Леонид Полохов: "Ничего, Лёня, — все время повторял Путин. — Я еще свое возьму. Они обо мне услышат..."
Биография полковника юстиции Леонида Полохова наполнена событиями, по которым можно отследить новейшую историю России. В 1975 году он окончил юридический факультет Ленинградского университета, был однокурсником Владимира Путина, с которым поддерживал тесные дружеские отношения до избрания его президентом России. Работал в Военной прокуратуре Ленинградского военного округа, с 1990 по 1993 год Леонид Полохов — депутат Ленсовета, а с 1999 года — председатель Комитета социально-правовой защиты военнослужащих. Знаком со многими известными петербуржцами, вошедшими сегодня в верхние эшелоны российской власти. В интервью «Радио Свобода» Леонид Полохов сказал: «Это мы виноваты в том, что там гибнут люди. Не кто-нибудь другой, только мы, то есть наше „милое“ руководство во главе с Путиным».
«Что Путин сказал, то и будет исполнено»
— За последние два года случилось много событий, но главными, конечно, стали аннексия Крыма и российские военные действия в Украине…
— Мне вспомнились некоторые эпизоды 1979 года, когда мы вошли в Афганистан. Я был возмущен беззаконием с нашей стороны. Как это можно — прийти в какое-то государство с оружием, свергнуть всех, поубивать в президентском дворце, а потом говорить, что у нас есть какая-то мораль и нравственность? Говорить о том, что американцы во Вьетнаме воюют, а мы должны идти в Афганистан… Меня это страшно покоробило.
Когда в Крыму это произошло, у меня сразу возник вопрос: как же так? Мы на весь мир кричим, что мы — мирные люди, мы никогда ни на кого не нападем… Как же так? Мне мои друзья объясняли: «Это же наша бывшая республика». Я отвечал: «Это, ребята, государство. Украина — иностранное государство! Какое мы имели право туда влезать?» Когда Совет Федерации дает разрешение на боевые действия в другом государстве, здесь уже и говорить не о чем. Почему так происходит сегодня в России? И с Крымом? Я отвечу однозначно: потому что сейчас в России правит один человек. Один человек! А все остальное: Совет Федерации, Государственная Дума, губернаторы и прочие — я бы назвал это прикрытием… Сегодня президент руководит государством. Никто, кроме него. И что он сказал, то и будет исполнено.
— Вы знали Владимира Путина со студенческой скамьи. Когда он начал заметно меняться, как происходил процесс превращения его в того человека, которого мы сегодня наблюдаем?
— Когда Путин приехал из Германии и начал работать у Собчака, у него стали помощниками Владимир Чуров и Алексей Миллер. Вообще, мы все там учились. Когда мы пришли в Ленсовет, обнаружилось, что там такая каша… Пришли «большевики-революционеры», но с демократическими убеждениями. А откуда у заведующего кафедрой ЛГУ Анатолия Собчака опыт управления городом в шесть миллионов жителей?
Выступали с трибуны. И все хотели добра всем людям. Но опыта-то нет. И у Собчака тоже. Я всегда к нему очень хорошо относился. Помните, он был депутатом (Верховного Совета. — Ред.) СССР? Он был очень умным человеком. Но без опыта управления. Это люди, которые никогда в жизни ничем не руководили. Я не хочу Вову Путина, не дай бог, критиковать, но он же никогда не руководил никаким отделом. Может, эти люди — вундеркинды, я не знаю… Вот это и погубило… Ведь если бы мне кто-то сказал, что он будет таким, каким стал сегодня, я никогда бы не поверил. И никто из наших ребят, с которыми мы учились и дружили с ним, никогда не поверил бы в это.
Свита делает царя. Те люди, которые его окружают, были более опытны и по жизни, и по должностям, и по званиям… Я всегда считал и до сих пор считаю, что в Советском Союзе была замечательная идея. Когда человек становился у руля не государства, а где-то пониже — во главе министерства, заместителем министра… Откроешь его биографию и прочитаешь: он за эти 25 лет, пока пришел на этот пост, столько прошел: начальник цеха, директор завода, а потом только стал руководить этим министерством. А у нас что? «Руководители»… Все разбираются в футболе. Недавно одного деятеля читаю, и он рассуждает, почему «Зенит» стал так играть и как надо… Читаю газету «Советский спорт» и глазам своим не верю — вдруг гражданин Мутко, наш великий министр спорта, говорит: «А вот легионеры у нас — да, это серьезная задача. Ну вот, президент намекнул, что надо составить такую-то схему…» Ну что это? Президент намекнул… Завтра президент скажет: «Нельзя ходить е2-е4, давайте ходить вот так». Президент сказал… Вот эта свита, я считаю, тогда еще, в мэрии, сделала его таким, каким он сегодня стал.
— А кто сегодня имеет самое сильное влияние на президента?
— Кроме Алексея Кудрина, порядочного человека, который мог бы положительно на него влиять, я не вижу никого рядом с ним. Я знаю Кудрина еще со времен Ленсовета. Это единственный человек, который мог, скажем так, нести позитив. Что касается всех остальных… Разные мнения бытуют о том, кто сделал его тогда.
Я с ним говорил по поводу будущего президентства примерно года за два до его избрания, когда он начал перескакивать с места на место (не он, конечно, его переставляли, как надо). Я позвонил, попросил, чтобы меня соединили. Он был тогда директором ФСБ, а я еще был прокурором армии ПВО. Я думал, не соединят. Минут через двадцать — звонок: «Леонид Михайлович? Владимир Владимирович сейчас будет с вами разговаривать. Вы извините, он был занят». Я думаю: «Ничего себе! ФСБ передо мной извиняется! Ну жизнь пошла!» Поговорили мы с ним. А до этого он был назначен заместителем руководителя администрации президента, начальником Главного контрольного управления президента. Я спросил его: «Чего ты прыгаешь туда-сюда?» А он говорит: «Так надо». Мол, надо эти посты пройти. Я не стал спрашивать, для чего надо их пройти, он сам мне сказал. Я спросил: «А ты как считаешь, потянешь президентство?» Он говорит, типа, «будем стараться»… Я бы испугался, честно говоря…
«Сегодня Путина окружают самые настоящие бериевцы»
— Я от однокашников не слышал критики в его адрес, — продолжает Леонид Полохов. — Ничего особенного. Некоторые с ним сразу стали поближе. Видимо, нюх у них хороший. А у меня нос большой, а нюх плохой оказался. А тогда были нужны деньги. Они всегда были нужны и тогда тоже — на выборы. Откуда денег взять? От тех друзей, которые рядом. А у друзей есть их друзья. Вот и появились. Не хочу называть фамилии, потому что я просто не ведаю, могу только предполагать… Но я слышал фамилии тех, кто крутился около него… Они и сейчас все на виду, все эти олигархи. Мои ребята говорят, что дали деньги на эти выборы. Зачем деньги на выборы? Вы что, с ума сошли? Там кнопку нажали — и выборы выиграны. Я шутил, конечно. Деньги нужны, страну надо объехать, агитация и прочее. Вот на это денежки и пошли.
А деньги ведь отрабатывать надо! Вот и начались такие, я бы сказал, непонятные назначения. Когда назначают человека, с которым ты когда-то работал вместе, это понятно. Надо своего человека, ты его знаешь
Интервью Полохова вышло 16 марта 2000 года в газете «Московский комсомолец». Вот лишь несколько цитат из сказанного 15 лет назад однокурсником Путина:
«У нас на факультете были яркие личности, которых знали все, очень одаренные. Путин не выделялся ничем… Был ни-ка-кой. Нигде не засвечивался, в лидеры не лез. Выступал на комсомольских собраниях и только. Ерунду нес, как и все остальные. …Он вообще был малоразговорчив… Очень осторожный человек. Мне кажется, уже тогда он выбирал, с кем ему по пути. Ведь в гору Путин пошел не просто так, не случайно… Карьерный взлет был спланирован им еще в студенческие годы… И выбрал самую престижную и влиятельную на тот момент организацию — КГБ. После того как он уехал в Германию, мы не общались пять лет. И вот в 1990-м вдруг встречаю его в Ленсовете. «Привет, — говорит, — ты кто?» — «Я депутат Ленсовета, а ты?» — «А я… Опять никто. Вытурили меня из ГБ. Без пенсии, безо всего»… За ненадобностью. Это сам Путин сказал. Но теперь гуляет другая версия: будто он в Германии проштрафился — не с теми дружил. Знаете, не верю. Путин, как я уже говорил, — крайне осторожный человек. На вопрос журналиста, зачем Путин пошел в политику, Полохов ответил: «Потому что его выгнали из КГБ. Он прямо так и говорил: «А куда мне идти? Что я умею?» И еще Путин был очень ожесточен на людей, подписавших приказ о его увольнении из разведки. «Ничего, Леня, — все время повторял он. — Я еще свое возьму. Они обо мне услышат. Они меня еще вспомнят». Думаю, он решил всем на свете показать, что с ним поступили неправильно, несправедливо».
— Когда вы писали статью «Мой друг Вовка Путин», то не предполагали, что его характер так изменится?
— Я же не предполагал, что этот мой друг влезет на территорию моей мамы-украинки и такое там натворит… Я всем говорю однозначно: то, что там «Крым — русский» и прочее, я это даже слушать не хочу. Вы же — мои коллеги, прокуроры и следователи. Есть такое понятие — «причинно-следственная связь». Если бы мы не полезли в Крым… Мне все говорят: страшно — НАТО, Черное море, трали-вали… А что Черное море? Наши корабли там всю жизнь стоят. Что-то я не помню такого, чтобы НАТО туда лезло. Причинно-следственная связь в одном: если мы сунулись в Украину с этим вопросом, то мы породили Донбасс. Это мы виноваты в том, что там гибнут люди. Не кто-нибудь другой, только мы, то есть наше «милое» руководство во главе с Путиным.
Правильно было заявлено, что нарушено международное право. Я тоже так считаю: да, нарушили. А вот кто подсказал? Здесь вопрос. Может, я ошибаюсь, но если проанализировать тех людей, которые сегодня окружают Путина, близких к нему, тех, кто ему на ухо шепчет, то понятно, что вся эта «бригада» — из ФСБ, из КГБ. Помните, как говорили: «птенцы Керенского»? А эти — «птенцы Сталина». Не потому, что они плохие, ничего подобного. Они — нормальные люди, неглупые, с высшим образованием, с опытом. Но вот это застолбило в их мозгу: они вышли ОТТУДА. И, как ни крути, это самые настоящие бериевцы. Для них первое — это сила, никакого закона. Все, что касается закона, — это ширма. Сила, ненависть — вот и все. Почему здесь такое отношение к людям? Почему они выступают с экранов со словами «какие вы бедные» и «как мы стараемся сделать вашу жизнь лучше»? А как можно такое говорить, если ты знаешь, что человек получает десять-пятнадцать тысяч рублей в месяц, а ты — пятьсот тысяч?
— Внешняя политика Владимира Путина привела к тому, что сейчас многие всерьез обсуждают, может ли начаться ядерная война. Я поставлю вопрос иначе: может ли Владимир Путин начать ядерную войну?
— Никогда. И я в этом уверен. Я Путина очень хорошо знаю. Для этого надо быть слишком смелым человеком. Вот возьмите самые глобальные события, которые происходили в России с начала его президентства. Это «Курск», это Беслан, это Дубровка. Когда происходили эти три события, друзья у меня спрашивали: «А чего это президент молчит?» А я им отвечал: «Он выступит на третий день после смерти человека, как положено по нашему христианскому обычаю». Он и выступал на третий день. Меня спрашивают: «Почему?» Отвечаю: «Потому что сразу не сообразишь, что делать…» Посмотрите, эти «западники», как мы их называем… В Тунисе после терактов власти сразу хватают микрофон, выходят к людям и говорят: «Ребята, простите нас! Мы будем делать все, что возможно!» А здесь — нет.
Здесь, после «Курска» и после всех событий, которые я перечислил… Я бы не сказал слово «трусость». Это было бы слишком громко. Но очень близко к этому слову. Знаете, я бы использовал дипломатическое словосочетание «подождем, посмотрим, как там будет»… Поэтому никакой войны не будет.
Фото в заголовке с «Фейсбука»
22319Читайте нас у Facebook
