Понимая, что обрекает себя на гибель, корабельный врач арсений соловей отдал свой кислородный аппарат матросу, которому накануне катастрофы вырезал аппендицит
За годы своего существования Военно-Морской флот Советского Союза и России потерял в общей сложности четыре атомные подводные лодки: К-8, К-219, К-278 (»Комсомолец») и К-141 (»Курск»). Как это ни удивительно, на морском дне нашли свое последнее пристанище далеко не худшие образцы советской военной техники. К-8 была построена одной из первых, К-219 являлся первым ракетным стратегическим крейсером, «Комсомолец» -- самой глубоководной и самой прочной в мире атомной подлодкой, а «Курск» -- наиболее современным ракетным крейсером. Открывшая печальный счет К-8 выделяется из общего ряда: в отличие от остальных подлодок, в катастрофе погиб не весь экипаж.
После отключения ядерной установки лодка «умерла»
Атомная подводная лодка К-8 проекта 627 «Ноябрь» (Кит) была построена в Северодвинске в августе 1960 года и, видимо, «родилась» под несчастливой звездой. Через два месяца она вышла на учения в Баренцовом море, и на ее борту неожиданно случилась авария, едва не закончившаяся оплавлением активной зоны ядерного реактора. Лишь благодаря самоотверженным действиям экипажа, удалось избежать катастрофы. В результате 13 человек облучились, а на лодке пришлось провести дезактивацию.
В апреле 1970 года К-8 находилась в Средиземном море и «пасла» Европу -- в случае начала войны она должна была нанести ядерный удар по странам НАТО. Боевое дежурство прошло без происшествий, и командир подлодки капитан второго ранга Всеволод Бессонов отдал приказ взять курс на север -- пора было возвращаться домой. Однако в Москве к этому времени надумали провести самые крупные за всю историю советского ВМФ учения «Океан-70» и привлечь к этому благому делу К-8, которая должна была играть роль американской подлодки, прорывающейся к советским рубежам. Начало учений планировалось на 14 апреля, окончание -- к 100-летию со дня рождения Ленина.
Поздно вечером 8 апреля лодка шла на глубине 160 метров и находилась севернее Азорских островов. Она начала всплывать, чтобы выйти на перископную глубину и связаться с центром. В этот момент вдруг вспыхнул пожар в рубке гидроакустиков, расположенной на центральном посту. На лодке зазвенели колокола громкого боя. Не успел находящийся на центральном посту командир подлодки Бессонов отдать необходимые в таких случаях распоряжения, как из седьмого отсека доложили: «Горит регенерация». Речь шла о специальных банках, в которых находилось вещество, поглощающее углекислый газ и выделяющее кислород.
Такого несчастливого стечения обстоятельств на советских подлодках еще не случалось. Всему виной было короткое замыкание электропроводки. Атомоходы первого поколения работали на постоянном токе и были чрезвычайно чувствительны к замыканию на корпус. Из-за повышенной влажности проводка часто «пробивала», и электрикам приходилось в поте лица выискивать неполадки.
Лодка благополучно выскочила на поверхность и закачалась на волнах. Океан был тих и спокоен, до берега оставалось 400 миль. В те времена спасать подлодки должны были находящиеся в этом районе советские суда морского флота, но, как назло, в тот момент рядом никого не оказалось. К сожалению, тех средств борьбы за живучесть, какие сегодня имеются на атомоходах, на К-8 не было. Попытка сбить огонь на центральном посту и в седьмом отсеке не удалась, они быстро заполнялись дымом. Верхняя палуба была мокрой, а в районе седьмого отсека, где вода соприкасалась с горячим металлом, поднимался пар.
Из-за большой температуры вышла из строя силовая электросеть и сработала аварийная защита реактора левого борта. На правом защиту реактора специалистам главной энергетической установки пришлось опускать вручную. Подводная лодка по сути «умерла» -- оставшись без связи и электроэнергии, она не могла двигаться. Экипаж попытался запустить дизель-генераторы, но неудачно.
В результате катастрофы погибли 52 подводника
Огонь в седьмом отсеке отрезал часть экипажа от выхода, и подводники собрались в последнем -- кормовом. Из-за паники и спешки моряки забыли, в какую сторону надо крутить рукоятку аварийного люка, и затянули его намертво. В ход пошла кувалда. Густой дым выедал глаза и затруднял дыхание. Кислородных аппаратов на всех не хватило, и корабельный врач капитан медицинской службы Арсений Соловей надел свой индивидуальный аппарат на старшину Юрия Ильченко, которому накануне катастрофы сделал операцию по удалению аппендицита. Он знал, что сам непременно погибнет от угарного газа, и все же отдал свою маску больному. Ильченко не смог самостоятельно выбраться из люка, и рухнул вниз. Его извлекли из лодки офицер и матрос, ранее вышедшие через рубку. Надев кислородные аппараты, они спустились в отсек и нашли врача, который лежал на кушетке, уткнувшись лицом в подушку. Спасти его не удалось. В общей сложности в кормовых отсеках погибли 16 человек.
Поскольку вся лодка буквально утопала в дыму, управление перевели на мостик. Люди расположились на носовой надстройке, сюда же из носовых отсеков вынесли все одеяла и матрацы. Утром 10 апреля подводников обнаружило болгарское судно «Авиор». Наконец-то капитану К-8 удалось связаться с Москвой и сообщить об аварии. Погода ухудшилась, и находиться на верхней палубе подлодки стало опасно. 43 человека были отправлены на борт «Авиора». Ночью в район аварии пришли советские теплоходы «Саша Ковалев», «Касимов» и «Комсомолец Литвы». Последний попытался взять безжизненную подлодку на буксир, но трос лопнул, как нитка. В конце дня на теплоход «Касимов» с лодки были сняты еще 30 человек. На борту К-8 вместе с командиром остались 22 человека. Командир попытался отправить на теплоход старпома, но тот наотрез отказался.
Москва никаких приказов не отдавала, хотя было ясно, что лодку спасти не удастся -- на ней не оставалось ни воздуха, ни питания. Да и какой мудрый совет могла дать Москва, если это была первая в истории советского атомного подводного флота авария, и никто не мог предположить, что гибель К-8 неминуема. Рано утром 12 апреля К-8 исчезла с радиолокационных экранов судов, которые наблюдали за ней. Вскоре на судах сопровождения были отмечены два мощных гидравлических удара -- произошло разрушение прочного корпуса уходящей на дно океана субмарины. Ее останки опустились на глубину 4680 метров.
В результате катастрофы в общей сложности погибли 52 человека. В лучших традициях того времени разыгравшуюся в Атлантике трагедию огласке не предавали. Однако американцы о ней протрубили на весь мир. В «буржуйских» газетах писали: «Советская атомная подводная лодка класса «Ноябрь» затонула в Атлантическом океане примерно в 300 милях к северо-западу от Испании. Утром 12 апреля патрульным самолетам П-3 американских ВМС удалось обнаружить на том месте, где была лодка, только два нефтяных пятна».
Советские патрульные корабли полгода охраняли зону гибели подлодки. Всеволоду Бессонову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, одна из улиц гарнизона в Гремихе, где он служил, названа его именем. Здесь же поставлен памятник, изображающий эпизод передачи дыхательного аппарата врачом своему пациенту. Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР членов экипажа наградили орденами и медалями. Офицеров и мичманов, оставшихся в живых, а также всех погибших -- орденом Красной Звезды, а оставшихся в живых воинов срочной службы -- медалями Ушакова.
Читайте нас в Facebook
