Пронзенный насквозь полутораметровым стальным прутом, шахтер сумел вытащить его из груди и сообщить товарищам о случившемся
Взрыв на шахте «Октябрьская» раздался в конце ночной смены. Пострадавшие шахтеры были доставлены на поверхность в крайне тяжелом состоянии. Особенно безнадежным казался 30-летний Александр Власенко, вся спецовка которого была насквозь пропитана кровью. Отец Саши, старый горняк, повидавший на своем веку немало травмированных в шахте товарищей, вошел в реанимационное отделение -- и… потерял сознание. Так ужасен был вид искалеченного сына, который лежал в беспамятстве, подключенный к аппарату искусственного дыхания -- весь в бинтах, с трубками, торчащими из ран. Вбежавшая в палату вслед за свекром супруга тоже едва не лишилась чувств. «Я смотрела в закрытые глаза Саши, и молила только об одном: «Господи, не забирай его у меня!» -- вспоминает Татьяна.
Саша и Таня мечтали о собственном доме
Их все считают красивой парой. Он -- спокойный, уравновешенный атлет двухметрового роста. Она -- полная ему противоположность, живая, как подросток, энергичная и улыбчивая. В семье подрастало двое ребятишек -- 12-летний Саша и двухлетний Ванюшка. Семейное счастье омрачало лишь отсутствие собственного жилья. Супруги-учителя не могли на свою зарплату купить квартиру. Скитались по чужим углам, отдавая за аренду жилья львиную долю заработанного. Пришлось в конце концов взять в банке кредит под жилье. Оставив преподавательскую работу, Саша ушел на шахту, где заработки позволили бы рассчитываться с банком.
На шахту, где ценятся крепкие мужчины, физически крепкого, тренированного Александра взяли сразу. Бывший учитель физкультуры несколько месяцев должен был походить в учениках проходчика. Как и положено, новичку дали опытного наставника. Но работать с ним постоянно в паре молодому горнорабочему не удавалось. В ту роковую ночь рядом с Александром был другой наставник -- Василий (имя из этических соображений изменено. -- Авт. ), проходчик с более чем десятилетним стажем работы под землей.
Придя в забой, горняки увидели, что предыдущая смена не успела зарядить все шпуры (отверстия глубиной полтора метра, пробуренные в породе. -- Авт. ) патронами взрывчатого вещества, потому что поломался зарядчик -- несложное устройство, работающее на сжатом воздухе. По правилам техники безопасности, в таком случае коллеги Василия и Александра должны были отремонтировать зарядчик или сдать остатки неиспользованной взрывчатки на склад, либо «закрестить» вход в забой, или выставить охрану с взрывником. Но взрывники ничего этого не сделали. После окончания рабочей смены они… оставили без присмотра три килограмма взрывчатки и поднялись на поверхность. Доделать их работу -- дозарядить забой -- горный мастер поручил проходчику Василию и его ученику Александру, у которых не было допуска к обращению с взрывчатыми веществами и к выполнению взрывных работ. Но это сочли «мелочью». Тем более, что проходчик Василий -- опытный «старый подземный волк» -- знал, как проводятся взрывные работы. К тому же инструкция разрешала проходчикам помогать взрывникам при проведении взрывных работ. Но в данном случае взрывника с ними рядом не было.
Однако наставника эти обстоятельства не смутили. Если зарядчик поломан, шахтеры заряжают шпуры вручную, проталкивая патрон со взрывчаткой в шпур специальной деревянной палкой -- «забойкой». Ею можно забивать патрон сколько угодно -- ничего не произойдет. Не найдя ее, Василий решил воспользоваться… металлическим шестигранным прутом длиной около полутора метров, который шахтеры называют забурником. Забивать этим предметом патрон в шпур категорически запрещено -- от удара металлом порошкообразная взрывчатая смесь может взорваться. Но Василий вогнал забурник в шпур и с силой начал забивать патрон со взрывчаткой…
Раздавшийся взрыв отбросил проходчиков от забоя. В выработке стало темно и тихо. Этот момент Александр помнит смутно. Расследование установило, что взрывная волна вырвала из рук Василия забурник, и он вонзился в грудь Саше, стоявшему за спиной напарника на расстоянии двух с половиной метров. Каким-то непостижимым образом находившийся в полубессознательном состоянии Александр вытащил толстый металлический прут из груди, отбросил его в сторону и добрался до товарищей, чтобы сообщить о случившемся. Василий, тоже искалеченный взрывом, остался лежать на месте…
Чтобы побыстрее поднять на поверхность пострадавших, горноспасатели рисковали собственной жизнью
-- Сигнал тревоги к нам поступил 4 ноября прошлого года в 5. 25 утра, -- вспоминает заместитель командира Терновского военизированного горноспасательного отряда Николай Кутафин. -- На место происшествия выехали три отделения горноспасателей. Первыми на глубину 1115 метров опустились командир взвода Сергей Пидпалько и помощник командира отряда Петр Усик. На этой глубине находится основной горизонт, где курсируют электровозы, производится откатка руды, смонтированы вентиляционные коммуникации. Оттуда Пидпалько и Усик поднялись на подэтаж и прошли в горную выработку, где произошел взрыв.
Вместе со спасателями спустился помощник командира отряда медицинской службы Виктор Тритяк и оказал раненым первую помощь. 44-летний проходчик получил травмы головы, живота, рук и ног, тяжелый перелом предплечья правой руки. У 30-летнего ученика проходчика была насквозь пробита грудная клетка, задеты легкие, сломаны ребра, травмированы голова, руки и ноги. В забое мы нашли металлический забурник со следами крови и кусками кожи. Очевидно, он и пробил Александру Власенко грудную клетку, разворотил ему все внутри и вышел в районе лопатки. Поразительно, что при этом парень не только не упал замертво, а даже смог выдернуть забурник из тела, пройти вниз шесть метров по лестничному ходу на подэтаж, и сообщить, что в выработке есть раненый! Из парня хлестала кровь. Мы боялись, что он умрет от шока, вызванного кровопотерей.
Сначала раненых шахтеров нужно было спустить с подэтажа на основной горизонт, откуда их уже можно было доставить на поверхность. Состояние Василия и Александра ухудшалось с каждой минутой, тащить их по вентиляционно-ходовым выработкам означало обречь на верную гибель. И горноспасатели обратили свой взгляд в сторону более просторного колодца высотой 40 метров, предназначенного исключительно для подъема леса и других хозяйственных нужд. Спустить раненого здесь можно было за 10 минут. Но инструкция запрещает транспортировку пострадавших таким образом, поскольку в колодце, внутренность которого напоминает горные скалы, они могут удариться о какой-нибудь выступ и травмироваться еще больше. Перед горноспасателями возникла дилемма -- следовать служебной инструкции или спасать жизнь людям любым путем? Руководители отряда решили рискнуть и спустить раненых по хозяйственному колодцу.
Эвакуация раненых по опасной выработке высотой с шестнадцатиэтажный дом была проведена безупречно. Но, как на беду, несчастный случай произошел далеко от ствола шахты «Октябрьская», куда их теперь следовало доставить. А специального подземного транспорта для этого у шахты нет. Старые разболтанные вагончики для перевозки людей в дальние забои при езде неимоверно трясет, кроме того, носилки с ранеными там не помещаются. А платформа шахтного электровоза, хоть и достаточно просторна, чтобы на нее установить носилки, но имеет покатый уклон без бортов, и носилки с пострадавшими могли съехать под колеса электровоза или удариться о негабаритные места, которых по пути следования предостаточно. О том, чтобы нести раненых несколько километров до ствола на носилках пешком, когда дорога каждая минута, не могло быть и речи.
Поставленные в столь жесткие условия, горноспасатели вынуждены были еще раз нарушить инструкцию. Хоть перевозить людей, а тем более раненых, на электровозе запрещено, они положили носилки с пострадавшими на платформу электровоза, а сами легли рядом с ними -- для страховки. Доставив таким образом Василия и Александра до ствола шахты, их подняли клетью на поверхность и передали в руки врачей скорой помощи.
В операции по спасению шахтеров вместе с командным составом штаба отряда было задействовано 25 человек. И как бойцы ни пытались ускорить ход операции, рискуя собственной жизнью, эвакуация заняла около трех часов. Выживут ли спасенные -- никто не знал.
«Я подумала: раз меня врачи спасли, значит, и Сашу спасут!»
Как только Александра Власенко осмотрели врачи второй городской больницы, куда его доставила скорая, тут же вызвали по санавиации (это был субботний день) специалистов отделения грудной хирургии (торакального) и отделения хирургии сосудов. Они укомплектованы профессионалами высокого класса, что и решило судьбу пострадавшего шахтера, жизнь которого висела на волоске.
-- Больной Власенко был доставлен с тяжелым двухсторонним проникающим ранением грудной клетки с критической кровопотерей, несовместимой с жизнью, -- рассказывает корреспонденту «ФАКТОВ» хирург торакального отделения Сергей Войчак, который вместе с другими специалистами оперировал Александра. -- У него было крайне низкое давление -- шестьдесят на двадцать. Это уже шок. Из ран при дыхании вырывался воздух, в них находились фрагменты породы. Обломками ребер была ранена подключичная вена, размозжена верхняя доля легкого. Оперировали его две бригады.
Операция продолжалась пять с половиной часов. Саше пришлось влить более двух с половиной литров крови и ее препаратов. Реаниматологи продолжили борьбу за его жизнь.
-- Трое суток больной был без сознания, подключенный к аппарату искусственного дыхания, -- говорит заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии Владимир Кузьменко. -- Парень выжил благодаря колоссальному здоровью, квалифицированной помощи хирургов, достаточному объему медикаментов и препаратов крови. Администрация шахты позаботилась о том, чтобы раненые имели все необходимое. Многие шахтеры приезжали сдавать для пострадавших кровь.
Когда Таня вошла в реанимационную палату, то… узнала кровать, на которой лежал ее муж. Два года назад (на седьмом месяце беременности) она пролежала на этой же кровати с тяжелейшим плевритом десять дней. Ей удалось выкарабкаться и не потерять ребенка. Это был знак.
-- Я подумала: раз меня врачи тогда спасли, значит, и с мужем будет все в порядке, -- говорит Татьяна. -- Как ни странно, но все время, пока Саша находился в реанимации, истерики у меня не было. Может быть, потому, что нашей семье пришлось пройти через очень тяжелые испытания -- летом 1999 года мой папа погиб на работе. Он попал под один из самых страшных станков, предназначенный для рубки металла, -- гильотинные ножницы. Его коллеги-ремонтники, придя после обеда, не посмотрели, есть ли кто за станком, и включили его. Папе отрезало гильотиной обе руки, и он скончался от болевого шока в карете скорой помощи. Мне кажется, что после такого я могу вынести все. Сидя возле Саши, я не плакала. Но однажды, когда «запикала» аппаратура, -- знаете, как в кино показывают, когда умирает больной, -- у меня чуть не остановилось сердце. Наверное, у меня были такие глаза, что Саша смог пошевелить пальцами и погладил меня по руке, мол, ничего страшного, все нормально…
-- Когда муж пришел в себя, он не мог ни дышать, ни говорить, ни ходить, -- продолжает Татьяна. -- Первое, что он сделал, -- показал два пальца. Мы долго думали, что он хочет этим сказать, пока не догадались: Саша спрашивает, где второй шахтер, спасли ли его? Я знаю, что Василий поблагодарил тех, кто его спас. А вот к нам он не подошел, не сказал Саше по-человечески: «Прости, брат, что покалечил твою жизнь». Ведь Саша в шахте работал всего три месяца, и для того к нему и приставили наставника, чтобы ничего с ним не случилось!
Выйдя из больницы и Василий, и Александр получили группу инвалидности. В шахте они работать уже, очевидно, не смогут. Многие, кто слышал об этой истории, считают, что это -- судьба, рок. Ведь даже по счету этот несчастный случай был на шахте тринадцатым в прошлом году! Однако специальная комиссия, работавшая на месте происшествия, дала куда более прозаичные объяснения случившемуся. Как сообщил «ФАКТАМ» заместитель начальника территориального управления Госнадзорохрантруда по Днепропетровской области, начальник Криворожского горного округа Леонид Яценко, возглавлявший расследование этого несчастного случая, его причиной стали многочисленные грубые нарушения техники безопасности, которые допустили как сами пострадавшие, так и их коллеги-взрывники, горные мастера, начальник участка взрывных работ и другие должностные лица.
-- К сожалению, нарушение правил техники безопасности, производственной и технологической дисциплины -- бич наших предприятий, -- сказал Леонид Михайлович. -- В прошлом году в горнодобывающей отрасли Кривбасса был травмирован 341 человек, из них 20 -- со смертельным исходом. Безусловно, условия работы на криворожских железорудных шахтах очень тяжелые. Это и большая глубина ведения горных работ подземным способом, в настоящее время достигающая 1350 метров, и увеличивающееся в связи с этим горное давление, что способствует обрушению кусков пород. И устаревшее оборудование, исчерпавшее свой ресурс. И все же эти условия не идут ни в какое сравнение с донецкими угольными шахтами, где есть метан, взрывающийся от малейшей искры. Тем более обидно, что, имея такие преимущества перед угольными шахтами, мы теряем людей, которые калечатся и гибнут из-за собственной халатности.
P. S. Когда материал был уже готов к печати, дирекция шахты «Октябрьская» сообщила, что Александр Власенко после долгого периода реабилитации вышел на работу, правда, пока на легкую. Несмотря на случившееся, бывший учитель решил связать свою жизнь с шахтой. В будущем Саша собирается получить второе высшее образование -- горное, поскольку администрация заинтересована в том, чтобы ряды инженерно-технического персонала пополняла перспективная молодежь.
Читайте нас в Facebook
