«Это не ты ли тот Войцеховский по прозвищу Чех, за которого 150 тысяч долларов дают?» (фото)
Незадолго до гибели Евгению Войцеховскому — командиру глубинной разведки батальона «Айдар» и командиру отряда «Холодный Яр» из Черкасс передали оптический прицел для его снайперской винтовки. Стрелком он был, что называется, от Бога. Семь дней спустя на этом прицеле насчитывалось уже 11 зарубок — по числу пораженных целей. «Я не стреляю в украинских сепаратистов, — говорил Женя своим товарищам. — Таких мы просто берем в плен. Они же сами не ведают, что творят. А вот наемникам из соседней страны — точно не поздоровится».
За 34-летним Евгением Войцеховским по прозвищу Чех в зоне АТО террористы вели самую настоящую охоту. В Луганске можно было увидеть листовки, в которых за голову Чеха предлагалось вознаграждение в размере 50 тысяч долларов (по некоторым данным, эта сумма иногда достигала и 150 тысяч!). В то время как за любого бойца батальона «Айдар» террористы обещали «всего» пять тысяч долларов, а за командира — десять. На Чеха даже готовы были обменять знаменитую летчицу Надежду Савченко, захваченную в плен террористами и вывезенную в Россию. И Евгений готов был пойти на этот обмен, но его убили 7 июля в городе Счастье.
«Однажды Евгений в полном обмундировании, с боеприпасами прошел пешком целых сто километров до луганского аэропорта»
— Жене было годика три, — вспоминает отец Евгения Виктор Алексеевич. — На улице мороз страшный, снега навалило по грудь, а сын подбегает ко мне и просит: «Вырой окоп!» Я вырыл. Женя, наверное, целый час сидел в этом окопе, воображая, что он на войне в засаде. И не простудился. Видимо, еще тогда собирался солдатом стать.
Мой сын всегда во всем стремился быть первым. Он не верил политикам. Говорил: «Меня не интересуют слова. Я человек действия». Когда начался Майдан, Женя сразу же уехал в Киев и был там до конца февраля. А уже в апреле одним из первых попросился в зону АТО.
— У Евгения был опыт участия в боевых действиях?
— Ну, он срочную службу прошел десантником. Потом гуманитарный груз в Югославию возил. Считается, в зоне боевых действий побывал.
— Как супруга Евгения отреагировала на то, что ее муж идет на войну? Ведь с ней оставались два маленьких сына — трехлетний Руслан и Валера, которому исполнилось пять лет.
— Вероника, жена Жени, понимала, что отговорить мужа не удастся, а потому просто смирилась. Мой сын всегда доводил до конца задуманное. Решил, что поедет на фронт, значит так и будет.
— Террористы устроили настоящую охоту на вашего сына. Говорят, Луганск был обклеен листовками с портретами Евгения Войцеховского.
— Мой сын был легендарной личностью. Его ценили и уважали товарищи. Знаете, скольких людей он спас? Женя был командиром взвода глубинной разведки. Исползал на животе все окрестности под городом Счастье. Шутил, что этот город теперь знает лучше любого местного жителя. В его задачи входило проникать на территорию противника и фиксировать огневые точки. Однажды, когда украинские войска еще не стояли так близко к Луганску, он в полном обмундировании, с боеприпасами прошел пешком целых сто километров до луганского аэропорта! Женя всегда составлял очень точные карты: где огневые точки террористов, что за вооружение. Если бы не эти карты — много наших могло погибнуть, нарвавшись на засаду.
*В зоне АТО Евгений служил командиром глубинной разведки
— Он ведь и в Луганск заходил?
— Причем неоднократно. Жене частенько поручали взять «языка». Вот так, ползком, по паркам и аллеям он один раз добрался до здания Луганского управления СБУ. Когда возвращался назад с пленным, его случайно увидел какой-то местный дедушка. «Это не ты ли тот самый Чех, за которого 150 тысяч долларов дают?» — спросил старичок. Получив утвердительный ответ, дед сказал: «Ну, иди с Богом!» Не стал сдавать моего сына, не стал звать на помощь!
«Испытания специального костюма, невидимого для тепловизоров, Женя проводил сам, чтобы не подставлять никого из ребят»
— Я слышал от друзей Евгения, что у него было обостренное чувство справедливости. Он вроде бы частенько спорил со своим армейским начальством.
— Было и такое. Мне Женя звонил и рассказывал, какие приказы им иногда отдают. Вызывают, например, и говорят: «Возьми с собой еще четверых бойцов и захвати БТР сепаратистов!» Сразу же находятся несколько добровольцев, чтобы идти с Женей, но он все-таки идет один. «Мы не знаем, сколько там террористов, еще не проводили разведку. Нас могут просто перестрелять, как слепых щенков, и все!» Возвращается из разведки злой: «Ну и как мы впятером могли отбить БТР у 500 террористов? Как, не узнав ничего о силах противника, можно посылать ребят на верную гибель?»
Еще Женя рассказывал мне, как испытывал специальный костюм, который на тепловизорах не виден. Ведь мог и не сам идти, мог послать кого-то из своих бойцов. Но дождался темноты, надел этот костюм, взял с собой три гранаты — и вперед. Подкрался к противнику очень близко. Его действительно не обнаружили. Решил, что называется, «пошуметь». Не зря же так близко подобрался к вражеским позициям. Бросает одну гранату — не взрывается. Вторая — тоже. Лишь последняя сработала. И только благодаря ей он смог уйти от блокпоста террористов живым, ведь те, не обнаружив Женю тепловизорами, тут же открыли шквальный огонь на звук невзорвавшейся гранаты.
Сын подолгу лежал в засаде и наблюдал за террористами. Изучал их повадки и условные сигналы. Как-то раз со своей пятеркой ему надо было пройти вражеский блокпост. Ребята думали, что, как обычно, по «зеленке» ползком будут пробираться, а Евгений неожиданно поднялся в полный рост, метрах в трехстах от противника, и начал как-то по-особенному махать рукой. Этот же жест повторили боевики возле блокпоста. Женя дал сигнал своим и они, как ни в чем не бывало, спокойно пошли на вражескую территорию. «Что это было?» — спрашивают ребята у Жени, когда оказались уже на безопасном расстоянии от врага. «Я три дня наблюдал за террористами и изучал их условные сигналы, — ответил мой сын. — То, что я показал, означало, что я свой».
А однажды, чтобы спасти бойцов из батальона «Айдар», Женя вместе со своей пятеркой вызвал огонь на себя. Ребята забаррикадировались в подвале гольф-клуба между поселком Металлист и городом Счастье и три часа удерживали оборону, давая возможность отойти основным силам украинской армии. У каждого было всего по восемь рожков к автомату Калашникова и четыре гранаты. Приходилось стрелять одиночными.
Террористы не знали, сколько людей прячется в подвале, и начали забрасывать их гранатами. Ребята там все контуженные были, израненные. Женя из ноги осколки вытаскивал ножом, тут же себя зашивал и время от времени стрелял одиночными по позиции противника, продолжая отвлекать сепаратистов. Через два с половиной часа у них осталось по одному рожку и по две гранаты. Решили выходить с боем, но предварительно договорились: каждый оставляет одну гранату для себя.
В итоге Женя с товарищами спасли остальных бойцов, а вот про них самих на тот момент как-то сразу же все забыли. За три часа в осаде сын с друзьями посадили мобильные телефоны, пытаясь дозвониться до руководства батальона, чтобы их забрали. Только полковник Миронюк, нарушив все инструкции, на исходе третьего часа вместе со своим подразделением смог вызволить ребят из подвала.
«Я знаю, что папу вчера похоронили, но не сказал вам, чтобы вы не плакали»
— Про Евгения многие знали в Луганской области. О нем легенды ходили, — рассказывает вдова Жени Войцеховского Вероника. — Я как-то ехала повидаться к мужу на фронт и застряла надолго в пробке возле одного из блокпостов на Луганщине. Вышел водитель из дорогого джипа, разговорились. «Так вы супруга Войцеховского? — спрашивает мужчина. — Как он там? Может быть, что-то надо?» «Да вот, — говорю, — Женя всегда про бинокль мощный мечтал». Не успела я это произнести, как мужчину быстро сел в джип и сказал: «Если движение раньше начнется — я вас догоню». Через полчаса мы все еще ожидали, когда нас пропустят, а этот мужчина привез новенький бинокль стоимостью шесть тысяч гривен. Кстати, узнав из Интернета, что Женю убили, он приехал к нам в Черкасскую область на похороны.
О последнем дне жизни Евгения Войцеховского рассказал его друг — главный редактор всеукраинской газеты «Казацкий край» Олег Островский, который был на передовой вместе с Женей:
— Шестого июля Женя с двумя товарищами отправился в 10 утра в разведку в Луганск. Вернулся назад только поздно вечером. С ходу просит: «Налей полстакана водки! У меня сегодня второй день рождения». Оказывается, в самом Луганске ребята нарвались на подразделение из двухсот человек! Убегая, успели убить или ранить нескольких террористов, но силы были неравными. Несколько пуль, пущенных вдогонку, просвистели возле Евгения. Одна даже по шее черканула. Ребята с крутого обрыва прыгнули в воду — и так спаслись. Боевики еще какое-то время рыскали по берегу, хотели найти Женю с друзьями, а потом, видимо, решили, что они утонули, и ушли восвояси.
Это все происходило на территории, которую контролируют террористы. К нашим позициям ребят вывезли местные жители на двух автомобилях в багажниках.
Мы проговорили с Женей допоздна. Помню, он попросил: «Составь мне на завтра список всех наших бойцов и запиши, какие функции кто выполняет. Такой бардак в батальоне творится — пора наводить порядок».
Перед сном, где-то в половине второго ночи, Женя, как выяснилось позже, еще позвонил маме и в шутливой форме отчитался: «Товарищ майор, разрешите доложить? Сегодня у меня второй день рождения». Ну и вкратце рассказал, как убегал от двух сотен террористов. И, поговорив по телефону, лег спать.
В пять утра я услышал на улице какой-то шум. Слышу голос Жени: «Кто вас сюда впустил?» Евгений был временно комендантом города Счастье, отбитого у террористов, и отвечал за многие вопросы. Поэтому, когда на территорию комендатуры въехали два КамАЗа с украинскими флагами, встречать их вышел именно Чех. Люди на грузовиках сказали, что привезли на допрос пленного, но Женя заподозрил что-то неладное. Он успел сбить кулаком одного из террористов, переодетых в нашу форму, но его самого тут же прошили автоматной очередью. Одна из пуль попала прямо в центр татуировки «Святой Евгений» у него на боку. А ведь раньше Женя говорил, что эта татуировка его всегда оберегала.
Мы выскочили из комендатуры и открыли ответный огонь. Почти всех террористов уничтожили. А вот Женю спасти не удалось. Он был еще жив, когда мы его погрузили в мой автомобиль, но до больницы довезти не успели…
Как ни старались скрыть от Жениных детей информацию о том, что папы больше нет, этого сделать не получилось. «Я знаю, что папу вчера похоронили», — сказал маме пятилетний Валера. «Почему же ты нам не сказал, что знаешь об этом?» — «Не хотел, чтобы вы переживали и плакали», — ответил Валера.
Враги не дают покоя Евгению Войцеховскому и его друзьям и родственникам даже после его гибели. Сразу после смерти Чеха его страничку в одной из социальных сетей забросали гневно-радостными сообщениями типа: «Слава Аллаху, еще одного салоеда уничтожили!» А за несколько минут до начала панихиды, посвященной сорока дням со дня гибели разведчика, его друзья обнаружили под венком на могиле солдата растяжку из гранаты. От малейшего прикосновения к венку мог произойти взрыв, и пострадать могли около сорока человек, в том числе вдова, родители и дети Жени. Но растяжка была вовремя обнаружена и обезврежена. Друзья Евгения Войцеховского решили не обращаться в милицию и пообещали во всем разобраться самостоятельно.
*Граната на растяжке, обнаруженная под венком на кладбище, могла бы натворить немало беды, если бы не зоркость боевых побратимов Войцеховского (фото Олега Островского)
33583Читайте нас у Facebook
