Уникальный куст серебристой сирени, за который профессор леонид рубцов должен был получить государственную премию, уничтожили в ночь перед приходом комиссии, собирающейся зарегистрировать новый сорт
Созданный известным ученым Леонидом Рубцовым киевский сад сирени в период цветения посещает около 400 тысяч человек -- почти столько же, сколько за весь год.
В Киев Леонид Иванович приехал в 1948 году из Ленинграда по приглашению тогдашнего директора нового городского ботсада -- академика Николая Гришко. По сути, никакого сада еще не было. В первые послевоенные годы на месте будущих аллей лежали кучи мусора…
«Создать такие уникальные коллекции растений мог только большой фантазер»
-- Там, где сейчас растет сирень, -- вспоминает бывший садовник отдела дендрологии Киевского ботанического сада имени Николая Гришко Николай Набок, -- стояло шесть домиков, возле них двенадцать погребов. Все это должны были разобрать наши рабочие, чтобы подготовить участок для уникальной коллекции сирени. В Москве, кстати, тоже есть внушительное число сортов сирени, но туда и близко не идет столько людей, сколько торопится в майские дни к нам. Чем объяснить это? Идеально подобранным местом для высадки сада: на днепровском склоне, откуда виден Днепр, купола Выдубицкого монастыря. Сад как бы обрамлен рамкой могучих деревьев. Именно таким хотел видеть свое творение Леонид Иванович: как живую картину природы.
Меня многое поражало в этом человеке. Во-первых, талант -- он был садовником от Бога. Это теперь мы понимаем, что создать уникальные коллекции растений -- сад магнолий, сад жасмина, березовую рощу, коллекции боярышника, лип, дубов -- мог только большой фантазер, а в то время он казался чудаком. Например, предложил посадить у входа баскеты -- сформированные из грабов куполообразные деревья. И время подтвердило: Рубцов нашел великолепный штрих для знакомства посетителя с садом.
Леонид Иванович опубликовал 15 солидных научных трудов. Однажды я пришел к нему и слышу: профессор по своему обыкновению читает статью вслух. Прислушался: речь идет о саде форзиций -- кустов, которые едва сойдет снег, обильно зацветают желтыми цветами. Меня удивило, что он дофантазировал синие фиалки, которых на самом деле еще не было. Я и сказал об этом. На что Рубцов ответил: «Значит, будут». Так и получилось: вскоре под форзициями зацвели фиалки.
-- Он был удивительным человеком, -- добавляет бывшая рабочая сада, пенсионерка Екатерина Пикус. -- Доктор наук, профессор, Леонид Иванович никогда не стеснялся взять в руки косу или лопату, как это делали мы, рабочие. И к каждому обращался по имени и отчеству. Однажды я гостила на его небольшой даче за Броварами. Думала, что увижу необыкновенной красоты сад, но, увы, все было очень скромно. Я не постеснялась спросить почему, на что Леонид Иванович ответил: «Моя дача, Катюша, -- ботанический сад».
«Отцу приходилось обустраивать дачи руководителям республики»
-- Меня поражало в отце умение видеть будущий сад, -- говорит сын садовника, архитектор Леонид Рубцов. -- Это ему было дано свыше: посмотрев на маленькое растение, папа уже знал, каким станет его крона через десять-двадцать лет. Потому все созданные отцом композиции в Ботаническом и во многих садах и парках Украины поражают гармонией, изяществом.
Сейчас мне иногда приходится наблюдать, как оформляют многие скверы в городе: навезли кучу камней, как попало сбросили их, вокруг цветочков натыкали… Отец же столько сил тратил, чтобы камням в горном саду найти самое выигрышное место! А за высокогорными цветами ездил в Карпаты, на Кавказ. В свое время папа вырастил коллекцию эдельвейсов. Сегодня они вытоптаны… Жаль, что нашим людям все равно, по каким цветам бегают их дети: по одуванчикам или же по редким в наших краях растениям.
При жизни у отца было немало огорчений. Так, он вывел уникальный сорт сирени с серебристой внутренностью цветка, претендующий на государственную премию. И надо же -- ночью куст был уничтожен, а наутро должна была прийти государственная комиссия, чтобы зарегистрировать новый сорт.
Папу спасало умение стойко переносить жизненные невзгоды, хотя он, как всякая творческая личность, был беззащитным и ранимым. Когда неприятности одолевали, мог сесть в автобус и уехать в какое-нибудь глухое село, чтобы посидеть с удочкой на берегу реки. Не терпел писать разные отчеты о проделанной работе. А еще сильно переживал, когда приходилось безбожно обрезать коллекционную сирень, чтобы ублажить партийных боссов.
-- Отцу приходилось обустраивать дачи руководителям республики, -- вспоминает дочь выдающегося садовника кандидат биологических наук Елена Рубцова. -- Однажды его пригласили выполнить работы на даче Хрущева (сейчас на том месте стоят корпуса Киевской областной больницы). Папа ездил в одной машине с Хрущевым, дневал и ночевал на его даче. А жили мы в бывшей монастырской часовенке на территории Ботанического сада. Мама однажды не выдержала и спросила папу с укором: «Почему ты у Хрущева квартиру не попросил?» Отец ответил: «Он такой занятой человек. Как я мог отвлекать его?»
Уже прошло 22 года, как не стало отца. Но и по сей день, проходя мимо горного сада -- последней его работы, я чувствую папино присутствие. Собственно, последние дни своей жизни он провел там. Его жажда жизни и творчества оказалась даже сильнее инсульта. Перенеся такую тяжелую болезнь, отец не упал духом и снова вышел на работу. Он обожал тесные, теплые компании, когда можно было пообщаться, почитать стихи, послушать музыку. Любил поэзию, и сам был в душе поэтом, даже хотел написать «Поэму о дереве». Не успел…
474Читайте нас в Facebook
