Отдавая домовую книгу, я сказала: «только чтобы никаких отклонений от закона»
Когда вокруг пальца обводят несведущего в законодательстве обывателя, удивляться не приходится. Но Вера Николаевна работала в судах, прокуратуре… Сегодня пол-Крыма ей в ноги кланяется за справедливые приговоры. Когда же у нее самой возникла необходимость обратиться в органы правосудия, оказалось, что защитить ее некому. Рассказывая об этом, Вера Николаевна вспоминает из своей жизни случай, когда вор-рецидивист, украв у нее в поезде вещи, через некоторое время вернул их со словами: «Вы такая доверчивая, что обмануть вас просто невозможно».
-- Видно, в прежние времена даже у воров совести было больше, чем теперь у иных судей, -- заключила Вера Николаевна.
«В квартиру, предназначенную Ване, въехали люди, назвавшиеся ее хозяевами»
Вера Николаевна протягивает мне газету «Ялта культурная и коммерческая» с объявлением в разделе «Продажа домов»: «2-й этаж старинного особняка в центре города… после капитальной реконструкции и дорогого ремонта… художественный паркет… вид на море… »
-- Вот здесь я жила, -- вздыхает Вера Николаевна. -- Старинный особняк был в свое время приспособлен для плотного заселения, и на нашем втором этаже жили три семьи. Никакой, конечно, у нас не было капитальной реконструкции, никакого евроремонта… Но дом теплый, комнаты уютные. Продать пришлось, потому что у старшего сына появились планы на личную жизнь.
Знакомые порекомендовали Вере Николаевне людей, которые могли помочь в поиске вариантов.
-- Встреча состоялась у нас дома, -- продолжает Вера Николаевна. -- Анна Сергеевна и Игорь Григорьевич (поскольку в деятельности этих персонажей пока еще разбираются суды, их имена изменены. -- Авт. ) произвели приятное впечатление. Я отдала им домовую книгу, паспорта… Но предупредила: никаких отклонений от закона! А через некоторое время они предложили посмотреть квартиры. Сын выбрал хорошую однокомнатную поближе к работе, а я согласилась на плохонькое, фактически полуразрушенное жилье. Мне все равно предстояло его продавать: собиралась переезжать к младшему сыну в Россию. Хозяев квартир мы с сыном не видели -- все делали посредники на основании доверенности. Только потом сообразила: нашу с сыном квартиру сама Анна Сергеевна и приобретает! Но деньги не фигурируют. Получается завуалированный договор мены. Да что уж тут… Главным для меня было -- Ваня получил отдельное жилье.
Переезжать сын, однако, не спешил: ждал, когда приедет его жена, жившая в другом городе. Это нервировало Игоря Григорьевича: сейчас такие времена, говорил он, что въедут «какие-нибудь» -- не выгонишь. В квартиру, предназначенную Ване, действительно, въехали, но не «какие-нибудь», а люди, назвавшиеся ее хозяевами -- Людмила и Виктор Прощайло.
-- Анна Сергеевна сказала, что это недоразумение, -- продолжает Вера Николаевна, -- и они с Игорем Григорьевичем во всем разберутся. Через несколько дней квартира действительно освободилась, Ваня туда въехал, а Игорю Григорьевичу -- по его просьбе -- дал доверенность представлять его интересы в суде, ведь все выглядело так, будто квартиру захватили самозванцы. Нам в голову не приходило, что она была отнята у хозяев обманным путем.
«Правда мне открылась, когда сын неожиданно умер»
На тот момент, когда Анна Сергеевна и Игорь Григорьевич предложили квартиру Ивану, она уже была предметом затянувшегося спора, когда же он в нее въезжал, на нее был наложен арест. Было ли это известно посредникам? Даже если не было, то, взявшись отстаивать интересы Ивана в суде, Игорь Григорьевич, как человек с юридическим образованием, должен был вникнуть во все тонкости дела, а как человек с совестью, обязан был открыть Вере Николаевне и ее сыну глаза на то, что квартира является предметом спора, который много месяцев рассматривается в суде.
-- Если бы это стало известно, мы с Ваней вернулись бы в старую квартиру и начали искать другие варианты, -- рассказывает Вера Николаевна. -- Но Игорь Григорьевич продолжал говорить о недоразумении, а правда открылась, когда Ваня неожиданно умер. Впрочем, она могла не открыться и после его смерти, если бы я уехала. Но мне пришлось остаться в Ялте. Дело в том, что, как только я выписалась и квартиру продала, ко мне и пришли двое бравых ребят… Сопротивляться -- не в мои годы. Обращаться в милицию -- уверена была, что бандитов не найдут. Осталась я и без жилья, и без денег -- куда ехать? Поэтому, когда Ваня умер, я вступила в гражданский процесс по этой самой спорной квартире. Тут и увидела: спорить-то приходится с обманутыми людьми! Я этого делать не стала. Наоборот, мы с обманутыми Людмилой и Виктором объединились в требовании к суду -- развязать этот узел.
Не буду вдаваться в подробности о том, как суд тянул время, но вынесенное им решение было невыполнимым: «Вернуть стороны в первоначальное положение». Сторон много, и каждая в своей ситуации. Суд должен был пояснить: кого откуда следует выселить, кого куда вселить, кому и кто должен выплатить компенсацию. Но он этого не сделал. При этом если семья Прощайло хотя бы признавалась пострадавшей, то мои претензии к людям, которых я считаю недобросовестными посредниками, вообще во внимание не принимались. Верховный суд Крыма это решение отменил. Кроме того, он нашел процессуальные нарушения (решение, которое положено принимать коллегиально, было принято единолично) и дал рекомендации по части того, на что следует обратить внимание при новом рассмотрении дела. Определение было вынесено в начале 2001 года, но минул 2002-й, начался 2003-й, а дело по существу не рассматривалось.
Видя, что из этого тупика не выбраться, Вера Николаевна попыталась добиться возбуждения уголовного дела в отношении посредников, которые, по ее мнению, инициировали недобросовестную сделку. Обращалась в городскую прокуратуру, республиканскую… Ответ: возбуждение уголовного дела невозможно, потому что гражданское -- в суде. Вот когда, мол, будет вынесено решение, тогда и.. А будет ли оно когда-нибудь вынесено при таком подходе?
Читайте нас в Facebook
