Богодар которович: «заниматься по шесть часов в день мы ленились, предпочитая играть в футбол»
Выдающимся скрипачам рано или поздно становится тесно в узких рамках своей специальности. Так, Владимир Спиваков занялся дирижированием и создал знаменитый оркестр «Виртуозы Москвы», Гидон Кремер собирал молодые таланты по всей Прибалтике и объединил их в ансамбль «Кремерата Балтика», с которым успешно гастролирует по всему миру. Пять лет назад знаменитый украинский скрипач Богодар Которович (специально для его концерта из Италии в бронемашине под охраной карабинеров привезли скрипку работы Гварнери стоимостью 4,5 миллиона долларов -- «ФАКТЫ» подробно писали об этом) создал отечественный ансамбль виртуозов «Киевские солисты». Юбилей оркестра отметили на днях в Национальной опере большим концертом, который открывал цикл мероприятий, посвященных к 10-летию независимости Украины.
Богодар Которович исколесил с гастролями десятки стран, заведовал кафедрой в сиднейской консерватории (Австралия), был членом жюри самых престижных скрипичных конкурсов. Впрочем, с дон-кихотским упрямством Которович утверждает, что музыкант должен играть там, где родился. За свой патриотизм он «вознагражден» зарплатой, в два раза меньше той, что получал в Австралии.
-- Мои первые музыкальные впечатления связаны с Оперным театром, в котором работал отец. Он был инженером, но, имея прекрасный голос, пел в хоре. Вокальные данные ему достались по наследству от дедушки -- православного священника. Так что в музыкальную атмосферу я «втянулся» с младенчества. Во время учебы в львовской десятилетке мой педагог, Павел Николаевич Макаренко, пользовался методами отнюдь не педагогическими: мог, например, «продрать» нерадивого ученика цепочкой от часов. «Аргумент» был весьма эффективный. Заниматься по шесть часов в день мы ленились, предпочитая погонять мяч -- кстати, любовь к футболу осталась по сей день. В прошлом году я посетил все игры Лиги чемпионов, в Москве не пропустил ни одного матча «Динамо» (Киев).
-- В московскую консерваторию вы поступили сразу?
-- Нет, не верил в свои силы. Поступил сначала в львовскую. Но меня заприметили на конкурсе и предложили перевестись. В Москве я прошел все. Жил в общежитии, в полуподвальном помещении, нас там было по семь человек в комнате. На окнах стояли решетки, после одиннадцати наступал комендантский час. Но студенты -- народ предприимчивый: на нашем окне какой-то силач раздвинул железные прутья, и всю ночь через нашу комнату пробирались «опоздавшие».
-- Ваши ощущения от игры на скрипке Гварнери?
-- Это -- экстраординарно. Ее привезли в Киев под охраной карабинеров специально для меня -- я играл на ней на концерте. Каждый скрипач мечтает о подобной чести, ведь эта скрипка -- легенда. И она действительно потрясающая. Счастливчиков, подержавших ее в руках за 300 лет, можно пересчитать по пальцам.
-- Как вы считаете, много в Украине достойных такой чести музыкантов?
-- Я думаю, очень много. Школа у нас прекрасная, а система детского обучения -- лучшая в мире. Есть прекрасные ребята -- Анастасия Пилатюк, Богдана Пивненко (лидер «Киевских солистов»), Владимир Кузьма. Жаль, что нынешнему поколению сложно ездить на конкурсы. Если раньше достаточно было победить на престижном конкурсе и ни о чем уже не заботиться, то сейчас таланта мало -- нужны деньги на проезд, проживание, вступительный взнос.
-- Думаю, в Австралии вы были несравненно лучше обеспечены, чем на родине.
-- Я получал 5 тысяч долларов в месяц. Еда в Австралии фантастически дешевая -- на 20 австралийских долларов можно, не не отказывая себе ни в чем, жить неделю. Жилье, правда, очень дорогое. Аренда в не очень хорошем районе порядка 500--600 у. е.
-- И вы считаете, что, несмотря на социальную защищенность, нашим музыкантам все-таки не стоит уезжать?
-- Во-первых, там уже перепроизводство. И, к тому же, наши так себя зарекомендовали, что к ним относятся, как к людям «второго сорта». Но известных музыкантов, конечно, берут без опаски -- например, знаменитого пианиста Макарова из Харькова с руками и ногами в Сидней взяли. Брона с радостью забрали в Германию, там он преподает в двух консерваториях. Но молодым музыкантам без имени сделать карьеру за рубежом практически невозможно. Я знаю многих эмигрантов, набравшихся горечи, особенно в первые три-четыре года, которым там вовсе не лучше, чем здесь. Они уезжают с пафосом, а возвращаются, поджавши хвост… Им стыдно -- вот и остаются там…
-- Но ведь наша скрипичная школа всегда считалась одной из лучших?
-- К сожалению, сейчас многие выдающиеся преподаватели уехали. У нас осталась только лучшая в мире детская школа. Высшая же лучше всего сейчас в Америке и Китае. Русская школа в последнее время немного сдала. У американцев, кстати, система детского обучения очень слабая. Они перекупают уже готовых специалистов в других странах. Коренных американцев в нашей отрасли почти нет -- американцы свою школу позаимствовали у русских. А китайцы -- у американцев. Так что все, как видите, исходит из русской скрипичной школы и ее первого представителя -- Леопольда Ауэра. После революции его ученики разделились на две группы: одна осталась здесь, а вторая вместе с Хейфецем и Мильштейном уехала в Америку и Англию. Отсюда и эта британско-американская ветвь, тоже вроде бы русская. Да и китайцы, как ни крути, опосредовано являются представителями русской школы.
450Читайте нас в Facebook
