«изъяв у наркоманов кучу шприцев, мой коллега участковый испугался, что «ширка» в них окажется некачественной, на уголовное дело не потянет. Поехал на свою прикормленную «точку» и там залил шприцы по новой
Едва усевшись в министерское кресло, почти все главные милиционеры страны (а их за годы независимости было уже шестеро) первым делом провозглашали отказ от гонки за процентом раскрываемости преступлений. Мол, ловить надо настоящих преступников, а не доводить раскрываемость до рекордных 90 процентов, хватая на улице наркоманов и проституток. С такого заявления начал и нынешний министр внутренних дел Украины Юрий Луценко. Однако из беседы с бывшим участковым инспектором Каховского райотдела МВД Херсонской области (уже два месяца как он является пенсионером МВД) майором милиции Олегом Мартыненко выходит, что в милицейском королевстве по-прежнему ничего не изменилось… О. Мартыненко рассказал «ФАКТАМ» о том, на что идут сотрудники правоохранительных органов, чтобы выдать «центру» нужные цифры раскрываемости.
Необходимое для главка число преступников правоохранители берут из «вечных клиентов» — бомжей, алкоголиков, малоимущих…
- Впервые с подтасовкой фактов я столкнулся, когда только начинал работать в милиции, — рассказал Олег Мартыненко. — Это было в начале 90-х в Кривом Роге. Поздним вечером в отделение пришли двое подростков и рассказали, что только что в парке на них напали взрослые парни. Избили, отняли одежду и деньги, а самих кинули в водоем. Один чуть не утонул. Ребята написали заявления о случившемся. Если преступление регистрировать правильно, то это — разбой. Однако было очевидно, что дело станет «висяком», то есть гарантированно попадет в разряд нераскрытых. Тут меня вызывает замначальника и говорит: «Надо делать «отказное» — отказ в возбуждении уголовного дела». «Почему? Это же явный разбой!» — «Напиши, что они друг друга сами побили». И что вы думаете, после умело проведенной работы пареньки действительно подтвердили, что просто подрались между собой.
- Какой такой «умелой работы»? Что вы имеете в виду?
- Ну, начали мы им рассказывать: «Вот сейчас заведем уголовное дело, вас признают потерпевшими, начнут допрашивать, будут без конца вызывать в райотдел, придется каждый раз ездить. А мы ведь преступников все равно не найдем. Так зачем оно вам надо?» Ребята подумали и согласились отказаться от первоначальных показаний. Только потом вдруг вспомнили, что незадолго до инцидента встретили в парке сотрудников патрульно-постовой службы. Мы связались с коллегами — выяснилось, что те прекрасно знают взрослых парней, шедших рядом с мальцами. И вместо «отказного» оформили-таки разбой. Потом суд дал одному злоумышленнику четыре, другому семь лет… А мы хотели скрыть это преступление.
- Почему?
- Да в погоне за процентом раскрываемости! «Висяки» эту цифру снижают, — вздохнул, продолжая разговор, бывший участковый. — Поэтому желательно браться за преступления, которые тут же и раскрываются. К примеру, обнаружил сотрудник милиции у обыскиваемого или досматриваемого лица оружие или наркотики — и сразу же зарегистрировал как УЖЕ РАСКРЫТОЕ преступление!
Вот, смотрите, план работы отделения участковых Каховского райотдела милиции на август 2005 года. На стенке у нас висел. Видите, пофамильно расписано, кто, чего и сколько должен выявить. Все 12 участковых должны выискать по два случая насилия в семье (говорят, модная тема, поэтому надо «блеснуть»). Семеро участковых обязаны найти по одному нелегальному «оруженосцу». Пятеро — по одному укрывателю наркотиков. Пятерых участковых обязали изыскать по одному незаконному посеву и выращиванию снотворного мака и конопли (а если не сеют, тогда что?)… Такие же «запланированные» преступления есть во всех отделах милиции. Только цифры там на порядок выше. Причем под план попадают все: и ГАИ, и патрульно-постовая служба, и отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, следователи, уголовный розыск…
- Где же сотрудники правоохранительных органов берут необходимое (для главка!) число «преступников»?
- Наши «клиенты» — бомжи, алкоголики, малоимущие. Те, у кого нет «крыши» и денег на адвоката. У кого есть 100-200 баксов, откупятся от такой ерунды, как хранение оружия. А этим откупаться нечем…
- Я читала в херсонской газете «Вгору» публикацию «Исповедь о наболевшем», в которой участковые Каховского райотдела милиции рассказывают о том, как они подбрасывают гражданам наркотики и оружие.
- Приходится подбрасывать! Раньше просто на дороге разбрасывали кастеты, ножи. Сами сидели в кустах, ждали, кто подберет. Потом бомжи стали умнее. Милиционеры — тоже. Теперь холодное оружие лучше положить в пакет со шмотками возле мусорки и подождать, пока его содержимым кто-нибудь заинтересуется. У одного моего знакомого участкового отец дома делает пугачи (шомпольные пистолеты), специально чтобы подбрасывать бомжам. Вот и случаются казусы: у бомжа и гривни-то в кармане нет, а 53 патрона у него нашли! После соответствующей «обработки» в отделении эти несчастные «честно» рассказывают в суде, что нашли оружие и наркотики на свалке, а потом… носили все это при себе. Помню случай, когда, наоборот, с бомжем договорились — за 100 гривен он согласился «взять на себя» хранение боевой гранаты. Дали ему гранату, «задержали», изъяли оружие. А граната оказалась учебной. В итоге и уголовного дела не получилось, и деньги пропали!
Бывает, что на одного задержанного заводят несколько уголовных дел. Нашли кастеты, мечи и прочее, разделили на четыре части — и «сделали» четыре дела. Иногда уголовные дела возбуждаются и вовсе по… кухонным ножам, металлическим прутьям, дубинкам. Однако, по моим прикидкам, лишь 10-20 процентов изымаемого милицией у населения арсенала — реальность. Все остальное — «запланированный» блеф.
От «показателей служебной деятельности» напрямую зависит благосостояние сотрудника милиции
- А наркотики как подбрасывают?
- Ну, можно просто в карман. Задержали «торговца наркотиками», надели наручники. А после в отделении из его нагрудного кармана торжественно извлекли шприц и тут же 15 гривен. Деньги рядом со шприцем — значит, одну дозу уже продал. Этот парень, насколько я помню, год просидел. Или можно в буханку хлеба аккуратненько вмять шприц с ширкой, тоже положить на свалке. Кто-то же подберет!
Бывает, милиционер ошибается. Травки меньше пяти граммов положит. Начальство треплет: «Что мало подсыпали? Надо было семечки отсеять, травки досыпать!» Помню, был случай, один наш товарищ изъял у наркоманов кучу шприцев с наркотой. Задержал их, шприцы изъял. А потом испугался: вдруг в шприцах «ширка» некачественная, на уголовное дело не потянет? Чтобы экспертиза показала «хороший» результат, поехал на свою прикормленную «точку» и там залил по новой — качественным, проверенным наркотиком…
- Действия сотрудников милиции, о которых вы рассказываете, называются служебными преступлениями и попадают под статью Уголовного кодекса! Неужели участковые, не боясь ответственности за нарушение закона, настолько радеют за выполнение «плана»?
- От «показателей служебной деятельности» напрямую зависит их благосостояние. Если кто-то не выполняет ударными темпами спущенные сверху цифры, ему тут же объявляется выговор, после которого зарплата автоматически уменьшается до 400-500 гривен в месяц. И живи, как хочешь! Хотя могут сделать еще хуже — огласят неполное служебное соответствие, а это значит: почти уволен. Поэтому приходится «крутиться». Вот случай с одним из моих коллег-участковых. В его селе произошло покушение на убийство. Вернувшийся из зоны рецидивист в пьяной драке ткнул соседа кухонным ножом в область сердца. Раненый побоялся писать заявление в милицию. Но, поскольку участковому нужно было предъявить руководству раскрытое преступление, он предложил по-хорошему: «Вот нож. Бери! Ты уже отсидел за одно убийство, теперь за покушение тебе реально дадут восемь. Я тебе предлагаю два условно, за хранение холодного оружия». Он согласился. Договорились с его сожительницей, с понятыми. Прошел он через суд, получил год условно. Все довольны. Но вот вопрос: кому все это вообще надо?
Кроме «раскрытия» «плановых» преступлений, для улучшения показателей работы есть другая тактика: сокрытие реальных злодейств, — продолжает майор милиции Мартыненко.
- Каким образом?
- Существует много способов. Например, можно тянуть время. Приходит в отделение милиции человек, которого избили или ограбили. Вроде преступление есть, но ему говорят: «Придите завтра, послезавтра, на той неделе». Надоест же когда-нибудь ему ходить? Еще пример: украли у человека деньги и паспорт, он приходит писать заявление. Как мы поступаем? Говорим: «Напиши, что украли только паспорт. Тогда мы оформим отказ в возбуждении уголовного дела, ты получишь справку, что паспорт украден, и тут же получишь новый. А если в заявлении укажешь, что пропали деньги, придется возбуждать уголовное дело, проволокитим месяца три-четыре». Естественно, после такого предупреждения заявитель быстро «забывает» о деньгах. Спокойно и радостно пишутся «отказные» по украденным мобилкам. Пускай владелец «мобильного» с пеной у рта доказывает, что украденный аппарат стоил 700 гривен. Можно на глаз определить, что такая модель уже устарела и теперь ее цена не дотягивает до суммы минимального ущерба, определенного Верховной Радой. Можно, кроме того, опоздать на полсуток или вовсе не приехать на место преступления, не зарегистрировать его должным образом, переквалифицировать разбой на грабеж, грабеж — на кражу.
Неудивительно, — заметил мой собеседник, — что благодаря подобным методам Херсонская область в минувшем году вышла на второе место по раскрываемости преступлений в Украине.
- Олег, разрешите спросить: а с чего вы вдруг так разоткровенничались, раскрывая тайны милицейской работы?
- В течение двенадцати лет работы в милиции я был обычным участковым. Гнался за процентами, «выбивал» показания — правда, только у тех, кто, на мой взгляд, был стопроцентно виновен в преступлении. Брал взятки. Но в 2004 году произошло событие, перевернувшее мое мировоззрение.
- Интересно! Расскажите.
- В Каховский РОВД поступило заявление от агрофирмы о краже комбайна «Дон-1500». Поскольку преступление произошло на моем участке, я взялся за поиски. Довольно быстро нашел машину, спрятанную в одном из сел, и вернул ее владельцу. Каково же было мое удивление, когда через пару дней меня вызвали в облпрокуратуру (позже оказалось, что похититель уже успел наведаться туда и «переговорить с руководством») и потребовали… забрать комбайн у законного хозяина и вернуть вору! Я с ужасом понял, до чего докатились правоохранительные органы. И пересмотрел свое отношение к работе. Даже взятки брать перестал.
- А чем кончилась история с комбайном?
- Я отказался участвовать в незаконных действиях облпрокуратуры, и они в отместку возбудили… аж два уголовных дела в отношении непокорного милиционера. И лишь через год, после моих многочисленных заявлений в различные инстанции, нескольких поездок в столицу Хозяйственный суд Херсонской области вернул машину законному владельцу. А уголовные дела против меня закрыли.
- Вы про взятки обмолвились… А что, раньше брали?
- Ну, без этого участковому милиционеру обойтись никак нельзя! Один участковый на 18 сел, расстояние между которыми — по нескольку десятков километров. Держава выделяет ноль целых ноль десятых литров бензина. В год я брал взятками 800 долларов, а на бензин все равно уходило до тысячи. Хорошо коллегам, у которых на территории есть базар. Тогда милиционер имеет 100 баксов в месяц с каждой «точки», торгующей самогоном. Ему хорошо: одному бомжу подкинул патроны, другому — наркотики. «Показатели» сделал, денег полный карман. Если участковый в селе живет своим хозяйством, где брать на бензин?
- И с кого же вы брали?
- Например, с хулиганов. Друг другу побили физиономии, потом помирились. Говоришь зачинщику драки: «Дорогой, вы помирились, ты ему заплатил, он претензий не имеет. Остается только мне оформить «отказное» в возбуждении уголовного дела. Надо над этим подумать!» Он мне: «Ну есть же заявление, что он претензий не имеет!» А я говорю: «Погоди, «хулиганка» — общественно опасное явление, я могу направить в прокуратуру и без его заявления. Теперь ты должен и милиции на бензин дать!»
Еще херсонские участковые берут мзду с грузовых машин. Едет фургон из Крыма на закупку скота, едет из Донбасса машина с углем. Хотят или не хотят — должны дать нам.
- А на основании чего вы требовали деньги?
- Например, везет кто-нибудь корову. Останавливаю: «Чья корова?» — «Моя». — «А где документы, где ветеринарные справки? Поехали посмотрим, где ты ее взял!» Чем возвращаться за 50-100 километров, человек предпочитает расстаться с небольшой суммой. Продавцы, торгующие шмотками, могут вообще без выручки остаться — к ним по очереди подходят гаишники, угрозыск, налоговая, пожарные… Эти бедняги чуть не бросают свою торговлю! Я, когда видел такое, уже не подходил, не просил на бензин. Но, как уже говорил вам, с 2004 года вообще перестал брать. Народ удивлялся, думал, участковый с ума сошел! Но я уже не мог иначе. Как результат — три месяца назад меня «ушли» на пенсию по возрасту… в 45 лет.
Уйдя на покой, бывший участковый инспектор решил посвятить себя борьбе с противозаконными явлениями в правоохранительной системе. Поэтому и не побоялся рассказать журналисту все эти неприглядные истории. В том числе и о себе. Редакция «ФАКТОВ», желая поддержать инспектора в его порыве, в свою очередь обращается к другим сотрудникам правоохранительных органов с просьбой не использовать сведения, содержащиеся в этом интервью, для возбуждения и фальсификации очередных уголовных дел против этого человека. А может, и самим… покаяться.
P. S. «ФАКТЫ» готовы предоставить Министерству внутренних дел возможность прокомментировать опубликованный материал.
P. P. S. Когда материал готовился к печати, министр внутренних дел Украины Юрий Луценко подписал приказ, в соответствии с которым, начиная с 1 мая, неполное служебное соответствие получит каждый сотрудник органов внутренних дел, по поводу которого трижды установлено, что он укрывал или не регистрировал преступление. Начальнику проштрафившегося милиционера по приказу министра грозит взыскание.
1437
Читайте нас в Facebook
