«Я — фаталист. Кому суждено сгореть, не утонет»: Анатолий Соловьяненко о переменах в жизни во время большой войны
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Анатолий Соловьяненко вспомнил самые тяжелые дни, прилет, свидетелем которого он стал, и рассказал, как бы на войну отреагировал его отец, великий украинский оперный певец Анатолий Соловьяненко.
«Считал, что это не может произойти ни при каких обстоятельствах»
— Анатолий, каким было для вас начало большой войны?
— Я до последнего не верил, что она возможна. Считал, что это не может произойти ни при каких обстоятельствах. 23 февраля 2022 года у нас шел спектакль «Наталка Полтавка». После его окончания ко мне в кабинет зашли коллеги, которые были напуганы последними новостями. Помню, я им сказал, что это невозможно. На следующий день у нас был запланирован спектакль, у меня должны были состояться репетиции. Но утро все изменило.
Читайте также: Жертвой оккупантов стал солист балетной труппы Национальной оперы Украины
— Вы очнулись от взрывов?
— Нет, я ничего не слышал. Проснулся, посмотрел на телефоне время и увидел много сообщений, пропущенные вызовы — от мамы, друзей. Мама была в доме под Киевом, я решил, что надо срочно к ней ехать. Правда, перед этим пришлось простоять четыре часа на заправке. Я все время отслеживал, как будут развиваться события и вечером 24 февраля все же решил отвезти семью на западную Украину. 20 часов мы ехали до Мукачево. Обычно я эту дистанцию преодолеваю за восемь часов. Кстати, в тот день, впервые за много лет, снова пил кофе. Чтобы не уснуть за рулем.
— Тогда на дорогах было много блок-постов.
— Да, появились «змейки» из машин. Но я понимал, что нужно отвезти родных в безопасное место. Планировал сразу вернуться в Киев, но вскоре стало понятно, что в ближайшее время работать не сможем. Мы сняли в Мукачево квартиру, и я вернулся в Киев в апреле.
— В надежде открыть Национальный оперный театр?
— Да. Мы встретились с директором театра Петром Яковлевичем Чупрыной и приняли решение о возобновлении работы. Помню день, когда я пришел в свой кабинет в театре и оттуда провел видеозум с оперной труппой. Артисты тогда были в разных городах Украины, кто-то за границей. Но этот разговор стал очень важным для всех — коллеги увидели, что я на месте, в рабочем кабинете.
Конечно, нам нужно было время на раскачку — возобновить сезон мы решили 21 мая 2022 года. Это была суббота и дата приходилась на День Европы. Мне показалось, что это будет очень символично. Мы открылись «Севильским цирюльником», а 22 мая шла «Наталка Полтавка».
«Из оперной труппы не вернулись три солиста»
— Получить разрешение на открытие театра во время активной военной фазы было, вероятно, довольно сложно.
— Мы должны были согласовать все со службой по чрезвычайным ситуациям. Получить официальное разрешение на количество людей в зрительном зале. До сих пор мы принимаем только 459 человек вместо 1304. Именно столько людей вмещает наше укрытие. Во время воздушной тревоги мы останавливаем спектакль и спускаемся в убежище, затем продолжаем. К сожалению, такое иногда бывает. Но зрители все понимают.
Помню, когда в апреле мы принимали решение о начале работы, сидели с Петром Яковлевичем в его кабинете и смотрели в окно на перекресток Богдана Хмельницкого и Лысенко. Там видели только три вороны и собаку. Тогда мы спрашивали себя: кто пойдет в театр? Решили попробовать, сделали онлайн-продажу на четыре спектакля. В течение трех дней все даты были проданы полностью. Помню, в те первые дни я часто выходил в перерыве в зал и спрашивал зрителей, почему они пришли на спектакль. Суть ответов была одинакова: театр дает людям возможность хотя бы на несколько часов перенестись в ту довоенную жизнь. Думаю, в этом и есть сейчас наша миссия.
— Труппа собралась снова в полном составе?
— Из оперной труппы не вернулись три солиста. Мужчины. Не буду говорить кто, пусть это останется на их совести. Но мы смогли полноценно работать, и сейчас у нас спектакли идут четыре дня в неделю. Мы даже выпустили несколько премьер, среди которых «Травиата», которую я стал готовить еще до войны. За время полномасштабного вторжения были гастроли в Японии, сейчас планируются в США.
Еще до войны я понимал, что надо создавать украинский оперный спектакль для детей. Тогда заказал замечательному украинскому композитору Юрию Шевченко оперу «Кот в сапогах». Три года шла работа над партитурой. Юрий Валентинович принес мне ее за десять дней до полномасштабного вторжения. К сожалению, в конце марта 2022 года его не стало. Спектакль был поставлен на сцене в октябре 2023 года моей талантливой коллегой Оксаной Тараненко, в прекрасной сценографии Марии Левитской.
— Русский репертуар исключен из театральной афиши?
— Это позиция моя и всего коллектива — эти произведения не могут звучать на нашей сцене!
— Бомбоубежище Национальной оперы даже стало героем одного из украинских сериалов. Оно было построено давно?
— На самом деле это помещение гардероба, которое сертифицировано как укрытие — минус первый этаж, железобетонные перекрытия. Там есть доступ к воде, достаточное количество выходов, но может принимать только 459 человек. К сожалению, локационно от метро мы расположены далеко. Иначе мы бы открылись полным залом.
«Родителей звали переехать в москву несколько раз»
— Что дает вам сейчас силы?
— Коллектив, который стал очень сплоченным. Сейчас это чувствуется еще сильнее. Это реально моя вторая семья. Каждый спектакль зал практически заполнен — я вижу, что наше дело нужно и востребовано. Что может быть лучше?
— Война многое изменила в жизни людей.
— Мы стали более контрастно делить все на добро и зло. Исчезли размытые грани. Стало все четче. Планировать жизнь все равно продолжаем. Другое дело, что мы готовы к изменениям.
— Был момент, когда было страшно?
— Наверное, нет. В первый день был момент растерянности. Потом надо было собрать себя «в кучу» и принимать решения. Потом для меня принципиально было прийти снова в свой кабинет и объявить о том, что мы открываемся. Уверен, то решение было правильным.
— За два с половиной года многие привыкли к тревогам, взрывам…
— И я ко всему привык. Меня не пугают тревоги. Дома, бывает могу ее и проспать. Наверное, нет страха, но есть усталость. Но уже есть как есть.
.jpg "\"Я ко всему привык. Меня не пугают тревоги\", - говорит Анатолий Соловьяненко")
— В Киеве были прилеты и по центральной части, где находится театр.
— К счастью, возле театра ничего не случилось. Но недавно я оказался недалеко от места, где упал обломок на учреждение образования культурной сферы. Ехал в машине по делам по бульвару Леси Украинки. Началась тревога, и через пару минут увидел столб дыма. Потом поехали «скорые». Я вообще фаталист, всегда полагаюсь на судьбу. Считаю, кому суждено сгореть, не утонет.
Читайте также: Сменила пуанты на берцы и автомат: балерина национальной оперы пошла защищать страну от рашистов
— Что, думаете, сегодня сказал бы ваш отец, уроженец Донецка, знаменитый оперный певец Анатолий Соловьяненко?
— Даже боюсь об этом думать. Эта история для меня началась еще раньше. В 2016 году в Донецке умерла родная младшая сестра отца. Мы не могли с ней попрощаться, передать деньги. Я тогда думал, чтобы сказал отец, не говоря о том, что это родной край, с которым у него все связано. Это была бы тяжелейшая история. У мамы детство прошло в Бахмуте. Она тоже тяжело переживает, все, что происходит.
— Было время, когда им предлагали переехать в москву.
— Но отец был мудрым человеком и понимал, что ему не нужно туда. Их с мамой звали переехать в москву несколько раз, но они отказывались. Для папы было важно жить и работать именно в Украине.
— Уже думали, каким спектаклем отметите нашу Победу?
— Думаю, это будет концерт. Дай Бог, чтобы мы уже в ближайшее время составили его программу. Так что с нетерпением ждем этой даты и приближаем нашу Победу.
8501
Читайте нас в Facebook
