«в моем оркестре есть люди и с академическим образованием, и те, кто не знает даже азбуки»
Для Югославии 60-70-х годов рок-группа «Бьело дугме» (»Белая пуговица»), созданная «золотым мальчиком» из Сараево Гораном Бреговичем, была тем же, чем для поклонников советского рок-андеграунда «Машина времени» и Андрей Макаревич. Но ни многотысячные стадионы, собиравшиеся на концерты своего кумира, ни выпущенные Брегом (так его называли поклонники) и мгновенно раскупленные 13 альбомов поп-музыки, ни бурная молодость, в которой были и деньги, и дорогие автомобили, и самые красивые девушки Югославии, сходившие с ума от его улыбки, не дали музыканту главного, к чему он стремился: ощущения полной свободы. Даже внезапно прервав в зените славы свою успешную карьеру рок-музыканта — «Мне надоело орать и прыгать на сцене, надоели все эти глупости», — он не нашел себя в каком-то ином увлечении. Купил дом на острове Брач, ловил рыбу и бездельничал. Но счастлив все равно не был.
«В свое время я учился на философском факультете и хотел стать профессором марксизма»
Его жизнь круто изменила война, начавшаяся на Балканах. Потеряв все — имущество, родину — и поселившись в Париже, он внезапно понял, как это важно: сохранить свои корни, напомнить миру о том, как самобытен, красив и неповторим каждый, живущий на планете, народ. Ему захотелось рассказать всем об искусстве и традициях людей, населяющих многонациональную Югославию. Собрав в середине 90-х годов оркестр и хор, состоящий почти из 100 исполнителей, он объединил в своей музыке балканские мелодии, народные песни сербов и хорватов, цыганские ритмы и пропустил все это через собственную душу. Эффект превзошел все ожидания. Оркестр Горана Бреговича стал настолько популярным в мире, что график его гастролей расписан буквально по дням и часам на два года вперед! И все же партии «Вiче» удалось уже второй раз привезти этот уникальный коллектив в Украину. В минувшем году на Михайловской площади в Киеве он собрал 40 тысяч зрителей. В нынешнем — дал пять бесплатных(!) концертов в Днепропетровске, Запорожье, Донецке, Одессе и Харькове, покорив Украину своим искусством. Для «ФАКТОВ» композитор дал эксклюзивное интервью.
- Господин Брегович, вы в Украине выступаете во второй раз. С каким чувством ехали сюда?
- Еще до прошлогоднего концерта в Киеве я много слышал об Украине и знал, что любой артист мечтает хотя бы раз сыграть на столичной Михайловской площади. Но я даже не ожидал, что встречу в сердцах украинцев такой отклик. Наверное, это случилось, поскольку в моих произведениях звучат и ваши национальные ритмы. В последние годы этническая музыка стала не просто популярной — она очень востребована во всем мире. И еще одно доказательство тому — победа вашей Русланы на «Евровидении». Считается, что мой оркестр интерпретирует в основном цыганские напевы балканских народов. Но на самом деле канва, на которую ложится моя музыка, намного богаче оттенками, традициями и стилями. Может, я что-то «украл» и из украинских народных песен. Поэтому меня здесь так понимают и принимают.
Мне приходилось играть и на самых дорогих площадках мира — в итальянской академии Санта-Чечилия, «Альт-Опере» Франкфурта, и в простых клубах, таких, как «Барбикан» в Лондоне или «Бузуки-бар» в Греции. Приятно, когда даже серьезная публика начинает танцевать под нашу музыку. В Украине люди тоже танцевали на всех концертах. Значит, в наших культурах есть много общего.
- Однако название вашего оркестра довольно странное — в нем нет национального колорита…
- Объясняется все очень просто. Я родом из Сараево, а эта местность знаменита своими духовыми оркестрами, которые принято приглашать и на свадьбы, и на похороны. Казалось бы, это должна быть разная музыка. Но для нас важно, чтобы и в печальной, и в веселой мелодии были искренность и страсть — поэтому так ценятся местные исполнители. Кстати, духовая группа моего оркестра как раз и состоит в основном из таких простых музыкантов, которые часто не только нотной, но и обычной грамоты не знают. Зато они вкладывают в свою игру всю душу.
Когда выбирали название для своего коллектива, решили придумать что-нибудь «прикольное» — как это было в годы моей молодости в рок-группах. Показалось, что «Свадебно-похоронный оркестр» — это остроумно и даже пикантно. Но лишь позднее я начал понимать, какой в этом названии глубокий философский смысл. Оно является определяющим для нашей музыки, которая должна быть с человеком и в радости, и в горе. Кстати, в свое время я учился на философском факультете и мечтал получить звание профессора марксизма. Может, поэтому главным в своем творчестве считаю какое-то собственное философское трактование и осмысливание этнической музыки. Это такой пласт культуры, возможности которого неисчерпаемы.
У нас на Балканах нет известных всему миру памятников истории, искусства, архитектуры, как, к примеру, в Париже. Известно, что даже Гитлер не стал бомбить столицу Франции из уважения к ее шедеврам. Не потому ли бросали бомбы на Сербию и Хорватию, что их искусство малознакомо? Я мечтаю восполнить этот пробел.
- Но вас знают сегодня прежде всего как цыганский голос балканского народа и самые известные ваши произведения звучат именно в фильмах о цыганах…
- Я просто беру из национальной сокровищницы те мелодии, которые больше отвечают моей душе. Балканские традиции — это жутко эмоциональная смесь. Но такая музыка не отнимает у человека энергию, как рок-музыка, а дает ему настроение, душевный подъем, что очень важно в наше агрессивное время. И я пытаюсь именно эти местные традиции сделать универсальными, близкими для всех народов и наций. Если хотите, идеальной музыкой я считаю ту, под которую люди могут и смеяться, и плакать. В фильмах о жизни цыган требовались именно такие мелодии, и я ее создал.
«Всю жизнь мечтал ничего не делать, но нужно было зарабатывать деньги»
- Считается, что вас прославили фильмы Эмира Кустурицы.
- На самом деле еще задолго до них я начал писать музыку для кино. Оставшись в Париже без средств к существованию, я искал любые способы заработать, даже сочинял музыку к рекламным роликам. За эти два года мои саундтреки прозвучали в двадцати фильмах, в том числе «Королеве Марго». Хотя, конечно, работа над фильмами Кустурицы «Время цыган», «Аризонская мечта», «Андеграунд» и «Подполье» были довольно счастливым периодом моей жизни. Мы с Эмиром оба родом из Сараево, а это маленький городок, где все друг друга знают. Но, кроме старой дружбы, нас связывало еще и то, что мы воспринимаем музыку одинаково, — не как дополнение к фильму, а как его самостоятельную сюжетную линию. В Голливуде уже никто так не относится к композиторам.
Впрочем, работа над фильмом «Подполье», на которую ушло два года, исчерпала наш творческий союз, — это было слишком тяжелое испытание. Согласитесь, что даже постоянное общение с Наоми Кэмпбелл может за десять лет приесться…
- Но вы продолжаете работать в кино?
- Конечно! Мои саундтреки звучат в картине Раду Михайлеану «Поезд жизни», криминальной драме Криса Мендеса «Потерянный сын», итальянском телефильме о жизни Иисуса Христа и новом фильме Наны Джорджадзе «27 потерянных поцелуев». Когда делаешь музыку к хорошему кино, она потом поневоле начинает свою самостоятельную жизнь и это чертовски приятно. Более того, свой новый альбом «Музыка для похорон и свадеб» я уже в какой-то степени воспринимаю как саундтрек к будущим фильмам и фантазирую иногда, какой бы сюжет подошел к той или иной мелодии.
Я создал музыкальный спектакль «Кармен с хеппи эндом», который показываю сейчас в Европе. Если он понравится зрителям, начну съемки фильма, где будет звучать эта музыка.
- У вас три дочери, им нравится ваша музыка?
- Старшая, Эмма, уже довольно самостоятельная особа. Ей 12 лет и она учится в музыкальной школе по классу фортепиано, занимается балетом и, по-моему, очень мною гордится. А 4-летняя Уна и годовалая Лула еще слишком маленькие, чтобы понимать мою музыку. Но я надеюсь, они тоже ее полюбят!
- Жена часто бывает на ваших концертах?
- Очень редко… Я ведь в основном гастролирую, а она занимается домом, воспитанием дочек. Моя супруга — мусульманка, и в ней очень сильны семейные традиции. Но то, что мы с нею часто находимся в разлуке, возможно, помогает лучше сохранить остроту чувств, которую начинаешь ценить только на расстоянии.
- Редкие минуты отдыха тоже, наверное, научились ценить и использовать на полную катушку?
- О, я умею отдыхать! Мой характер — это характер типичного лентяя. Я всю жизнь мечтал ничего не делать, но нужно было зарабатывать деньги. И только избавившись от денежной зависимости, я понял, как это приятно — работать. А, главное, делать только то, что тебе нравится. Многие боятся старости, а мне кажется, что она будет приятной, правда, еще не скоро. 22 марта мне исполняется 56 лет, и я горжусь своим возрастом, потому что прожил долгую и бурную молодость.
«Когда в 16 лет я с группой стал играть в стриптиз-баре, мой папа, полковник, был очень недоволен»
- Вам не дашь такой возраст, выглядите просто потрясающе! Наверное, это наследственное?..
- Мой папа был военным, полковником. Мама работала бухгалтером. И они очень строго меня воспитывали: спорт, музыкальная школа. Правда, по классу скрипки я больших успехов не достиг. Всему, что умею, учился потом сам: игре на гитаре, флейте. Но когда в 16 лет создал свою первую рок-группу и мы стали играть в стриптиз-баре, мой папа был очень недоволен. Я сопротивлялся как мог, конфликтовал, а сейчас начинаю его понимать. И все больше становлюсь на него похожим.
- Его увлечение виноградарством вы тоже унаследовали?
- Да, мне достались виноградники, которым мой отец посвятил свою жизнь, и я нахожу в этом занятии очень много приятного. Папа каждый год заготавливал не менее тысячи литров домашнего вина и до следующего урожая выпивал его с друзьями. У меня тоже очень много друзей, только в моем оркестре более ста человек. Поэтому виноградники пришлись очень кстати. Хотя я предпочитаю виски, и во всех контрактах этот напиток предусмотрен как обязательное условие.
- Во всем мире ваш оркестр сегодня просто нарасхват. Чем вы объясняете подобный успех?
- Наверное, тем, что мои музыканты очень разные, казалось бы, несовместимые, но они звучат очень естественно, как сама жизнь. Я взял за основу классический симфонический оркестр, но кларнеты и гобои заменил балканскими коровьими рожками, свирелями и волынками. А трубачей и валторнистов сменил на цыганский духовой оркестр. У моих хористов академическое музыкальное образование, в то же время некоторые музыканты даже не умеют читать и писать. Но этот оркестр соответствует формату моей музыки, мне с ним удобно и легко работать. Я даже не дирижирую, а просто задаю на сцене ритм своей гитарой, пою, пью виски, наслаждаюсь звучанием инструментов и голосов, реакцией зала.
- Горан, вашу музыку называют дикой смесью цыганских напевов, болгарской полифонии и церковного хора. А стремление совместить несовместимое объясняют отсутствием у вас классического музыкального образования…
- То, что я не учился в консерватории, мне скорее помогает, чем мешает. Не зная, как нужно писать музыку по всем классическим канонам, я пишу ее по велению сердца. А это помогает мне легко объединять совершенно разных музыкантов, различные стили, направления и уже известные этнические мотивы, которые начинают звучать по-новому. Может быть, это слишком громко сказано, но я своей музыкой как бы возвращаю те времена, когда на моей родине царил мир, и заставляю всю Европу, да и другие континенты, вспомнить, где находятся Балканы. Я рад, что благодаря партии «Вiче» могу рассказать о своих народах (во мне смешались сербская и хорватская кровь) и в Украине. Эту партию возглавляет не только очень красивая, но и весьма умная женщина, Инна Богословская, а такому сочетанию всегда сопутствует успех.
386Читайте нас в Facebook
