«со своим радистом максом клаузеном рихард зорге познакомился в китайском ресторане»
В сентябре 1941 года в Москву из Токио пришла последняя шифровка от Рихарда Зорге, пресс-атташе посольства фашистской Германии в Токио. «Японское правительство решило не выступать против СССР». По признанию шефа ЦРУ Алена Даллеса, «эта информация была равноценна многим дивизиям», поскольку позволила снять значительные силы с восточной границы СССР и перебросить их под Москву. Это внесло перелом в битве за столицу и сражение под Сталинградом.
Следующая телеграмма разведчика «Наша миссия в Японии выполнена. Войны между Японией и СССР удалось избежать. Верните нас в Москву или направьте в Германию» осталась неотправленной. 18 октября 1941 года начались аресты членов группы Рамзая. Одним из первых был схвачен радист Макс Клаузен. Ему одному из ядра группы удалось выжить -- полуживого Макса освободили из лагеря американские войска в 1945 году.
О своих встречах с этим легендарным человеком в интервью «ФАКТАМ» рассказал украинский дипломат Сергей Соломонов, который в 1960--80-х годах работал в ГДР.
«Зорге не был типичным разведчиком, ворующим чертежи и секреты»
-- Сергей Демьянович, как вы познакомились с Максом Клаузеном?
-- Помог случай. Знакомство состоялось 25 лет назад, 26 августа 1968 года в городе Галле. Я приехал на открытие школы имени Рихарда Зорге. В числе гостей был Макс Клаузен, радист Зорге. Это стало большой удачей для меня, ведь я давно интересовался историей группы Рамзая. С Максом у нас установились теплые дружеские отношения, сохранившиеся до самой смерти Клаузена в 1982 году.
-- Когда читаешь историю группы Рамзая, поражаешься множеству обстоятельств. Например, будучи радистом, Клаузен владел в Токио фирмой по копированию чертежей и документов. Ничего не скажешь, очень удобно для разведчика, добывающего секретную информацию.
-- Зорге не был типичным разведчиком, ворующим чертежи и секреты. Об этом говорит и опоздавший на 50 лет беспрецедентный вывод японских адвокатов, изучавших дело Зорге. Они заявили: советского разведчика казнили на основании ошибочного приговора. Его обвинили в том, что он стал обладателем секретных материалов императорской конференции, на которой было принято решение о вторжении Японии не в Советский Союз, а в Юго-Восточную Азию. На самом деле разведчик пришел к такому выводу, проанализировав доступную ему информацию, полученную из разных источников. Подтверждением непревзойденных аналитических способностей Зорге стала характеристика начальника штаба разведки командующего американскими войсками Макартура генерала Уиллоуби: «Начав буквально на пустом месте, в стране, о которой он имел смутное представление, Зорге сумел создать самую блистательную организацию, которую когда-либо знала история японской контрразведки».
-- Зорге приехал в 1933 году в Токио из Шанхая -- в качестве собственного корреспондента «Франкфуртер Цайтунг». Впоследствии он стал пресс-секретарем германского посольства в Японии, основателем кафедры немецкой философии Токийского университета. Что ему помогало так убедительно быть «своим среди чужих»?
-- Прежде всего, Зорге никогда не был киношным супершпионом или, если хотите, суперменом. Его главный секрет был в умении стать незаменимым для интересующих его людей. «… Главными причинами, создавшими мое положение в германском посольстве, -- писал перед смертью Зорге, -- были мой большой запас общей информации, обширные знания Китая и детальное изучение Японии. Без этого, несомненно, никто из работников посольства не стал бы обсуждать со мной политические вопросы или просить у меня совета по секретным проблемам… » Блестящий пример такой работы -- взаимоотношения Рамзая с послом Германии. Полковник Эйген Отт появился в Токио практически одновременно с Зорге -- осенью 1933 года. Он был военным наблюдателем, задачей которого было составить доклад о политической обстановке в стране. Корреспондент «Франкфуртер Цайтунг» постарался стать полезным полковнику. И это принесло свои плоды: весной 1934 года Отт вернулся после доклада из Берлина уже военным атташе. Одна из шифровок, отправленных Клаузеном в это время: «Когда Отт получает интересный материал или собирается что-нибудь писать, он приглашает Зорге, знакомит его с материалами. Менее важные он по просьбе Зорге передает ему на дом, а секретные Зорге читает у него в кабинете». Результат -- Эйгена Отта 29 апреля 1939 года назначают послом. С этих пор Зорге (лишь в 1939 году его назначат пресс-атташе посольства) получает неограниченный доступ к информации из первых рук. Это было необходимо, поскольку Зорге поручалось писать за Отта секретные доклады в Берлин. И это продолжалось восемь лет!
-- Кто бы ни писал о Зорге, непременно отмечает, что на протяжении всех этих восьми лет группа не имела ни одного провала. Некоторые усматривают причину в беспрекословном подчинении Зорге, иные -- в дисциплине, уважении друг к другу и общей цели. Каково ваше мнение, Сергей Демьянович?
-- В группе Рамзая были прежде всего незаурядные личности. Итоку Мияги, который в качестве «официального художника» широко использовал связи в кругах японского генералитета. Журналист Ходзуми Одзаки, чей ум и связи помогли ему получить пост неофициального советника при премьер-министре принце Коноэ. Раньше Зорге в Токио прибыл Бранко Вукелич, корреспондент французского еженедельника «Ви» и белградской «Политики». Он много времени проводил во французском посольстве, вращался во влиятельных англо-американских кругах. В 1938 году стал полномочным представителем французского информагентства «Гавас». В его квартире была оборудована фотолаборатория, откуда Клаузен передавал шифровки в Москву. Наконец, пятый член группы, радист Макс Клаузен, по предложению Зорге, как мы уже упоминали, возглавил фирму по копированию документов, к услугам которой прибегали представители концернов, армии и госучреждений.
Поэтому, когда мы говорим о том, что Зорге, обладая блестящим аналитическим умом, делал правильные выводы в отношении политики Германии и Японии, то должны помнить, что информацию добывали все члены «токийской пятерки». Это относится ко всем ключевым донесениям. И прежде всего информации, касающейся даты нападения Германии на СССР. Поток сообщений, датируемых мартом-июнем, венчает шифровка от 15 июня 1941 года: «Война начнется 22 июня».
К великому сожалению, подозрительность не позволила Сталину воспринять со всей серьезностью эту абсолютно достоверную информацию. Он посчитал ее очередной провокацией. Одна из причин такого рокового неверия заключалась в том, что в СССР в 1941 году существовали три конкурирующие «фирмы», занимающиеся военной разведкой: армейское ГРУ, НКВД и Коминтерн (именно к последнему относилась группа Рамзая, состоящая из коммунистов-интернационалистов, работавших на Советский Союз исключительно из идейных соображений).
«Макс Клаузен работал на московском машиностроительном заводе»
-- Макс Клаузен в «токийской пятерке» был единственным пролетарием. Как он вообще оказался в разведке и в группе Зорге в частности?
-- Его путь достаточно показателен для своего времени. Коммунисты иностранных государств стремились попасть в Советский Союз, хотели защищать его в войне с империализмом, в скором начале которой никто не сомневался. Так что у советской разведки выбор был. Списанный на берег гамбургский моряк Макс Клаузен, член Компартии Германии, попал в Москву в 1928 году после того, как пришел в поисках работы по объявлению советского торгпредства в Берлине. «Хочу принять участие в строительстве социализма и, если возможно, быть активным защитником Советского Союза», -- писал он в заявлении. Оно не осталось без внимания компетентных органов, и Клаузен приезжает на один из московских машиностроительных заводов, быстро учит язык, хорошо работает (о нем даже пишет заводская многотиражка). Его второй -- и основной -- профессией становится радиодело. И уже в середине 1929 года он под своей фамилией прибывает в Шанхай, на работу в качестве радиста советского резидента. Им был Рихард Зорге, задачей которого было выяснить планы японцев в отношении Манчжурии и Советского Союза. Но лично познакомились они только после того, как Клаузен за короткое время организовал несколько радиостанций на юге Китая, что сводило с ума тайную полицию. И в один из вечеров «немецкого предпринимателя» Макса Клаузена приглашают в ресторан на встречу соотечественников, живущих в Шанхае. Там-то его и представили доктору Зорге. Это значило, что Макс сдал экзамен, еще не зная, кто перед ним.
«На почве» отладки радиосвязи Макс знакомится со своей будущей женой. В доме, где он снимал хорошую квартиру на втором этаже, жила очень милая финка по имени Анна. Она занимала квартиру под крышей, значительно худшую, чем у Макса. Когда он предложил ей поменяться с условием, что они будут оплачивать аренду на прежних условиях, Анна сначала категорически отказалась, заподозрив Бог знает что. Но она и не догадывалась, что обходительному немцу нужен чердак для размещения радиостанции. Сначала финка согласилась на переезд, правда, с условием, что сама будет платить за большую квартиру. Но затем Анна вернулась на чердак уже к своему возлюбленному, а вскоре и мужу Максу Клаузену. Только спустя несколько месяцев девушка была посвящена в дела мужа и стала его соратницей (она была курьером) и надежным товарищем. Не единожды она была на грани провала, но всякий раз благодаря невероятному самообладанию и везению ей удавалось выполнить задание -- доставляя части радиостанции в ящике с посудой, избежать досмотра английских таможенников в Шанхае. Или привезти из Токио в Шанхай 30 фотопленок, обмотав их вокруг бедер. Перед прибытием начался таможенный досмотр, который, как оказалось, включал и личный обыск. Анна была готова прыгнуть за борт, но -- невероятная удача! -- за три человека до нее досмотр прекращают, поскольку таможенники не уложились во времени до прибытия теплохода в порт. Последнее задание Анна выполнила за месяц до ареста: в самолете вместе с японскими офицерами слетала в Шанхай и передала очередную партию микрофильмов.
-- И все же провал группы Рамзая случился. В чем была причина?
-- Неосторожность, проявленная Мияги. Он проигнорировал строжайший запрет Зорге на контакты с нелегальными группами японских коммунистов. В результате художника выдал полиции внедренный японский агент. Мияги арестовали, не зная, что он работает на Зорге. Но после неудачной попытки самоубийства его сломали, и он выдал всех, кого знал. В течение нескольких дней было арестовано 35 человек, хоть как-то связанных с Зорге. Из «токийской пятерки» в живых остался только Клаузен, получивший пожизненное заключение. Макса и его жену полуживыми освободили в октябре 1945 года американские войска. При встрече они не узнали друг друга -- настолько были измождены. Их переправили во Владивосток, в госпиталь, а затем в Москву. Поправив здоровье, Макс и Анна уехали в Берлин. Долгое время почти никто в ГДР не догадывался, что за человек трудится на заводе по изготовлению яхт в Копеникере. Но его имя попало в газеты -- он стал инициатором почина «600 бесплатных смен на восстановление Берлина». И только в 1964 году соотечественники узнали о работе Макса и Анны в Токио. Их наградили орденами и медалями ГДР (советское правительство отметило их подвиг орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды). Рихарду Зорге посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
… После нашей первой встречи в Галле на открытии мемориальной доски Рихарду Зорге Макс Клаузен был всегда желанным гостем в торгпредстве, посольстве, частях Группы советских войск в Германии. Оставался деятельным, активным жизнерадостным человеком до конца своих дней (он умер в возрасте 83 лет). В 1979 году мы встретились по случаю открытия памятника Р. Зорге в Дрездене. Потом был прием. Когда я ввиду почтенного возраста Клаузена предложил ему рюмку коньяка поменьше, чем другим, Макс пошутил: «Ты не бойся. Если упаду, так хоть скажут: не от дозы, а от старости».
Читайте нас в Facebook
