«по двору нельзя было ходить обычным шагом — только бегом. За спиной всегда стоял цыган с палкой»
Петр до сих пор не может поверить, что он уже свободен. Шесть лет постоянного страха не прошли для него даром. Ему всего тридцать два, а выглядит гораздо старше. Бывший батрак и сейчас, беседуя с журналистом, время от времени боязливо поглядывает по сторонам и просит: «Вы же только не выдавайте меня. Ведь отомстят же, убьют!» «Да за что же мстить-то вам? — удивляюсь я. — Это же вы пострадали. Не вы же на цыганского барона милицию навели». «Так-то оно так, — виновато улыбается Петр. — Мало ли что они могут подумать. Ведь я же всегда во всем был виноват в эти последние несколько лет. Столько палок по моей спине прошлось!»
«Все мечтал о том, что заработаю денег и куплю себе коня — такого, как у барона»
- Я работал на ипподроме в Пирятине Полтавской области, — вспоминает Петр. — По образованию ветеринар. В лошадях толк знаю. Начальство меня ценило. Да и мне самому работа нравилась. Ни за что бы ее не покинул. А тут сам не знаю, что на меня нашло. Соблазнили меня цыгане. Как-то раз приезжал один из них на «Мерседесе», постоял в стороне, посмотрел, как я с конями управляюсь, да и говорит: «Мне нужна твоя помощь. Хочешь денег подзаработать?» Говорит, что лошадь у него необъезженная дома, надо к скачкам ее подготовить. Сказал: работы на один день. Почему бы не съездить?
- Этот человек на «Мерседесе» представился?
- Сказал, что он цыганский барон из Черниговской области. То, что он ром, и так было понятно. Да и то, что он человек зажиточный, тоже невооруженным взглядом было видно. Он держался с достоинством, как барин. Одет хорошо. Короче, предупредил я свое начальство, что на день отлучусь, и поехал с бароном к нему.
Когда работу свою сделал, цыган меня похвалил и сказал: «Вижу, что ты коней любишь. Я тоже люблю. Может, еще, когда понадобишься, позову». Короче, тогда все честь по чести было. Не обманул меня барон. И денег дал, и на маршрутку посадил. Поэтому, когда через неделю за мной приехали цыгане, я долго не думал. Тем более что теперь барон предлагал мне постоянную работу — ухаживать за его ахалтекинцами. Цыгане сказали, чтобы я взял с собой все документы: паспорт, свидетельство о рождении, трудовую книжку.
- И вас не насторожил этот факт? Вы что, подумали, что барон вас к себе на работу официально возьмет?
- Да вот, — сокрушается Петр. — Ума совсем нету! Поверил я им. Кони барона постоянно принимали участие в скачках, и я должен был их готовить, если необходимо, то и подлечить. Собрался я быстро. Что мне, холостому, собирать? Только с родителями попрощался.
- Сообщили им, куда едете?
- Сказал, что на заработки. Пока ехал в Черниговскую область с ромами на их «Мерседесе», все мечтал о том, что заработаю денег и куплю себе коня — такого, как у барона. Тогда бы все в моем селе меня зауважали.
Но, как только Петр приехал на знакомый двор цыганского барона, сразу же почувствовал неладное.
- Барон почему-то уже был не таким приветливым, как в первый раз, — продолжает мой собеседник. — Сразу же забрал все мои документы и повел в сарай. Был уже вечер. Барон указал мне на какой-то грязный топчан и сказал: «Вот здесь теперь твое место. И ты, как собака, должен его знать».
«Это как на подводной лодке. Вроде и не запирают, а уйти нельзя»
Петр попытался что-то возразить. Что, мол, уже осень, ночью будет прохладно спать в таком сарае. Но барон взял палку и несколько раз сильно ударил его по спине.
- С непривычки было больно, — вспоминает Петр. — Я понял, что перечить нельзя. Кого тут винить? Сам виноват, что попал в такую переделку…
- А вы знали тогда, что в зажиточных цыганских семьях обычно работают батраки и, как правило, славяне?
- Нет, тогда не знал. Это потом уже за шесть лет много чего узнал. Оказывается, цыганам нельзя делать черную работу. Это считается у них как бы «западло». У многих богатых цыган действительно были рабы, такие, как я. Слышал, что иногда ромы своими батраками даже обмениваются. Но тогда, как только попал в сарай барона, я еще не знал, что меня ждет назавтра. Первый день в рабстве показался мне самым длинным в жизни.
Я полночи ворочался, долго не мог заснуть. Когда же сомкнул глаза, почувствовал, что меня кто-то пинает в бок. На дворе было еще темно, а мне сказали: «Поднимайся, собака! Чего разлегся? Ты что, на курорт приехал?» Было, наверное, часа четыре утра.
Дали мне в руки топор и отправили рубить дрова. Это ромы к зиме готовились. Где-то через час меня позвали кормить-поить лошадей. Короче говоря, пошла работа. Весь день, до поздней ночи, трудился не покладая рук. Думал, что ночь не наступит никогда.
- Было время отдохнуть? Вас кормили? Кроме вас, были еще рабы?
- Нет, я все делал один. Всю черновую работу. Вплоть до того, что туалеты вычищал. А еще на стройке работал, кирпич клал. Отдыхать нельзя было ни в коем случае. Меня сразу же проинструктировал один из цыган, который за мной присматривал: «Ходить по двору обычным шагом нельзя, только бегом!» Если увидит, что зазевался, сразу же по спине палкой. Иногда и по голове били.
- Если в работе выпадала пауза, можно было хотя бы присесть?
- Можно было присесть на корточки, но ненадолго. Помню, как однажды к полудню страшно захотелось спать. Я присел на корточки, а глаза сами по себе закрываются. Ох, как меня тогда избили! «Не дай Бог, — говорят, — еще увидим, что спишь днем или просто дремлешь, голову отшибем».
Кормили меня обычно один раз в день. Если не забывали. Но это едой, если честно, назвать нельзя. Вы вряд ли бы стали такое есть. Это как свиньям дают. В остатки супа, недоеденного хозяевами, бросают обгрызенные куски хлеба, обглоданные кости, какую-то кашу. Иногда пережеванный кусок мяса попадался. Я же, понятное дело, не привык к такой еде и — отказался есть. После этого содержимое кастрюльки мне на голову вылили. Уже ночью, если честно, я пожалел, что отказался есть, так живот от голода скрутило.
- Вас запирали ночью в сарае?
- Нет. Но меня сразу же предупредили, чтобы не вздумал бежать. Сказали, что все равно знают, где я живу. Найдут — убьют. Я, правда, не послушался один раз. Где-то неделю проработав на барона, решил бежать. Ведь калитка не запиралась, а надзиратель не всегда за мной смотрел. Я улучил момент и шмыгнул в калитку. Но успел дойти только до конца улицы… Кто-то из соседей сказал барону, что я ухожу. Тогда меня очень сильно избили. И палками били, и ногами. Потом сказали: «Это на первый раз. Потом точно убьем!» Но больше я и не пытался убегать. Это как на подводной лодке. Вроде и не запирают, а уйти нельзя. Страшно.
Меня часто били. Бывало, что чуть ли не каждый день. За любую провинность: или заснул, или медленно по двору прошел, или что-то не так сделал. Изобьют, все тело болит, а прилечь отлежаться нельзя. Только ночью отдыхал.
Потом они еще вот что придумали: постоянно ноги мне палками перебивали, чтобы, если все же соберусь в бега, далеко не ушел. Только заживет — они снова бьют.
«Даже с мамой должен был говорить коротко. Если что спросит — отвечать «да» или «нет»
Петр закатывает штанину. Его нога от ступни до колена — один большой красно-синий синяк. В некоторых местах видно нагноение.
- И сейчас еще больно ходить, — говорит Петр. — А ведь мне и пальцы на руках ломали.
- За что?!
- Да сделал что-то не так, уже не помню… Вот вроде бы уже пальцы начинают заживать, но все еще больно сгибать.
- А врача к вам вызывали?
- Какой там врач? Я сам себе врач. Ссадины собственной мочой лечил. А переломы… со временем заживали.
Петр с ужасом вспоминает зимы:
- В доме у барона я никогда не был. Меня туда не пускали. Так и жил все время в сарае. Зимы такие морозные были! Градусов двадцать, наверное, если не больше. И ветер такой ледяной. А в сарае повсюду щели. Заснуть невозможно. Я был одет в старенький свитер. На зиму мне на топчан бросали телогрейку. Чтобы хоть как-то согреться, я бегал из угла в угол и приседал. Пока не падал от усталости. Правда, потом все равно просыпался от жуткого холода. Это, я вам скажу, хуже нет! Один раз ночью я пошел в конюшню, чтобы погреться возле лошадей. Так меня за это потом чуть не убили.
- У вас была какая-нибудь смена белья? Была возможность помыться?
- Зимой и летом ходил в одном и том же старом свитерке. О том, чтобы помыться, даже не мечтал. В лучшем случае — удавалось сполоснуть лицо той водой, что давал коням. И то это надо было делать так, чтобы хозяин не увидел.
- Я слышал, что у вас был мобильный телефон?
- Телефон у меня не забрали, это правда. Даже иногда удавалось выпрашивать, чтобы мне пополнили счет и дали возможность поставить мобилку на подзарядку. Но я боялся жаловаться. Меня так запугали, что даже не думал, что можно позвонить в милицию. Знаете, как они психологически обрабатывают? Барон не хотел, чтобы мои родители забили тревогу и не начали меня искать. Потому разрешал звонить старикам. Родители тоже иногда мне звонили. Я всегда говорил, что у меня все хорошо, я всем доволен. Скоро, мол, заработаю много денег и буду дома. Говорил так, даже если знал, что меня не подслушивают.
- А деньги вам за работу платили?
- Да какие там деньги? Ни копейки не получил. Уже и смирился со своим положением. Просил, было, правда, пару раз барона, чтобы меня домой отпустили. Но хозяин ругался и обещал избить, если буду вести такие разговоры. Спрашиваю: «Сколько же мне здесь придется находиться?» «Пока не подохнешь», — отвечали.
Два года назад у Петра умер отец. Барон решил проявить неслыханную гуманность и лично(!) отвез своего батрака на похороны.
- Разговаривать мне ни с кем не разрешили, — вспоминает Петр. — Даже с мамой должен был говорить коротко. Если что спросит — отвечать «да» или «нет». Привезли меня прямо на кладбище, как раз в тот момент, когда гроб опускали в землю. Минут десять я пробыл там. А когда могилку начали засыпать, конвоиры затолкали меня в машину и увезли обратно.
- Вам известно, чем занимался барон?
- Я в его дела не влезал. Знаю только, что у него жена и двое детей, а также то, что его кони иногда побеждали на скачках.
- Как относились к вам дети барона?
- Его сын сейчас учится в десятом классе. Хороший мальчик, никогда меня не обижал. Ему, правда, и дела до меня не было. А вот младшая дочка на меня, как на диковинку, смотрела. Этой осенью она пошла в первый класс.
- Что из себя представлял дом барона?
- Двухэтажный особняк. Внутри я не был, но через окно пару раз заглядывал. Там у них все в коврах. Барон живет богато.
«Когда услышал: «Не шевелись, милиция!», даже на душе легко стало»
Освобождение пришло неожиданно, вместе с бойцами милицейского спецподразделения. Петр не сразу понял, что произошло, когда во двор ворвались несколько вооруженных людей в камуфляжной одежде.
- Я сначала подумал, что это бандитские разборки, — говорит Петр. — Меня первого положили лицом на землю. Но когда услышал: «Не шевелись, милиция!», даже на душе легко стало. Я аж расплакался! Говорю: «Помогите! Меня тут держат против моей воли!»
- Наши люди даже не знали, что у барона есть раб, — рассказывает начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УМВД Украины в Черниговской области Игорь Евдокимов. — По оперативной информации, местный предводитель ромов занимался сбытом наркотиков.
Надо сказать, что барон этот был неофициальным. Его скорее можно назвать «старшим ромом». Видимо, были какие-то детали в биографии этого человека, не позволяющие ему стать официальным бароном.
У него дома мы нашли шесть мешков марихуаны. Это примерно на 240 тысяч гривен. Да еще пистолет иностранного производства. Против «старшего рома» возбуждено уголовное дело за хранение наркотиков. В настоящее время он находится в СИЗО. Ведется следствие.
Интересно, что среди обвинений, предъявленных задержанному, пока нет обвинения в незаконном лишении свободы человека. Правоохранители говорят, что такие статьи Уголовного кодекса трудно доказывать. Мол, как правило, бывшие рабы забирают заявления и исчезают в неизвестном направлении. Может быть, действительно боятся мести. Кроме того, по информации оперативников, у многих цыганских оседлых семей есть свои рабы. Но большинство из них идут в услужение ромам добровольно и получают за свою работу деньги. Правда, нередко случается и такой беспредел, как с бывшим ветеринаром из Полтавской области.
Сразу же после нашего разговора Петр попрощался и уехал. Перед этим он попросил, чтобы в статье ему изменили имя и не называли село, откуда он родом.
- Я постараюсь начать все по-новому, — сказал на прощание бывший раб. — Жизнь научила. Хотел вот коня себе купить, да только за чужими глядел. Буду довольствоваться малым. Может быть, обратно на ипподром работать возьмут, — и тут же спохватывается: — Нет, туда нельзя. Надо будет другую работу искать. Там меня ромы найдут и обратно заберут в рабство. Я ведь уже готовый батрак. Научился подчиняться. Обрабатывать долго не надо.
1529Читайте нас у Facebook
