Слабослышащая девочка играла на фортепиано так, что даже врачи принимали ее за ребенка с нормальным слухом
Вспоминая раннее детство Оли, ее мама Галина Андреевна вздыхает: были и слезы, и истерики, и обмороки… До трех лет девочка не говорила, но врачи успокаивали: «Еще выговорится!» Логопед «выставила» Оле звуки, но связная речь не восстанавливалась. Тогда решили проверить ушки: у девочки оказалась пораженной часть слухового нерва. С плохим слухом она, конечно, не могла начать говорить. Да еще столько времени было потеряно! И все же в Центре реабилитации детей с нарушениями слуха и речи «СУВАГ-Киев» взялись помочь Оле.
Жизнь семьи была посвящена одной цели: помочь Оле стать такой, как все
Каждый день Галина Андреевна совершала с дочерью поездки через весь город. Не жалея сил, выполняла указания сурдопедагога Нины Шепеленко, которая занималась с ребенком, хотя, правду сказать, и сама подчас теряла надежду на успех.
-- Оленька жила без выходных, -- вспоминает Нина Владимировна. -- Пять раз в неделю индивидуальные занятия в центре плюс объемные домашние задания на субботу и воскресенье. Потому, наверное, наши дети и достигают успехов -- они с малых лет приучаются работать. Даже двухлетний малыш на моем занятии вместо положенных в яслях пятнадцати минут послушно сидит перед аппаратом целый час.
Педагоги в «СУВАГе» уже десять лет работают по верботональной методике: беря за основу ритм и мелодию речи, они обучают неслышащего ощущать звуки телом. Но при всех стараниях специалистов ребенку можно помочь, только если в дело верят родители. Поэтому сурдопедагогу приходится прежде всего учить мам и пап работать с детьми дома без преувеличения круглые сутки.
Несмотря на то, что Олина мама всецело посвятила себя дочке, первые занятия с девочкой были для сурдопедагога настоящим наказанием. У Оли оказалась неразвитая память -- даже после выполнения многочасовых домашних заданий малышка не помнила, чем занималась с мамой. И все начиналось сначала… Тогда взмолился отец: «Оставьте моего ребенка в покое! «Тройки» в школе я ей куплю!» Но Нина Владимировна не сдавалась: «Разрешите, я еще попробую». И через полгода девочка… заговорила.
На занятия в центр мама возила Олю целых два года: времени до школы оставалось совсем немного, а дочку надо было еще как следует подготовить. Галине Андреевне пришлось оставить преподавательскую работу: сначала на три года, а когда поняла, что бросить занятия с ребенком -- значит зачеркнуть все достигнутое, окончательно уволилась. Жизнь семьи была посвящена одной цели: помочь Оле стать такой, как ее здоровые сверстники. Старший брат Саша и безумно любящий дочку отец взяли на себя не только материальное обеспечение семьи, но и домашнюю работу -- Галине Андреевне нужно было постоянно уделять время Оле.
-- Если мы, занимаясь математикой, решали задачи с орехами, то шли на базар и покупали орехи, если с грушами -- покупали груши, -- вспоминает Галина Андреевна. При этом Оля не выросла эгоисткой: она помогает маме по хозяйству, с удовольствием готовит еду, в селе трудится на огороде.
«Она не боялась детей, потому что в Центре занималась в группе»
В Центре реабилитации Оля пошла в свой первый класс, программу которого проходила дважды: сначала на русском языке, а потом на украинском. Затем Нина Шепеленко решила рискнуть: отдать девочку сразу во второй класс общеобразовательной школы. Директор школы был не против, чтобы у них училась Оля, но поставил условие: учительница должна согласиться принять девочку в свой класс. Ведь задача непростая: в детский коллектив придет ребенок с особыми потребностями. Переживали по этому поводу и отец с матерью. А вот девочка была спокойна.
-- Она не боялась детей, -- говорит Нина Владимировна, -- потому что в Центре занималась в группе. А поскольку мы ставили целью не просто научить ребенка говорить, но и свободно выражать свои мысли, быть интересным собеседнику, то Оля смогла без труда влиться в классный коллектив. Если есть что сказать и ты это можешь, то общение доставляет удовольствие.
Еще несколько лет Оле приходилось параллельно со школой продолжать ездить в центр -- тут она и уроки делала. «Подтягивали» школьные дисциплины и дома: с Сашей -- английский, математику, с мамой занимались любимыми Олиными предметами -- украинским языком и литературой.
В шесть лет Олю потянуло к пианино, и целый год у инструмента с ней провела соседка. В семь лет девочку отдали в первый класс музыкальной школы. Казалось бы, о каком Шопене могла идти речь, если всего пару лет назад Оля не могла запомнить элементарного? Но тяга к игре на пианино плюс отработанный и развитый с Ниной Владимировной навык ощущать ритм и звуки всеми органами, помимо слухового, сделали свое дело. Олю стали приглашать на музыкальные вечера.
Сегодня Оле Язловецкой нравится играть вальсы и романсы, она любит «Баядеру» и «Сильву», среди любимых композиторов -- Шопен, Григ, Бах, Шуберт. Вполне возможно, что в будущем девочка выберет учебу в музыкальном училище -- мама обещает, что влиять на профессиональный выбор дочери не будет. Ведь перед Олей -- такой же широкий выбор вузов, как и перед здоровым ребенком, чего не скажешь о тех детях, которые воспитывались в интернатах для инвалидов. Их примет разве что университет «Украина», ректор которого готовит адаптированные программы для инвалидов.
С помощью постоянных тренировок с детства человеку можно дать шанс почувствовать себя полноценным
Как объясняет Нина Шепеленко, реабилитировать здоровье невозможно, но с помощью постоянных усердных тренировок с детства человеку можно дать шанс почувствовать себя полноценным. Главное достижение врачей и педагогов «СУВАГа» -- обучение детей спокойному мягкому выговору, в отличие от интернатовского жеста, либо -- в лучшем случае -- скандирования, что на всю жизнь оставляет печать инвалидности.
На вопрос, отчего у детей возникают проблемы со слухом, Нина Владимировна ответила: лишь один процент глухих детей -- это наследственное, остальное же -- следствие «работы» нашей медицины. Чаще всего слуховой нерв поражается антибиотиком. Конечно, когда встает вопрос о жизни и смерти, о слухе не думают.
Еще одна проблема -- своевременное определение плохого слуха у малышей. Абсолютно глухой ребенок после шести месяцев не переходит от гуления к лепету, а слабослышащий будет лепетать, как здоровый. И родителям неясно: нарушен ли у малыша слух или задерживается речевое развитие. В центре реабилитации младенца можно проверить уже в два-три месяца, чтобы не упустить момент эффективной работы над его речью. Тогда остатки слуха с помощью слуховых аппаратов легче поднять до такого уровня, что человек будет пользоваться ими без опоры на губы и жесты говорящего.
Причем для киевлян услуги центра абсолютно бесплатны. Дорогими остаются качественные слуховые аппараты -- их родители покупают обычно благодаря совместным усилиям родственников, друзей, знакомых… К примеру, Олины аппараты вообще не заметны -- это не те громоздкие приборы, с которыми девочка начинала заниматься.
Теперь Оля посещает центр реабилитации раз в полгода -- для диагностики и настройки слухового аппарата. А в свободное время читает книги, общается с подругами, очень любит рисовать, неплохо танцует и, конечно, играет на фортепиано…
Читайте нас в Facebook
