свертывания крови.
- Для нашей семьи это были страшные и долгие дни, — продолжает мама Иры. — По десять часов я просиживала под реанимацией. Когда поняла, что врачи меня подготавливают к худшему, то слезно попросила их впустить меня в палату — попрощаться с дочкой. Она лежала неподвижно. Руки и ноги были привязаны к кровати, глазки закрыты. Я расплакалась: «Ирочка, твой муж и сыночек ждут, когда ты вернешься домой, только не уходи от нас… » Прикоснулась к ее руке, чтобы поцеловать, и в этот момент дочка… приоткрыла глаза. Я сердцем почувствовала, что она хочет сказать: «Я вас люблю».
«В коме иногда на несколько секунд ко мне возвращалось зрение»
За время лечения Ирине нужно было очень много плазмы. Родственники, друзья, коллеги по работе в течение двух недель сдавали для нее кровь. Со слов медперсонала, находясь в коме, пациентка сильно кричала. И днем и ночью. Но близких Ирины и врачей не покидало чувство: женщина выживет, состояние не безнадежно.
- Когда я была без сознания, то слышала голоса, — вспоминает Ира. — Пыталась что-то ответить. Спасибо большое медсестрам и докторам за то, что они со мной разговаривали. Иногда на несколько секунд ко мне возвращалось зрение, и я могла что-то видеть.
Благодаря усилиям медперсонала и родительским молитвам через шесть дней пребывания в коме Ирина «проснулась», но состояние у нее было все еще критическим. Предстояло долгое лечение в реанимации. Вставать своей пациентке врачи не разрешали еще неделю — была высокая вероятность внутреннего кровотечения.
- Придя в себя, я практически ничего не помнила из того, что со мной произошло, — говорит Ира. — Очень захотелось увидеть маму, папу, мужа. Но ранним утром в палате были только медсестры. И я им принялась с восторгом рассказывать, как меня зовут, перечисляла имена родственников. Радовалась, словно ребенок, что могу снова говорить. Попросила медсестру принести тарелку больничного супа и компот. Тогда мне казалось, что это самая вкусная еда, которая только может быть.
- В то утро я ехал мимо больницы по делам, — вспоминает Александр Пахар. — Что-то подсказало мне сходить проведать Ирину. А когда под окном палаты услышал ее голос, то подпрыгнул и закричал от радости. Хотелось броситься к жене, но врачи разрешили нам только поговорить через окно.
- В реанимацию меня привезли в домашнем клетчатом халатике, — говорит Ирина. — Попросила, чтобы Саша что-то завез из вещей. Зеркала в палате не было, но в оконной раме я могла рассматривать свое отражение. А когда мне разрешили открыть в палате окно, показалось, что целый год не была на улице. Хотелось потрогать зеленые листочки на дереве, пробежаться по улице, послушать чириканье птиц. Раньше эти мелочи не замечала и не ценила.
Свой 27-й день рождения Ира отмечала на больничной койке.
- Я точно знала, если доченька смогла победить кому, то ей все теперь под силу и она обязательно поправится, — вспоминает Галина Николаевна. — Дело в том, что два года назад в ночь на свое 25-летие дочке приснился странный сон. Будто она отмечает именины в кругу друзей. Вокруг веселый смех, улыбки, поздравления, подарки, цветы. И среди приглашенных она видит одноклассника, который погиб в автокатастрофе несколько лет назад. Он подошел, взял Ирочку за руку и сказал, что это ее предпоследний день рождения. Обнял и поцеловал в щеку.
- Помню, той ночью проснулась в поту и даже закричала, — говорит Ирина. — А на щеке ощущала теплый след, как от поцелуя. Когда я попала в реанимацию за месяц до той даты, которой не должно быть в моей жизни по сновидению, то родные боялись, что сон может оказаться вещим. К счастью, все обошлось. Ранним утром в день моего 27-летия мама, муж и друзья приехали с огромным букетом красных роз. Конечно, огорчало, что именины встречаю в отделении реанимации, но радовало, что я жива.
- К сожалению, Ирина не сразу обратилась за врачебной помощью, — констатирует врач отделения инфекционной реанимации больницы № 9 Алена Хомякова. — Она несколько недель ходила на работу в предкоматозном состоянии, считая, что это просто упадок сил. Несвоевременность лечения привела к таким последствиям. Хорошо, что женщину удалось спасти, и после полуторамесячного курса лечения ее выписали.
По приезде домой у Ирины начался тяжелый период реабилитации. Мышцы на ногах практически атрофировались, и ходить она не могла. Руки тоже не слушались. Но массажи и постоянный уход дали со временем положительный результат.
- Моя жизнь началась как бы заново, — убежденно говорит Ирина. — Я поняла, что нужно ценить каждую минуту, каждое мгновение. До комы у меня, как у каждого делового человека, были расписаны планы на год вперед: когда берем отпуск, когда едем на море. Но жизнь распорядилась по-другому. Теперь я просто мечтаю. Понимаю, что живу ради сына, близких людей. Ведь это было бы жестоко — бросить их. Что они без меня будут делать?!
644
Читайте нас в Facebook
