«Я увидел детские кости в сгоревшей машине»: о трагедии в Виннице рассказали ее свидетели и родственники погибших
Винница. Утро 14 июля. Кто-то усаживается у окна с чашечкой кофе и любимым бутербродом, кто-то катается на велосипеде или выгуливает собаку, таксисты, которые всегда собираются на одной из стоянок, живо что-то обсуждают и ожидают заказа. В 10:28 в городе раздается сирена, а через полчаса раздадутся взрывы и начнется пожар. Вскоре станет известно: запустить три вражеских ракеты типа «Калибр» приказал капитан отдельного дивизиона подводных лодок черноморского флота рф Анатолий Варочкин, проживающий во временно оккупированном Севастополе. И они попали в дом быта «Юбилейный», Дом офицеров и частную клинику «Нейромед». Взрывная волна задела местный храм и десятки домов вокруг, оставив сотни людей без крыши над головой. На видео с камер наблюдения видно, как обломки бетона и стекла летят на головы, а винничане в ужасе убегают и падают на асфальт… Запах гари, стекло под ногами, сожженные авто, спасатели, которые работают, как муравьи… Это всё последствия рашистского удара по Виннице. И где-то здесь бродят души наших погибших людей: по состоянию на 11 утра, по данным Винницкой ОВА, известно о 23 жертвах, из них трое — дети. Тела двоих детей до сих пор не идентифицированы. Также не идентифицированы тела 11 взрослых. В больницах — 73 пострадавших, 18 — в розыске как пропавшие без вести…
Завалы продолжают разбирать. Сегодня в городе День траура. «ФАКТЫ» пообщались с очевидцами трагедии и друзьями тех, кто не сумел выбраться из этого ада живым.
«Из моего тела вытащили более десяти осколков»
Винничанин Денис Климов в тот злосчастный день был в эпицентре взрыва. Признается: не так страшны его ранения, как то, что до сих пор ничего не известно о его товарище Владимире Даценко.
«Друг привез в клинику „Нейромед“ своего побратима из батальона „Айдар“ на обследование, потому что перед этим у него оторвался тромб и он плохо говорил, — рассказывает Денис Климов. — Мы созвонились с Вовой, потому что я хотел кое-что передать ребятам на фронт. Я как раз подъехал, припарковал рядом машину. Мы стояли у входа в клинику. Еще предложил Владимиру выпить кофе где-то, но он отказал, мол, побратим плохо говорит, не сможет администратору ответить на какие-то вопросы. Поэтому мы ждали. Я стоял спиной к дому офицеров, друг — лицом. Включилась тревога. Вдруг свист — и Вова кричит: „Прилет!“. Он начал падать и бежать в одну сторону, я — в противоположную. На голову и спину падали куски балконов, стекла, спину обожгло огнем. Я начал менять угол, думая, где мне упасть в более безопасном месте. Так добежал до киосков, из руки текла кровь. Встретил военных, но у них не было жгутов для остановки крови. Как раз приехала полиция, и они посадили меня в машину гражданских, проезжавшую мимо. Теперь я в больнице. Из тела вытащили около десятка осколков. Своего товарища Вову я не могу найти до сих пор, есть только его обгоревшие документы. Что касается бойца, который тогда был в клинике, то нет его данных и мне неизвестно, что с ним. Своей машины я фактически лишился, но это металл, а вот человеческие жизни — это самое дорогое».
В нескольких сотнях метров от взрывов находилась и известная в городе волонтер Диана Подолянчук, которая с первых дней войны помогает украинским воинам.
«У меня была встреча — пригласила коллегу в наш штаб. Она приехала из Польши с сыном, и я подумала, что ей страшно будет во время тревоги быть одной. Потом она написала мне: «Спасибо тебе за этот кофе…». Было три взрыва, сильных, секунды растягиваются, как часы. Это действительно так.
Страшно за родных. Сразу начались звонки. В голове одно: нужно спасать людей. Мы собрали тактическую медицину, взяли мягкие ноши, одеяла, простыни — накрывать трупы. Туда пускали только врачей. Они не говорят, что видели, в их глазах это было видно.
Пока работали спасатели и врачи, у нас в штабе находились прохожие винничане. Кто-то оставался, потому что не мог идти из-за шока, кому-то дали воды, кофе, детям — сладости, другим — нашатырный спирт. Потом начала возвращаться команда. Взяли пленку и скобы, повезли в тот район, где окна сильно выбило. Другая команда начала готовить перекусы спасателям. Это день скорби. Грустный, несчастливый день. Соболезнования погибшим и их семьям…"
Врач Богдан Журавель буквально в считанные минуты примчался на место трагедии и помогал спасать раненых и искать тела.
«Я был на старой работе, — говорит врач. — На вопрос: „Что это было?“ — неудачно отшутился. Мол, „это салют в честь моего приезда“. Через полторы минуты мы уже „топили“ на сиренах в эпицентр, я высунулся из окна и кричал на всех водителей-помех. На скорости мы влетели в дымовую завесу. Если честно, переоценил свои силы, потому что уже через минуту стало плохо из-за тряски в авто, дыма и запаха сожженных тел. Сначала пробежались по этажам, выкрикивая что угодно в надежде услышать что угодно в ответ. Спустились… Меня позвала знакомая врач, подбежал к ней и окровавленному мужчине. У мужчины не было подмышки и затылка. И пульса, и дыхания, и уже, вероятно, жизни. Но какие-то парни без команды затащили его в машину… Мы взяли еще двух легкораненых в кузов и уехали. Когда мы вернулись, раненых уже забрали. Увидел детские кости в раме от машины… Отволокли тросом другой седан, чтобы достать обгоревшее тело взрослого…»
«Даже не знаю, как маме пережить это»
Уже сейчас начинают появляться сообщения о погибших в результате ракетной атаки. В сети тысячи постов и фотографий 4-летней «солнечной» Лизы, она вместе с мамой в то утро шла на занятия с логопедом. Девочка не выжила, мама в реанимации.
Черным днем 14 июля стало и для медицинской сферы города, ведь ракета попала в частный центр, где работали профессионалы и светила местной медицины. В результате ракетного удара получил ранения и тяжелые ожоги детский невролог Павел Ковальчук, который в момент атаки консультировал в медицинском центре «Нейромед». Сейчас Павел находится в ожоговом отделении, у него ожог 70% тела. Его ждет ряд сложных дорогих операций, поэтому родные и близкие собирают средства… С тяжелыми травмами в больнице находится и невролог Наталья Фальштинская, которую дома ждут трое детей, а муж воюет на передовой. У нее черепно-мозговая травма, полностью обгоревшие ноги.
Администратор медицинского центра Гула Катерина и менеджер Харченко Татьяна погибли на месте. О гибели Екатерины также сообщил ее брат, журналист Юрий Гулий. «Не стало моей Екатерины. Ей теперь навсегда 24», — написал он в соцсетях.
«Катруся, милая добрая девушка. Мы учились вместе, всегда с улыбкой на лице. Потом она работала в сети „Шик и блеск“ и мы периодически виделись, все так же — всегда с хорошим настроением и улыбкой, — рассказала „ФАКТАМ“ подруга погибшей Екатерина Омелянчук. — Однажды встретились на прогулке, она рассказала, что устроилась в „Нейромед“, я ее поздравила. Вчера, когда увидела новости, у меня все оборвалось, начала писать ей и нашим одногруппникам, но никто ничего не знал. Похоронят Катю в селе Жигаловка Винницкой области. У нее остались мама, двоюродная сестра, брат сейчас на войне. Я даже не знаю, как маме это пережить».
Еще одна жертва атаки — Алина Кисиль. Ей только в этом месяце исполнилось 25 лет. Она работала в отделении «ПриватБанка» в Доме офицеров. Еще четыре девушки-работницы в тяжелом состоянии в больнице. Одну из них прооперировали.
В результате ракетного удара по Виннице погиб звукорежиссер Евгений Коваленко. Мужчина работал в команде певицы Roxolana, концерт которой должен был состояться 14 июля в Доме офицеров. В числе погибших также Виктор Полищук. О его смерти на своей странице в «Фейсбуке» сообщил музыкант Олег Скрипка.
«Есть обращение и по поводу без вести пропавших. На момент взрыва 8-летний Кирилл Пяхин находился в машине вместе со своим дядей, — рассказала местная журналистка Ирина Ярошинская. — Они ждали бабушку, которая была в „ПриватБанке“. Бабушка невредима, дядя — в больнице, Кирилла не могут найти. Мама Марианна Пяхина просит свидетелей дать хоть какую-то информацию, может, кто-то видел… Образец ДНК женщина сдала. Мальчик с мамой в конце апреля приехал в Винницу из Херсона. Рекута Виктория, 35 лет, и Жарий Максим, 7 лет. На момент ракетного удара находились в „Нейромеде“. Ищет брат. Оксана Тиховская — учительница местной школы № 8. Проходила в эпицентре взрыва. Тоже без вести пропала».
Напомним, полиция развернула мобильный пункт для обращений граждан (ул. Замостянская, 37) и открыла горячие линии для поиска пропавших.
— Если ваши родные или знакомые находились в месте прилета и не выходят на связь, звоните по телефону: 050−222−03−26 или 59−42−00 , — советуют правоохранители.
Также в горсовете призывали звонить на круглосуточную линию, если вам нужна помощь. Номера: 15−60; 0−800−60−15−60; (0432) 65−15−60; (0432) 59−50−39; (0432) 60−15−60.
***
Еще недавно Винница была условным городом, где те, кто потерял жилье, могли безопасно восстановить свои силы. До вчерашнего дня.
«Ведь вчерашняя трагедия показала, что нет условно мирных городов и условно безопасных мест отдыха, — говорит местная жительница волонтер Таиса Гайда. — И что не важно, есть в городе военный объект или его там нет, российские оккупанты будут уничтожать нас, украинцев, одного за другим, выжигая каждый квадратный метр нашей земли. Все, что напоминает о нас, нашем языке, нашей культуре и нашем стремлении к свободе. Не делите страну, она и так окровавлена и разделена. У нас есть только один враг — россия. И, соответственно, единственные враги — те, кто ее поддерживает, ждет или помогает. И именно здесь проходит главная, хоть и условная, в мозгах, линия разграничения. Сочувствуем всем и каждому, кто пострадал в этой страшной войне. Оплакиваем каждого ребенка, каждого погибшего взрослого. Держимся вместе, потому что это единственное, что позволит нам выстоять и победить».
7880Читайте также: «Рашистская ###ня, я вас ненавижу, проклятые подонки»: Влада Зинченко о ракетной атаке родной Винницы
Читайте нас в Facebook
