Гражданку украины мирославу барчук разыскивает интерпол по обвинению в похищении собственного сына
Об этой украинской девушке говорили на самом высоком уровне Президент Украины и премьер-министр Канады. О ней пишут самые влиятельные канадские СМИ. Ее бывший муж, гражданин Канады, призывает к введению экономических санкций по отношению к нашей стране в случае, если Украина откажет в выдаче его сына, семилетнего мальчика. А тем временем ее имя начинают употреблять в контексте событий на Северном Кавказе российские и отечественные СМИ -- в связи с тем, что уже несколько месяцев ее досье находится на сайте Интерпола. Мирослава Барчук, знакомая Украине как ведущая и редактор популярного телеканала, совсем не хотела, чтобы ее жизнь становилась достоянием общественности. Но ситуация, как это принято говорить, вышла из-под контроля…
Ничего общего с чеченскими боевиками и международыми террористами Мирослава Барчук не имеет
Это уже давно не «лав стори» и не дела семейные. Это история о том, как Украина защищает своих граждан. На встрече в 1999 году Леонид Кучма ответил Жану Кретьену на просьбу о выдаче Мирославы Барчук и ее сына Ивана Нестора: «Украина -- это правовое демократическое государство, и мы будем решать эту проблему в правовом порядке, через суд. » Канадская пресса тогда отреагировала остро: писали даже, что Президент Украины словно облил холодной водой Жана Кретьена. Сейчас проблема Мирославы стала как никогда актуальной в связи с тем, что в отечественные газеты без ее ведома и комментариев попала скандальная информация с оригинальной трактовкой: фотография Мирославы и досье на нее почему-то находятся на сайте Интерпола среди международных террористов и чеченских боевиков, таких как Бен Ладен и Шамиль Басаев. «ФАКТЫ» не стали довольствоваться домыслами и слухами и решили выслушать историю Мирославы Барчук, так сказать, из первых уст:
-- Я поняла, что попала в машину с жерновами, где человек становится сырьем, фаршем, пушечным мясом, -- рассказывает Мирослава Барчук. -- И каждая сторона может использовать меня так, как ей вздумается. Теперь Россия посредством одной из украинских газет использовала меня в своих интересах: ведь чеченская тема с упоминанием украинских девушек воспринимается в свете последних событий совершенно однозначно. Никто не будет разбираться, кто такая Мирослава Барчук, снайпер она или нет, и почему ее досье находится на сайте Интерпола в соседстве с чеченскими боевиками. Главное уже случилось -- мое имя было упомянуто газетой в негативном контексте.
Журналисты, заинтересовавшиеся моим делом (к примеру, Оля Герасимьюк), да и я сама, ни в интернетовских изданиях, ни в электронных версиях известных российских газет не видели информацию, где бы мне писали как о чеченском снайпере, пособнице террористов. Оставим это на совести газетчиков. Ведь я не прячусь, и при маломальском желании меня легко найти. Кстати, многим известно, что я журналист, а не художница, как сказано в статье. Я даже лошадь не смогу нарисовать. Кому это выгодно и есть ли здесь чей-то заказ?
Давно боялась, что появится статья, подобная той, что вышла на днях в Киеве, которая разрушит мое зыбкое спокойствие. Я так боялась подвести моих коллег по каналу.
После родов Мирославе сказали, что она может уезжать в свою Украину, оставив ребенка в Канаде
История Мирославы это еще и история очередной иллюзии. Все началось солнечным утром со случайного знакомства в киевском парке Тараса Шевченко. 1990 год, время, когда иностранцы стали все чаще приезжать в Украину и завораживать нас своей непохожестью, открытостью и отсутствием комплексов. Таким был и канадец Юра Мончак, приехавший на историческую родину и открыто ею восхищавшийся. В день их встречи Мирослава записала в дневнике: «Солнечный Юрко из Монреаля… »
-- Он казался очень открытым и внутренне свободным человеком, что было для меня абсолютно новым, и по-детски восхищался Украиной. Мы блуждали улицами Киева, затем путешествовали по Галичине, любовались пейзажами, открывавшимися из окон старинных замков. Юрий так радовался этому и говорил: «Это все -- моя земля!» Он был в восторге от мысли о возвращении сюда, на этническую родину, чтобы работать и возрождать Украину. И меня это подкупило, я влюбилась. По сути, это была сказка, которую я сама себе придумала и за которую поплатилась.
Случилось так, что уже через пару месяцев после его отъезда мать Мирославы, актриса, поехала на гастроли в Монреаль и взяла с собой дочь. Юрий по-прежнему был тверд в своем решении вернуться на Украину: «Через год мы вернемся, без Украины я не представляю себе жизни!» Скоро Юрий закончил обучение в США и стал работать в канадской больнице, где изучал генетические заболевания крови (по профессии он молекулярный генетик). И они поженились. Через год родился малыш, которому дали имя Иван Нестор. Ласково же они называли сына Ивасиком, Ясиком, Ясюней.
-- А дальше произошло то, что можно назвать столкновением двух миров, двух культур. В Канаде нужно было стоять двумя ногами на земле, быть прагматиком. У них все продумано, в тридцать лет у людей уже написаны завещания, а дом застрахован от метеоритов. Семью Мончак, в 1939 году эмигрировавшую из Львова, раздражали моя мечтательность, нерациональность, непохожесть на них. И они попытались сломать меня.
Идеологом травли был отец, Мирон Мончак, который воспитывал двух своих сыновей чаще всего с помощью… порки. Эти же методы переняли и сыновья. Если бы я оставила сына там, его воспитывали бы так же, как и мужа. Для меня же насилие, тем более избиение ребенка, немыслимо.
Юрий имел прозвище «неудачник» и всеми своими делами старался доказать миру, что это не так. Чтобы реализоваться, ему нужно было задушить кого-то, кто находится рядом, -- рядом была я. Украина стала между нами преградой, и в конце концов мне стало понятно, что он не собирается возвращаться. А я никогда не собиралась жить на Западе постоянно.
Но муж сказал ей об этом только после родов. «Мол, можешь ехать в свою Украину, но сына я оставлю здесь, он гражданин Канады». Сын стал мотивом для постоянного шантажа и унижения матери.
Ее клеймили тем, что она недостаточно «украинка» и советовали… покончить жизнь самоубийством!
Травля шла и по морально-идеологическим принципам. Выяснилось, что Мирослава недостаточно… украинка! К примеру, она не должна была говорить на «русифицированном» украинском, и это доходило до абсолютного идиотизма. Ей нельзя было говорить слова «лимон», «апельсин» или «сумка», а нужно было -- «цитрина», «помаранч» и «торбинка». Нельзя было держать в доме учебник 70-го года выпуска, потому что в эти годы сажали украинскую интеллигенцию. Ее называли большевичкой и открыто не считались с ее мнением. Мирослава не имела права привести в дом подругу. Даже спросить об этом считалось нахальством. Все три года жизни в браке ее преследовал страх: она боялась, что ее выдворят из страны и разлучат с сыном.
-- У меня была глубокая депрессия, начались проблемы со здоровьем: сердечная аритмия, головные боли, состояние постоянного стресса. Я была запугана и сломлена. Помню, могла выйти на улицу во время сильного, холодного дождя. Когда на моих веках и волосах замерзала вода, я чувствовала облегчение. Из меня выходила боль. Страшно не физическое насилие, а внутренний садизм моего бывшего мужа. Я была морально покалеченной. Фактически меня использовли как этническую биомассу для рождения сына. Муж чуть ли не ежедневно угрожал мне: «Если ты не бросишь свои большевистские штучки, я прямо сейчас отвезу тебя в аэропорт и ты никогда не увидишь сына!» Каждая ссора заканчивалась шантажом. Когда живешь в изоляции и находишься в оппозиции ко всей чужой стране, то становишься ничтожной песчинкой, которую могут стереть с лица земли. Даже дядя моего мужа, священник, в ответ на мои просьбы о помощи сказал, что, очевидно, я просто хорошая актриса…
Дошло до мыслей о самоубийстве. Отец семейства Мирон Мончак советовал мне покончить с собой способом римских патрициев: вскрыть себе вены в теплой воде…
На ее странное сердцебиение, состояние хронического стресса обратил внимание врач. Впервые Мирослава могла кому-то рассказать о том унижении, которое она испытывает в семье. Врач отправил ее к социальной работнице, которая разъяснила Мирославе ее права. Женщина ушла от мужа, какое-то время жила в центре для женщин, подвергшихся насилию в семье, а затем сняла квартиру и начала жизнь заново.
Кстати, все это время Мирослава была финансово независимой, работая переводчиком в гигантской телекоммуникационной компании «Teleglob». До этого вела передачи на радио, работала в школе. Уже потом, живя отдельно от мужа, она полюбила Канаду, «обросла» многочисленными друзьями. Когда она ушла от мужа, ей очень помогла украинская диаспора. Люди просто приносили вещи, посуду, продукты. Посол Украины Виктор Батюк лично привез ей целую машину всякого добра.
После развода Квебекский суд вынес решение о двойном опекунстве. Ни Мирослава, ни ее муж не имели права вывозить ребенка из страны. Ребенок должен был проводить равное количество времени с каждым из родителей. Четыре года жизнь Мирославы состояла из двух половинок: неделю -- с сыном, неделю -- без него. От отца он возвращался подавленным.
-- Вспоминаю один случай: утром я должна была отдавать сына мужу, а Ясик прильнул ко мне, и его слезы стали литься прямо на меня. Он не хотел идти к папе, настолько тот его затравил. Но когда раздался звонок в дверь, малыш мгновенно вытер слезы, внутренне собрался и, увидев отца, начал улыбаться. Он уже умел подавлять свои эмоции и, как взрослый человек, мог взять себя в руки. Для матери не может быть зрелища страшнее.
После кампании в прессе Юрий Мончак сделал попытку похищения сына
Почему же через четыре года после развода она решила уехать?
-- Я была готова к этому, созрела для выезда, потому что все продолжалось с тем же противодействием. Однажды из-за того, что суд определил для сына встречу Рождества с отцом, а Сочельник -- со мной, бывший муж уже вечером ввалился к нам на праздник с полицией. Просто для устрашения. Я очень боялась, что он станет воспитывать ребенка на свой манер, применяя садистские методы. Хочу подчеркнуть, что мой отъезд не был капризом: я убегала и увозила ребенка от человека, который, по моему мнению, имел психологическую проблему. Он хотел раздавить меня, а потом и Ивасика, потому что с ним в детстве поступили так же жестоко.
К тому времени Иван Нестор был вписан в паспорт Мирославы в украинском консульстве. Мирослава взяла билет на «Британские авиалинии» и вместе с ребенком покинула пределы Канады. Спустя некоторое время в Украине ребенок обрел душевное спокойствие, стал веселым, общительным, непослушным, как и полагается семилетнему мальчику. Но начались суды, кампания в прессе, попытка похищения ребенка.
-- Сейчас за мое дело взялась Нина Карпачева, которая заняла жесткую позицию. Ее как уполномоченного по правам человека заботит вопрос, почему же Канада так активно защищает своего гражданина Юрия Мончака, а Украина бездействует. Еще этим занимаются известный правозащитник Татьяна Яблонская и Комитет охраны матери и ребенка при Верховной Раде. Но даже имея таких защитников, я чувствую страх. Ведь мой бывший муж сделал уже попытку выкрасть ребенка. Была такая показная хуторянская акция.
Год назад, 17 марта Юрий Мончак, находясь в Украине, подкараулил маму Мирославы, когда она выходила на прогулку с внуком, и ударил ее по голове. После этого, схватив сына, бросился бежать к машине, поскользнулся и упал прямо на ребенка. Поскольку все происходило средь бела дня, собрались случайные прохожие. Таким образом, в милицию поехали пять свидетелей инцидента. Тогда Мирослава думала, что на этом ее злоключения закончатся. Но стоило ее бывшему мужу предъявить паспорт и пригрозить появлением консула, как все изменилось.
-- Моей маме сказали: «А что вы хотите? Ведь ваша дочь погналась за длинным рублем, а то, что он хотел выкрасть ребенка, вы сейчас не докажете!» Его сразу же отпустили, даже не дождавшись консула и не приняв заявление моей мамы. Мы обращались и в суд, и в прокуратуру, но безрезультатно. Дело так и не было открыто. Видимо, срабатывает стереотип неприкасаемости иностранца.
Юрий Мончак в каждом своем интервью канадским СМИ призывал к экономическим санкциям против Украины (своей любимой исторической Родины!), прекращению гуманитарной помощи, а также прекращению обучения украинских военных на языковых курсах. Возникает вопрос, кто из родственников Юрия Мончака обладает полномочиями поднимать проблему на таком высоком уровне.
-- Возможно, он имеет такое влияние благодаря своему двоюродному брату, возглавляющему Монреальский отдел КУКа (Конгресса украинцев Канады), -- правда, точно я не знаю.
Вернувшись на Родину, Мирослава обрекла себя на пристальное внимание со стороны прессы как минимум двух стран и на статус персоны нон-грата. Сейчас ребенок ни на минуту не остается один. Все время, пока идут уроки в школе, бабушка или мама дежурят возле класса, опасаясь очередной попытки похищения. Однажды Ивасик, увидев в коридоре похожего на папу человека, попросил учительницу спрятаться с ним в шкаф. В шкафу он сидел молча и дрожал. К папе мальчик возвращаться не хочет.
-- Я написал в письме нашему премьер-министру, что, когда стану президентом, буду защищать маму от папы. И никто нас не обидит, -- заявляет большеглазый смышленый Ивасик.
Сейчас Юрий Мончак уже не настаивает на предыдущих требованиях о полном опекунстве над сыном, вынесенное Квебекским судом уже после отъезда Мирославы из Канады. Теперь он вроде бы просто хочет принимать участие в воспитании ребенка -- поэтому и подал очередной иск в один из киевских районных судов. Он претендует на то, чтобы первую неделю каждого четного месяца он мог жить с ребенком здесь, в Украине. Но Мирослава уверена, что все это делается лишь для того, чтобы выкрасть ребенка.
Ситуацию комментирует сотрудник Украинско-американского бюро защиты прав человека Татьяна Яблонская:
-- То, что по факту похищения не было возбуждено уголовное дело, мы расцениваем как непонятную заинтересованность правоохранительных органов. Возможно, в этом не было злого умысла, но сейчас это может быть выгодно той стороне.
Полагаю, если будет удовлетворено требование отца видеться и временно жить с ребенком здесь во время его визитов в Украину, то может быть предпринята еще одна попытка похищения ребенка. Достаточно просто привезти его на территорию канадского посольства, чтобы мать больше не увидела сына. Я думаю, что Украина должна защитить права ребенка. Если и возможно было бы допустить встречи с отцом, то только в присутствии представителя опекунского совета. Согласно же статье 9 Конвенции о правах ребенка, ратифицированной Украиной 27. 09. 91г. , «государственные стороны уважают право ребенка, который расстается с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением случаев, когда это противоречит интересам ребенка». А в данном случае интерес состоит в том, чтобы сохранить психоэмоциональное состояние ребенка нормальным. Но как это можно сделать, если мальчик видел, как папа ударил по голове его бабушку? Это огромная психологическая травма. К тому же, согласно нашему законодательству, с 10 лет ребенок может давать показания в суде и выбирать, с кем ему жить.
Интерпол заявляет, что спецслужбы Канады не станут похищать ребенка Мирославы и в Украине ее права защищены Конституцией
С позицией международных правоохранительных структур, а именно Украинского бюро Интерпола, корреспондента «ФАКТОВ» Ярослава Шапочку ознакомил заместитель начальника отдела международного розыска Украинского бюро Интерпола Николай Овденко:
-- Еще в прошлом году мои коллеги из канадского бюро Интерпола попросили нас только установить местонахождение Мирославы Барчук (никаких просьб об аресте со стороны канадских властей не было). Мы тогда без труда узнали, где она живет, поскольку Мирослава ни от кого не скрывалась. Сегодня же она является объектом «красной карты» Интерпола, что означает: Барчук может быть арестована и передана в Канаду в любом государстве -- члене международной структуры Интерпола. В Украине же все ее права защищены Конституцией. В частности, в статье 25 Конституции Украины значится, что гражданин Украины не может быть изгнан за пределы Украины или выдан другому государству, а в статье 9 Закона «О гражданстве» также гарантирована недопустимость изгнания и выдачи гражданина Украины. Сын Мирославы, Иван Нестор Мончак -- объект «желтой карты» Интерпола, то есть в Канаде он числится как пропавший без вести.
Журналисты одной из киевских газет сообщили, что Интерпол разыскивает Барчук по какой-то семейно-религиозной линии. Насколько я знаю, никакого официального сообщения для газет по делу Мирославы Барчук мы еще не делали и вам первым об этом сообщаем. Кроме того, мне непонятно, что значит «семейно-религиозная линия», -- Интерполу запрещено заниматься религией. По информации, которая была передана канадцами, Барчук разыскивается за «похищение родителями ребенка и нарушение судебного решения». Такие обвинения предполагают и возможную меру наказания: в Канаде -- это срок до десяти лет лишения свободы. Но решить судьбу ребенка, которого Мирослава после развода вывезла за пределы Канады без согласия отца, у нас в государстве может только суд.
И еще хотел бы заявить, что информации о причастности Мирославы Барчук к международному терроризму и военным действиям в Чечне нет и никогда не было.
-- Поскольку канадская сторона не вправе требовать от вас ареста и выдачи Мирославы Барчук, могут ли быть предприняты попытки задействовать спецслужбы для возвращения сына Барчук в Канаду, тем более после попытки похищения?
-- Это невозможно, так как между Канадой и Украиной действует договор о правовой взаимопомощи. И мы можем помогать канадцам при розыске интересуемого их человека, но помогать будем в рамках нашего правового поля.
P. S. Юрий и Мирослава несколько раз встречались на суде. Но они не разговаривают, потому что не могут понять друг друга вот уже много лет. Слова в данном случае беспомощны. Остается добавить, что «ФАКТЫ» будут следить за дальнейшим развитием событий в судьбе Мирославы и ее ребенка.
«Facty i kommentarii «. 31 марта 2000. Человек и общество
8787
Читайте нас в Facebook
