Бойцы 51-й бригады: "Российские офицеры говорили, что нас будут судить за дезертирство. Они оказались правы"
Показательный суд над бойцами 51-й гвардейской отдельной механизированной бригады очень напоминает печальную историю батальона «Прикарпатье», которую «ФАКТЫ» рассказывали несколько месяцев назад. Напомним, когда штаб АТО бросил возле Амвросиевки безоружных солдат под огнем вражеских минометов и танков, комбат «Прикарпатья» Виталий Комар многократно просил о помощи и подкреплении. Ему отказали. Окруженные тяжелой вражеской артиллерией, имея на вооружении только автоматы и передвигаясь на школьных автобусах, солдаты были не способны удерживать оборону. У них был выбор — бессмысленно умереть или попытаться спастись. Виталий Комар выбрал второе, и теперь его судят за неповиновение, бездействие и дезертирство.
То же самое происходит сейчас с бойцами 51-й бригады. Изначально их было четыре тысячи человек. Через семь месяцев войны в строю осталось чуть более восьмисот. Сорок из них командиры бросили под Червонопартизанском Луганской области. Как и бойцы «Прикарпатья», ребята остались без боеприпасов, еды и воды. На все их просьбы сбросить с вертолета хотя бы патроны и сухпайки штаб отвечал: «Отправлять к вам авиацию слишком дорого». 25 июля украинских солдат окружили сепаратисты, взяли в плен и вывезли в Россию. Спустя несколько дней их вернули на родину. Но командование армией и СБУ встретило бойцов не как героев, выживших в адской мясорубке и отказавшихся служить России, а как дезертиров и предателей.
*Так как 51-я бригада расформирована, никто из ее выживших бойцов теперь не получит ни льгот, ни статуса участников боевых действий, ни социальной защиты
Солдаты 51-й отдельной механизированной бригады уже три месяца не выходят с территории военной части А1978 в Запорожье. Их выпускают только на судебные заседания, где слушается дело о дезертирстве. И под военной прокуратурой в Запорожье, и под Генеральной прокуратурой в Киеве проходят акции протестов. Матери и жены бойцов 51-й бригады возмущены тем, что из их парней, перенесших Изваринский котел, голод, жажду, ранения и плен, теперь пытаются сделать преступников, изменивших присяге.
Родственники пришли за объяснениями к Генеральному прокурору. Виталий Ярема направил к ним своего заместителя — главного военного прокурора Украины Анатолия Матиоса.
— Матиос вел себя грубо, — рассказывает мама одного из бойцов, тернополянка Юлия Бебнева. — Кричал на нас, оскорблял. Говорил, что мы «істоти», а не граждане Украины, что не имеем права к нему приходить и на что-то жаловаться. В общем, вел себя неадекватно. А ведь мы всего лишь пытаемся отстоять наших детей, которые, не жалея себя, защищали свое государство.
Сына Юлии, 24-летнего Дениса, призвали, когда он был на работе в одном из райцентров Тернопольщины. На сборы дали три часа — парень едва успел доехать до военкомата. Вещи первой необходимости ему собрала мать.
— Сыну даже не позволили пройти медкомиссию, — вздыхает Юлия Бебнева. — Я уже не говорю о том, что за время своей службы в армии Денис ни разу не держал в руках оружия. Его вместе с другими солдатами гоняли по стройкам, заставляли красить, утеплять, ремонтировать. Такого необученного парня можно отправлять в зону боевых действий только в качестве пушечного мяса.
— Мой сын служил в десантных войсках, — говорит мать младшего лейтенанта Владимира Гонюка Надежда Николаевна. — Когда его призывали, пообещали, что он вернется домой через сорок пять дней. Но Володя пробыл в зоне АТО семь месяцев. Спали они с ребятами на голой земле, без спальников, в дырявых палатках. А в последние дни вообще чуть не умерли от голода. У них не оставалось ни еды, ни воды — приходилось слизывать утреннюю росу и делить одну банку кильки в томате на целый день на пять человек. Их постоянно поливали «Градами», а отстреливаться было нечем — боеприпасы кончились. Мы звонили в Минобороны, в Генштаб, просили прислать бойцам подмогу, но нам отказали. В конце концов ребята, поняв, что их просто бросили умирать, стали звонить домой и прощаться. Володя тоже позвонил: «Мамочка, наверное, мы с тобой больше никогда не увидимся. Прости меня за все, чем я тебя в жизни обидел»… Я не могла это слушать. Рыдала всю ночь и гладила фотографию сына. А на следующий день он с ребятами попал в плен.
*"Когда сына призывали, пообещали, что он вернется домой через сорок пять дней. Но Володя пробыл в зоне АТО семь месяцев, а теперь его еще и посадить могут", — плачет Надежда Гонюк (фото Евгении Шевченко)
— Нам за эти месяцы многое пришлось пережить, — рассказывает «ФАКТАМ» механик-водитель 4-й батареи 51-й бригады младший лейтенант Владимир Гонюк. — Сначала в Волновахе 22 мая, в пять утра, нас обстреляли террористы. Семнадцать человек погибли и более тридцати были ранены. Защищаться мы практически не могли. Техника в нашей так называемой механизированной бригаде почти вся была неисправна. Потом был Изваринский котел (террористы «ДНР» под командованием Игоря Стрелкова взяли в окружение пятитысячную группировку украинских войск, в том числе бойцов 51-й бригады. — Авт.) и участие в битве за Саур-Могилу. В СНБО и лично Андрей Парубий заявляли в прессе, что эта высота уже давно контролируется силами АТО, а тем временем нам почему-то поступали приказы о ее взятии. Но мы не могли даже близко подойти — огонь боевиков с Саур-Могилы не прекращался ни днем, ни ночью.
В Изваринском котле погибли сотни украинских солдат. Девятого июня президент Украины Петр Порошенко приказал найти виновных в поражениях украинской армии и наказать их. В числе прочих под суд был отдан командир 51-й бригады Павел Процюк, который принял решение об отступлении после шестичасового удерживания Саур-Могилы и непрекращающегося минометного обстрела украинских военных, на который им нечем было отвечать. Выживших после изваринской «мясорубки» солдат распределили в 128-ю, 24-ю, 72-ю и 95-ю бригады.
— Наша батарея несла службу в Червонопартизанске, — продолжает Владимир Гонюк. — Совсем близко от российской границы. Обстрелы «Градами» и минометами оттуда велись постоянно. В середине июля основные силы украинской армии отступили, а нам приказали оставаться и держать оборону. При этом отстреливаться мы не могли — во-первых, был четкий приказ не отвечать огнем в сторону России, во-вторых, у нас и стрелять-то было нечем. Единственное, что оставалось, — прятаться в блиндажах. С трудом держались и ждали подкрепления. Пока СНБО не сообщило, что «всех солдат вывели из окружения». Мы растерялись: как всех? А нас что, забыли? Или просто «слили»? Последние десять дней были просто невыносимыми. Не осталось ни еды, ни воды. Всю технику, машины с одеждой и сухпайками уничтожили «Грады». Мы были уверены, что нам конец. И тут на нас вышли ополченцы, заявили, что могут дать «зеленый коридор» в Россию. Несколько наших командиров обещали подумать над их предложением. До чего додумались, не знаю, но на следующий день они приказали нам сдать оружие и… идти на все четыре стороны.
Бойцы ничего не поняли, но командиров не ослушались — погрузились в КамАЗ и уехали. Правда, куда и зачем ехать, не понимали. Приняли решение двигаться в сторону 72-й бригады, дислоцирующейся в сорока километрах от Червонопартизанска, и воевать вместе с ними. Лучше уж погибнуть в бою, чем умирать от голода во вражеском окружении.
— По пути мы попали в засаду, — говорит Владимир Гонюк. — Нас перехватили вооруженные до зубов сепаратисты. Противостоять им было нечем. В нашем же КамАЗе нас увезли в подконтрольный боевикам Свердловск, а оттуда — в Ростовскую область. Относились к нам более-менее хорошо: накормили, напоили, одели, дали возможность помыться. После стольких месяцев передовой, где не было возможности постирать вещи и принять душ, мы выглядели настоящими оборванцами. Когда привели себя в порядок, к нам пришли российские командиры. Предлагали просить в России убежища — обещали за это статус беженцев и льготы. Говорили, что, если вернемся, нас будут судить за дезертирство. Как видите, они оказались правы. Но мы все равно не согласились и потребовали отпустить нас домой. В конце концов нас действительно вывезли на территорию Украины. Только перед этим привели российских журналистов с камерами. Одного паренька из нашей бригады заставили давать комментарий, приставив нож к горлу. Но он говорил правду — о том, как мы защищали свою землю, а теперь попали в плен.
Сюжет о хмурых и истощенных бойцах 51-й бригады показали по всем российским телеканалам. Конечно же, о плене там не было ни слова. В новостях сообщали, что «40 солдат украинской армии сбежали в Россию, потому что не могут больше убивать мирное население Украины». Несмотря на то что комиссия ОБСЕ, проведя соответствующее расследование, сообщила, что наши бойцы не изменили Родине и не просили убежища в России, СБУ предпочло поверить не своим гражданам, а пропаганде российских СМИ. На контрольно-пропускном пункте наших солдат встретили как предателей. Обыскали, отобрали флешки и мобильные телефоны, затолкали в автобус и увезли в Запорожье, где отдали под суд за дезертирство. Сторона обвинения настаивала на аресте военнослужащих. Но общественность подняла такой шум, что солдат отпустили под личное обязательство.
— На защиту наших сыновей встали автомайдановцы, волонтеры, журналисты, — говорит Юлия Бебнева. — Мы видели, что нас поддерживает вся запорожская милиция. Даже судья, выслушивая рассказ подсудимого — 20-летнего мальчишки, который в армии не служил, но был мобилизован и не побоялся воевать на передовой за свою страну, — потихоньку вытирала слезы. А прокурор признался, что на него давят сверху: мол, если не добьется для солдат обвинительного приговора, получит по шапке. Самих ребят тоже очень сильно прессуют: грозятся перенести слушание дела в Луганск, «по месту совершения преступления». А там — зона боевых действий, куда никто из адвокатов не поедет. Четверо бойцов уже подписали договор с прокуратурой, в котором признали свою вину, за это им обещали условный срок. Ребят просто сломали. А теперь наших хлопцев могут приговорить к шести годам дисбата. Их будут судить за то, что неделю лежали под «Градами» и не умерли от голода и жажды. Просто уберут как ненужных свидетелей, потому что теперь они знают, как украинских солдат «сливает» руководство собственной страны.
И ведь самое обидное, что командиров, которые забрали у солдат оружие, все время ходили пьяные, и вместо того, чтобы отдать вменяемые приказы, только ругались матом, командиров, по вине которых погибли десятки бойцов, никто не судит. Командир батареи 51-й бригады и один из комбатов 72-й бригады, оставшиеся тогда на терриконе, проходят по делу как… свидетели и дают такие показания, что просто уму непостижимо!
Один из комбатов во Владимир-Волынской прокуратуре заявил, что у наших хлопцев были и боеприпасы, и еда, и что машины их не были разбиты «Градами», а они, дескать, такие-сякие, взяли и самовольно ушли. И только когда мы настояли на его очной ставке с бойцами, этот так называемый командир начал говорить правду. А комбат 72-й бригады вообще вел себя жалко. Сначала в суде бодренько поносил наших ребят. Когда адвокаты стали выяснять, какие он боевые задачи ставил перед солдатами, какие команды отдавал и вообще, знали ли они, что он — их командир, вдруг схватился за голову, закричал, что контужен и ничего не соображает. Тогда встал один из подсудимых солдат и с горечью спросил: «А вы помните, как там, на терриконе, заявили нам, что ваши погоны вам дороже всех наших жизней, вместе взятых?» «Может, помню, а может, и нет, — отвечает. — У меня там тоже голова болела и были провалы в памяти». Теперь оба эти командира получили отпуска и скрываются, не ходят на судебные заседания. Слышала, один из них уже в Москве.
21 сентября Петр Порошенко принял решение о расформировании 51-й бригады.
— После событий под Червонопартизанском, где сдались в плен военнослужащие 51-й бригады, мною было дано поручение расформировать бригаду. Будет сформирована новая — с другими военнослужащими, под другим руководством, которая будет называться 14-й бригадой, — подчеркнул президент.
А это значит, что никто из выживших военнослужащих 51-й бригады не получит ни льгот, ни статуса участников боевых действий, ни справок, ни социальной защиты.
— Нам стыдно и обидно за такое отношение, — говорит боец этого соединения Игорь Лавренюк. — Стыдно за себя, что ты воюешь на передовой без бронежилета, в прогнившей форме. А россияне даже в тылу стоят в бронежилетах, балаклавах и с новенькими автоматами. И мы не получили статус участников боевых действий, мы якобы дезертиры. То, что это несправедливо, понимают наши семьи и весь народ Украины. А правительство не понимает — ему до таких, как мы, дела нет.
«ФАКТЫ» подали в Министерство обороны запрос о том, было ли проведено служебное расследование правомерности действий командиров 51-й бригады, которые остались на терриконе и приказали бойцам сдать оружие и покинуть место службы. Спросили мы и о том, почему Генштаб не выслал солдатам так необходимые им боеприпасы и еду. Письменного ответа редакция еще не получила, однако устно в управлении прессы и информации ведомства подчеркнули, что не считают возможным комментировать ситуацию, пока не будет закончен судебный процесс.
После того как матери и жены бойцов объявили голодовку, Виталий Ярема согласился встретиться с ними.
— Генеральный прокурор Украины внимательно выслушал матерей, родственников, адвокатов и общественных активистов, — сообщили «ФАКТАМ» в пресс-службе Генпрокуратуры. — После этой встречи Виталий Ярема сформировал группу работников прокуратуры, которым поручил выехать в Запорожскую область и проверить на месте состояние досудебного расследования, полноту и объективность всех ходатайств защиты, условия пребывания солдат по месту дислокации, правильность квалификации следствием действий подозреваемых. В данный момент в деле принимают участие более 40 адвокатов, усилиями которых назначены 12 судебно-медицинских экспертиз. Результаты будут во второй декаде ноября. Ни одного из бойцов 51-й бригады не подозревают в измене Родине, а лишь в уклонении от военной службы в боевой обстановке. Все вопросы, касающиеся просчетов или военных поражений во время проведения боевых действий в период с июля по сентябрь 2014 года в зоне АТО, в том числе Изваринского котла, рассматриваются в рамках уголовного производства, открытого по факту трагических событий в Иловайске. Во время встречи с матерями бойцов Генеральный прокурор подчеркнул, что окончательную оценку произошедшего даст суд.
30510Читайте нас у Facebook
