Когда вузу понадобилось разместить на полках семитомник л. И. Брежнева «ленинским курсом», на свалку вывезли четыре тонны редких книг
Главным делом своей жизни, собиранием книг, Владимир Шовкун занят с детства. В селе под Харьковом, где он жил после войны с бабой и дедом, радио было чуть ли не единственным источником информации. А «к мозгам», говорит, тяга была. Вот и поворовывал, не считая это большим грехом, «знания» из школьной библиотеки. В 1957-ом пошел с пацанами в лес за грибами и, случайно воткнув трофейный шомпол в землю, обнаружил большой сундук с книгами. Огромную 32-килограммовую Библию, гитлеровскую «Майн кампф» с пергаментными страницами и несколько фолиантов по магии взял себе (»Мне было восемнадцать, понимал уже, что к чему»), остальной книжный клад разобрали мальчишки. Весть о том, что у Вовки Шовкуна появилась книга с «намалеванным Гитлером», прошла по селу. Председатель колхоза и участковый милиционер крамолу изъяли, прихватив заодно другие книги. После школы, чтоб выяснить судьбу своей первой библиотеки, парень устроился в сельский клуб. И узнал: Библию местные власти продали, остальное, включая Гитлера, сожгли.
В Запорожье четыре достопримечательности: Днепрогэс, Хортица, 300-летний казацкий дуб и библиотека пана Шовкуна
Два следующих книжных собрания Шовкуна тоже сгорели. Пожары случились в разное время по различным причинам, когда Владимир с семьей жил в Запорожье. Поэтому нынешняя библиотека, собираемая с 1976 года, уже четвертая. Сначала книги коллекционер держал в квартире. Через несколько лет арендовал подвал в подъезде капитального дома. Сегодня в тесном, вручную оборудованном стеллажами подполье, хранится 32 тысячи книг, многие из которых уникальны. В начале 90-х годов в Запорожье побывала группа русскоязычных американцев. В конце визита мэру Юрию Бочкареву доложили: по мнению иностранцев, в его городе четыре достойных внимания объекта: Днепрогэс, Хортица, 300-летний казацкий дуб и библиотека пана Шовкуна. Озадаченный Бочкарев, не знавший прежде такой фамилии, пришел к Шовкуну, удивился и восхитился. И попросил замдиректора завода, в чьем распоряжении находится дом с подвалом, освободить пана от всяческой платы за аренду площади. С тех пор просьба-приказ бывшего мэра не нарушалась.
Теперь сокровища Шовкуна поражают воображение и заморских гостей, и отечественную интеллектуальную элиту. В коллекции, например, прекрасно сохранившиеся, изданные в Германии в 1753 году «Жизнеописание короля Генриха VII» и «Кодекс прусской дипломатии», «Прусская хроника» 1713 года, «Монументальная география, история и хронология Ассирии» 1878 года, толстенный том «Сборник законов Лифляндии, Эстляндии, Украины с 1621 по 1680 годы», выпущенный в 1821 году (на этих книгах стоят печати королевской библиотеки города Эрфурта). В библиотеке есть «Поучения Иоанна Златоуста» 1700 года, «Библия» 1663 года, «Псалтырь» 1646 года. А «Псалтырь» 1706 года, по уверению Шовкуна, принадлежал когда-то Ивану Мазепе.
Есть в этом подвале раритеты, которые вряд ли найдешь в солидных книжных хранилищах или архивах: «Букварь» Ивана Федорова, изданный в 1574 году; «Русская историография» Иконникова за 1894 год; «Первый опыт словаря народного татарского языка», изданный в Казани в 1876 году и принадлежавший Казанской духовной академии. Всего словарей 176, включая уникальный русско-ногайский, изданный тиражом 2500 экземпляров. Цена этому немалая. Иностранцы несколько раз хотели купить библиотеку, предлагали самому Шовкуну уехать. Вы, мол, продав книги, станете обеспеченным человеком. Он отвечал: «Спасибо, я дома. Не продаю».
Львиную долю своего богатства Шовкун принес с городских свалок, куда прежние владельцы их выбросили. Скажем, книги немецкой королевской библиотеки, вывезенные во время Второй мировой войны советскими войсками из Германии, долгое время находились в хранилище запорожского пединститута. Лет двадцать назад, когда вузу понадобилось разместить на полках семитомник Л. И. Брежнева «Ленинским курсом», на свалку вывезли 4 тонны невостребованной «макулатуры», в том числе и книги из Эрфурта. Есть более свежие примеры подобного варварства. Лет пять назад запорожский преподаватель, вернувшись из США, подарил нескольким организациям изданные за рубежом книги известных украинских диссидентов. Вскоре подарки оказались на свалке, а в библиотеке Шовкуна появились сборники Валентина Мороза, Евгена Сверстюка, других некогда запрещенных авторов.
В подвале Шовкуна бывали Левко Лукьяненко, Павло Мовчан, Вячеслав Чорновил
По классовому статусу Шовкун пролетарий, много лет занимавший рабочую должность на коксохимическом заводе. По знаниям -- широко образованный самоучка. По внутренней культуре -- интеллигент-патриот.
-- Это уникальная личность, знающая прошлое Украины, как никто другой. Грамотных историков, пересказывающих написанное, много. Шовкун не боится авторитетов и может мыслить оригинально. Он выступает в школах, проводит интереснейшие экскурсии по Хортице, его хорошо знают в среде столичных краеведов и архивистов, -- говорит запорожский журналист, автор нескольких книг об острове Хортица Константин Сушко.
Но в то время, когда любовь к Украине не поощрялась, таким людям «шили» буржуазный национализм. Коллекционер считает, что от нар его спасла горбачевская перестройка.
-- Каждый год, начиная с 1964-го, меня вызывали на проработку в КГБ, -- рассказывает Владимир Шовкун. -- Напоминали: «Советский рабочий должен знать, что говорит центральное правительство и выполнять производственный план. Больше ему ничего не нужно». Но я говорил украинською мовою, разоблачал все проимперские проявления. И где-то в 1985-м начались серьезные трения с властями. В милиции один капитан мне кричал: «Зачем вам такая библиотека? Зачем столько книг на украинском языке?» Забрали 172 книги, но потребовали расписку, якобы я все получил обратно. Особенно жалко двухтомник Милютина «Очерки русской истории» и «Деспотию коммунистического строя» Доброхотова 1901 года издания. У Доброхотова, кстати, сказано: «Достигнув призрачного счастья коммунистического строя, вы не теряете ничего, кроме свободы». Чтоб наказать, заставили полгода выплачивать в доход государства 20 процентов зарплаты и не засчитали несколько лет «горячего» стажа (на вредном производстве).
На тех же помойках Шовкун собрал огромную коллекцию бумажных денег, использовавшихся в разное время в Украине: от махновских и петлюровских, до оккупационных немецких. Предложил провести в городе выставку, но «нумизмата» вызвали, куда надо, и проработали. Его так и не посадили, хотя по слухам, камеру готовили в том же лагере в Коми АССР, где сидел антисоветчик Лукьяненко. Выйдя на свободу 1 октября 1989 года, Левко Лукьяненко уже 15-го был у Владимира Шовкуна. В его подвале, кстати, в разное время побывали Павло Мовчан и Ярослав Чорновил.
После того как не вернули более 800 экземпляров, хозяин библиотеки не дает книг «на дом»
Шовкун изучил тысячи редких книг и любит озадачивать собеседника неожиданной информацией. В описании клинописей Месопотамии (на немецком языке) показывает слова, не встречающееся ни в одном языке мира, кроме украинского: хата, страва, десь, звiдки, навiщо. Достает с полки отчет о переписи населения 1931 года с цифрами, подтверждающими, что русских в СССР было на 4 миллиона меньше, чем украинцев.
-- Когда кончилась Великая Отечественная война? -- спрашивает.
-- 9 мая 1945-го года. Хрестоматийная дата.
Шовкун хитро щурится, добывает из своих сокровищ «Сборник Указов Президиума Верховного Совета СССР» за 1975 год, тычет пальцем в Указ от 25 января 1955 года «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией». Выходит, до этого мы были в состоянии войны с немцами.
-- Кто основал российскую партию большевиков? -- озадачивает новым простым вопросом.
-- Ленин. Об этом во всех учебниках по истории КПСС написано.
Шовкун приносит стенографический отчет II съезда РКП(б), изданный в 1922 году, наглядно демонстрируя пример фальсификации истории советскими идеологами. Из приведенных в отчете данных ясно, что у истоков партии были товарищи Крупская, Рыков, Смидович, Скрыпник. Эту книгу со штампом библиотеки Запорожского совнархоза Владимир тоже нашел на свалке. У него есть «История ВКП(б)» за 1926 год, где о Сталине еще не говорится ни слова; издания работ Ленина, которых не найти в полном собрании сочинений идеолога коммунизма. Все это тоже с помоек и свалок. Порыться в своих сокровищах он изредка разрешает школьникам и студентам. С собой же, после того как не вернули более 800 книг, никому ничего не дает.
Известные в городе люди, знающие цену такому богатству, просили отдать книги библиотекам, предлагали перейти в помещение, оборудованное сигнализацией и охраной. Но хозяин коллекции отказался: «Из библиотек эти книги уже выбрасывали». В марте прошлого года, взломав дверь, в подвал забрались воры, украли, среди прочего, 51 том Большой советской энциклопедии. Шовкун укрепил замки, и уходить из подвала, где он хозяин, не собирается. Уже 13 лет будучи на пенсии, продолжает научные изыскания на свалке. Не скрывает: дело не только в хобби, но и в дополнительном заработке. На бутылках, тряпье, металле имеет в день 10-25 грн. Половину отдает жене, половину тратит на книги. А каждую субботу проводит в своем подвале.
Чистые бланки партбилетов КПСС, найденные на свалке, ушли в Турции по 800 долларов за штуку
Кроме книг, Шовкун приносит со свалок множество других интересных вещей. Старики умирают, и родственники выбрасывают связанные с покойным документы, предметы, фотографии, -- лучший источник сведений для вдумчивого историка и этнографа. Владимир собрал уйму всяческих удостоверений, комсомольских и партийных билетов разного времени. После запрета КПСС кто-то выбросил стопку незаполненных партбилетов. Знакомый Шовкуна, ехавший в Турцию, взял пару бланков «на пробу». Их купили коллекционеры по 800 долларов за штуку. Но уже на следующий год у другого знакомого билеты бывшей компартии еле ушли по доллару.
Одной из интереснейших находок Шовкун считает письма Якова к Марусе (позже они стали супругами Юмашевыми). Первое письмо датировано 1906 годом, последнее -- 1907-м. Интересны форма конвертов, отделка почтовых листов, каллиграфический почерк. Обращаясь к девушке, Яков ни разу не повторился. В каждом письме, а всего их 165, он свою возлюбленную называет то «ласточкой», то «лапочкой», то «единственной», то «звездочкой». В подарок молодой человек получил от Маруси вышитый бисером кисет. Но не использовал, как сам пишет, для «вонючего табака», а хранил вещь, сделанную руками любимой, очень бережно. Этот кисет Шовкун нашел вместе с письмами. Кто выбросил такие бесценные реликвии?
В отдельных папках лежат ветхие выцветшие бумажки, сохранившие колорит своего времени. Например, послевоенная записка с поручением первого секретаря обкома партии Леонида Брежнева к редактору газеты «Комсомолець Запорiжжя» Иосифу Балацу. Или протокол комсомольского собрания строителей Днепрогэса от 5 октября 1932 года. В повестке дня, изложенной суржиком, есть, например, такой пассаж: «На прослухану доповiдь лектора «Земля крутиться», постановили: «Припинити»!!! Мы свой, мы новый мир построим. Всi комсомольцi мають прийняти участь в данному рiшеннi постанови».
-- Владимир Николаевич, кому же все это достанется, когда вас не станет?
-- Меня это уже не будет интересовать. Но пока жив, никому не отдам, и, тем более, не продам.
Читайте нас в Facebook
