«папа, я не могу посмотреть на свою руку — у меня туда глаза не поворачиваются… »
В вероятность того, что мобилка могла взорваться, мало кто верит. Ни врачи, ни милиция не припоминают подобного случая в своей практике. Но отец, который все это время не отходит от сынишки, утверждает: Андрюша, еще не придя в себя после операции, все повторял: «Это мобилка взорвалась». Владимир уверен, что ребенок, находящийся под влиянием наркоза, не мог говорить неправду…
Отец купил телефон для себя, но Андрей все-таки выпросил
Небольшой городок Синельниково потрясен этим происшествием, тем более что родителей мальчика здесь все хорошо знают и уважают. Мама — медицинский работник, отец — водитель районной администрации. А их Андрюшка, славный спокойный мальчонка, ни соседям, ни учителям никаких хлопот никогда не доставлял.
К технике он, как и его отец, неравнодушен: к примеру, на велосипеде не столько кататься любит, сколько с ним возиться. Неудивительно, что мобильный телефон отца не прошел мимо Андрюшкиного внимания. Стоит отвернуться, как сын уже жмет на все кнопочки… И смотрит так жалобно: папа, а мне когда купишь? Второй телефон Володя приобрел для себя по случаю: когда целый день на колесах, очень важно, чтобы и начальство, и семья знали, где ты находишься. Мобильник все время был с ним, а в тот день он решил оставить его Андрюшке. Они с женой на целый день уходили на свои избирательные участки, где были наблюдателями. И хотели, чтобы сын был под контролем. «Пойдешь гулять, возьми телефон с собой, — наказал отец. — Будут проблемы — сразу звони».
Как потом выяснилось, этот воскресный день Андрей решил посвятить ремонту велосипеда. Вывел двухколесного друга из сарайчика, протер, начал смазывать, но тут вдруг вспомнил о мобильнике, оставленном в доме. Вдруг папа звонил, а он не слышал. И побежал за телефоном…
Восстановить картину происшествия сегодня можно только со слов Андрюши. Но он замкнулся и молчит. После того, как в перевязочной его сфотографировала журналистка одной из газет, говорить с мальчиком стало и вовсе невозможно: только увидит посторонних, сразу плачет. Поэтому родители никого к сыну не пускают. Да и доктора считают, что не стоит лишний раз напоминать ребенку о случившемся. И так уже почти неделю не может отойти от шока. О том, что у него теперь нет двух пальцев на правой руке — мизинчика и безымянного, Андрюша не знает. Кисть перебинтована, а на перевязках он на нее не смотрит. «Папа, я хочу посмотреть, но не могу, — признался как-то отцу, — у меня туда глаза не поворачиваются».
И все же кое-что Володе удалось выяснить у сына. О том, что ребенок может говорить неправду, отец даже мысли не допускает: не в том он был состоянии, чтобы фантазировать. Узнав около 12 часов дня, что с Андрюшей случилось несчастье, отец уже через несколько минут был дома.
- Когда увидел окровавленного Андрюшку, было не до расспросов, — рассказывает Владимир, отец пострадавшего мальчика. — Быстро повез его в районную больницу, где сыну наложили жгут, остановили кровь. Успел только найти в комнате кусочек мизинца и положил его в кулечек. Бывают же случаи, что пришивают ампутированные пальцы. Конечно, видел разбросанные по комнате пластмассовые осколки, но не до них мне было в тот момент.
Когда на «скорой помощи» ребенка везли из Синельниково в областной центр, Андрей был уже без сознания. Врачи потом установили, что он потерял около 400 миллилитров крови, а это для щупленького невысокого мальчонки немало. Тем более что времени с момента происшествия прошло уже достаточно. Пока оказывали первую помощь в ЦРБ, потом везли из Синельниково в Днепропетровск (а это минут сорок пути), потом в пробках мотались по больницам (в 16-й, куда сразу привезли Андрюшу, посоветовали ехать в областную детскую), пока вызвали из дома специалиста по хирургии кисти Екатерину Николаевну Макаренко — минуло часа четыре.
«Что-то задымило, щелкнуло, и у меня из руки полилась кровь»
Когда мальчика привезли в палату после операции, его уже ждали родители.
- За это время я чего только не передумал, — рассказывает отец. — Никаких взрывчатых веществ в доме у нас не было. Ни детонаторов, ни петард я сыну не покупал. Знаю, что это опасно. Поэтому, как только Андрюша открыл глаза, сразу спросил его: «Что взорвалось?» Он потом этого нашего разговора даже вспомнить не мог, видно, еще находился под воздействием наркоза, поэтому вряд ли был способен фантазировать. «Я взял мобилку со стола и уже побежал к двери, как в ней что-то задымило, щелкнуло, и у меня из руки полилась кровь». Так сын описал случившееся и в первый раз, и потом, сколько его ни расспрашивал…
То, что взорвавшийся в правой руке мальчика предмет был из пластмассы и металла, а также содержал какое-то едкое вещество, подтвердили и врачи.
- Кисть была не только размозжена сильным взрывом, но имелись и следы химического ожога, — рассказывает хирург Екатерина Макаренко. — Из мягких тканей я извлекла массу металлических и пластмассовых осколков, были повреждены главные кровеносные сосуды, связки, поэтому кисть пришлось практически заново формировать, чтобы сохранить на правой руке хватательную функцию. О том, чтобы пришить пальчик, не могло быть и речи. Тот кусочек мизинца, который привезли родители, был уже нежизнеспособным, кожа на нем совсем побелела. А на кисти от мизинца и безымянного пальцев практически ничего не осталось — только кусочек кожи свисал.
В другой больнице кисть Андрюше, скорее всего, вообще ампутировали бы. Но хирурги отделения травматологии Днепропетровской областной клинической детской больницы сделали все возможное, чтобы максимально снизить последствия этого несчастного случая. Операция по реконструированию кисти ребенка длилась около двух часов: был поврежден сосудисто-нервный пучок, от которого зависит подвижность кисти, разорваны сухожилия.
- Нам пришлось не только сшивать связки, мышцы, капилляры, но и закрывать уцелевшими лоскутами кожи поверхность химического ожога, — рассказывает заведующий отделением травматологии Алексей Мохов. — Нужно было сделать все таким образом, чтобы мальчик мог пользоваться правой рукой.
Врачам это удалось. Алексей Иванович уверен, что кисть ребенка заживет, а пальчики будут сгибаться. Вот только моральное состояние сына внушает родителям тревогу. Всегда веселый и приветливый, он замкнулся и с трудом идет на контакт. «Словно ежик, свернулся клубочком — не подступишься», — сказал мне Володя, переживающий это несчастье еще тяжелее, чем сын.
«В двух сервисных центрах мне сказали, что мобилки не взрываются, а в трех — что такое бывает»
Расследование этого происшествия ведет сегодня Синельниковский горрайонный отдел милиции. Собрав осколки, оставшиеся в комнате, следственная группа отправила их на экспертизу. Правда, фрагменты очень мелкие, и утверждать, что именно они из себя представляли до взрыва, пока сложно.
Впрочем, начальник отдела Вадим Задоренко версию с мобилкой отвергает: «Телефоны не взрываются, там просто нечему взорваться. Может быть, ребенок где-то нашел петарду или самодельное взрывное устройство, а признаться в этом боится. И все же до получения результатов экспертизы ничего определенного сказать нельзя».
В ожидании этих результатов Андрюшин отец начал свое собственное расследование. Он объехал пять крупнейших сервисных центров мобильной связи, расположенных в Днепропетровске, и получил весьма противоречивые сведения.
- В двух центрах мне сказали, что мобилки не взрываются, — говорит отец мальчика. — А вот в трех специалисты рассказали, что знают подобные случаи. Причем реакция может возникнуть не в самой мобилке, а в литиевом аккумуляторе.
Подтверждением этой версии служит и сам характер травмы. По словам медиков, когда в руках взрывается петарда или самодельное устройство, в первую очередь повреждаются большой и указательный пальцы, которые держат предмет. У Андрюши же оторвало мизинец и безымянный, то есть именно те пальчики, которые попадают на нижнюю часть телефона, где находится аккумулятор.
На вопрос, не мог ли взрыв быть связан с выборами, Володя качает головой:
- Вряд ли. Подложить что-то мне в телефон было невозможно, — он все время находился у меня в кармане. Да и какой интерес я представляю для оппонентов! На выборах водил агитационный автобус одной из партий — только и всего. Нет, я уверен, что дефект скрывался в самой мобилке, и постараюсь доказать это. Ведь ребенок мог пострадать еще больше. Представьте, если бы в тот момент он держал телефон возле уха!
Сегодня маленькому Андрюше стараются помочь все. Председатель Синельниковского райсовета Юрий Мартыненко откликается на любую просьбу родителей, свою помощь предложили одноклассники, в больнице с мальчиком работает психолог, который пытается вывести его из шока. Но Андрюшка все не может забыть, как счастье, которое он испытал, получив наконец долгожданную мобилку, так быстро сменилось ужасом…
1022Читайте нас у Facebook
