«В тот роковой день у моего мужа сдали нервы. Я его не оправдываю, но, по сути, он защищал свой дом»
Квартирные войны стали причиной многих трагедий. Однако случай, когда бывшие родственники четыре года сражались за апартаменты в самом центре столицы, заслуживает особого внимания. Это ярчайший пример несовершенства действующих в нашей стране законов, порядков и судебной системы.
В злополучной четырехкомнатной квартире проживала пожилая пара — ученые, ветераны Национальной академии наук Украины, обладатели государственных наград и медалей. За заслуги перед советской наукой супруги Ленько (имена участников событий изменены по их просьбе). получили просторное жилье в центре Киева. В 1992 году единственный сын Ленько Алексей женился и увез жену в Австрию, где молодому перспективному ученому предложили достойную работу. Спустя несколько лет семья распалась: Алексей уехал в Австралию, а его бывшая супруга осталась в Австрии.
Тем временем ее отец решил отвоевать у бывших родственников часть квартиры, которая была приватизирована и на его дочь тоже.
«О покойниках или хорошо, или ничего. Поэтому я не позволила себе говорить дурное на допросах»
Квартира, из-за которой велись ожесточенные бои, расположена в столичном Пассаже. На первом этаже роскошного дома, выстроенного в послевоенное время, сверкают витринами бутики брендовой и очень дорогой одежды. Сейчас в квартире проживает супруга осужденного академика — Антонина Степановна Ленько. Едва переступив порог жилища, упираюсь взглядом в старую дверь, подпирающую стену в прихожей. Эта дверь высотой не менее трех метров, наверное, ровесница самого дома. Правда, служить она уже не сможет — изрубленная топором, она неуклюже громоздится в коридоре.
— Это наш бывший сват дверь разбил, — поясняет Антонина Степановна. — Мы с мужем новую поставили, а куда эту девать — не решили.
Обстановка в квартире такая, как в фильмах о жизни интеллигенции сталинской эпохи: очень высокие потолки, просторные комнаты, выцветшие обои, много книг, на столах — кружевные салфетки. Хозяйка предлагает воды в кружке из тончайшего советского фарфора, расписанного мелкими позолоченными колокольчиками. Сама Антонина Степановна выглядит, как героиня тех же исторических сериалов. Говорит медленно, спокойно, с паузами, будто взвешивает каждое слово.
— Знаете, никак не могу привыкнуть жить здесь без мужа, — начинает Антонина Степановна. — Мы ведь прожили в браке 55 лет… Мы с Веней родились в один день — 9 мая 1934 года. Окончили школу с золотыми медалями. Вместе учились в Киеве: Веня — в политехническом институте, а я — в университете имени Шевченко. Оба пошли по научной стезе: Вениамин Ермолаевич до пенсии работал в Институте кибернетики, руководил разными проектами. А я вот уже 54 года тружусь в Институте проблем материаловедения НАН Украины. Веня очень помогал мне в работе — у него такая светлая голова!
К слову, когда я писала докторскую диссертацию, мы обитали в коммуналке. Две семьи с детьми ютились в одной комнате. Двадцать лет так жили. И никаких ссор, претензий или, Боже упаси, драк. Потом академия наук выделила нам собственное жилье. Это была просторная квартира в центре, на улице Дарвина. В 1992 году наш сын начал встречаться с Вероникой, дочерью покойного Григория Никанорова. Именно бывший сват предложил нам поменять ту квартиру на эту.
Отец Вероники занимался обменами квартир и прочими операциями с недвижимостью. У него был клиент, который хотел жить именно на улице Дарвина, а эта квартира в Пассаже по каким-то причинам его не устраивала. Мы с Веней подумали и согласились: в нашем доме не было лифта, а подниматься пешком на пятый этаж в пожилом возрасте тяжело.
Получилось так, что в это же время наш сын женился на Веронике Никаноровой. У них родилась девочка — наша внучка Дашенька. Оформлением документов после обмена жилья занимался наш сват. О покойниках или хорошо, или ничего. Поэтому я не позволила себе говорить дурное на допросах и в суде. Буду приводить только факты. Втайне от нас Никаноров прописал сюда свою дочь и внучку. Узнав об этом, мы с Веней не возмущались: Вероника имела полное право жить в доме своего мужа. О внучке и говорить нечего: мы в ней души не чаяли. Но ради приличия можно было попросить нашего согласия, разве нет?
Наш сын занимался генной инженерией, однако здесь его знания оказались невостребованными. В 1993 году Алеша с семьей уехал в Австрию. Через несколько лет они с Вероникой развелись. Сын переехал в Австралию, где ему предложили заниматься новым проектом. С гордостью скажу, что наш сын стал ученым с мировым именем. Его статьи публикуют популярные научные журналы.
Так вот, Вероника с Дашенькой остались жить в Вене. Мы общались с ними, все было нормально. Однажды к нам пришел отец Вероники и показал доверенность: дочь вверила ему распоряжаться положенной ей по закону частью нашей квартиры. Бывший сват напомнил, что квартира приватизирована на пятерых: кроме нас с Веней и Алеши, владельцами жилья являются еще Вероника и Дашенька. Никаноров предложил продать нашу квартиру и отдать ему часть денег, чтобы он мог купить жилье для своей дочери. Мы были удивлены: на тот момент у Никаноровых было три квартиры в центре Киева плюс загородный дом. А Вероника, которая к тому времени вышла замуж, жила, как рассказывали наши общие знакомые, в двухэтажном особняке с шестнадцатью комнатами.
Мы предложили бывшему свату разменять квартиру, но наш вариант обмена его не устроил. Григорий Никаноров потребовал: «Освободите одну комнату. Я буду сдавать ее в аренду». На это мы ответили, что готовы в любой момент принять Веронику и Дашеньку, если они пожелают жить в Украине. И с радостью предоставим им лучшую комнату. Но пускать в нашу квартиру чужих людей, постояльцев? Нет, это недопустимо.
«Мы каждый раз вызывали милицию, писали заявления, но правоохранители не хотели нас защищать»
В 2004 году Григорий Никаноров подал в суд иск от имени дочери: Вероника требовала разделить квартиру и выделить в пользование ей и ее малолетней дочери самую большую комнату площадью 37 квадратных метров. Судебные разбирательства длились четыре года.
- Это был настоящий кошмар, — вздыхает Антонина Степановна. — Муж вообще перестал разговаривать с бывшим сватом. Сказал, что Никаноров теперь для него не существует. Веня никогда не был скандалистом. Он тихий, спокойный. Я в жизни не слышала, чтобы он ругался. Что такое драка, муж вообще не знал. Это не в его характере. Веня был меломаном, обожал классику. Почти каждый день ходил в филармонию — она рядом с нашим домом. И постоянно читал, читал, читал…
Судебные тяжбы закончились парадоксальной ситуацией: в 2006 году Верховный суд Украины оставил без изменения решение Печерского районного суда Киева 2005 года в пользу Вероники Никаноровой. А именно: супругам Ленько было предписано освободить от своих вещей спорную комнату и передать доверенным лицам Никаноровой ключи от входной двери. Кроме того, супругам Ленько запретили препятствовать бывшей родственнице в пользовании жилой площадью.
В 2007 году Апелляционный суд Донецкой области (имевший на тот момент полномочия Верховного суда) постановил: решение Печерского райсуда столицы 2004 года о выделении Веронике с дочкой конкретной комнаты отменить, а дело направить на новое рассмотрение. Однако дело не было вновь рассмотрено по причине того, что Никаноров не являлся на судебные заседания.
Итак, с одной стороны, Ленько располагали судебными документами, из которых следовало: спорная комната никому не выделена. А с другой — Никаноров имел на руках иное решение. Оно позволяло ему требовать, чтобы супруги Ленько предоставили в его распоряжение спорную комнату. Поэтому каждый из сватов был уверен в своем праве и отстаивал его.
— В начале 2008 года мы с мужем отправились к сыну в Австралию, — продолжает Антонина Степановна. — Нас не было три месяца. За это время бывший сват явился со своими знакомыми, выломал входную дверь, вынес из квартиры часть вещей, а кто-то еще и украл наши деньги. Мы с мужем вызвали милицию, они все задокументировали, но уголовное дело почему-то не возбудили. Мы поставили новую дверь, поменяли замки. А потом начался ужас. Никаноров приходил еще шесть раз с ломом и топором, пытаясь проникнуть в квартиру и самоуправно освободить комнату от наших вещей. Мы каждый раз вызывали милицию, писали заявления, но правоохранители не хотели нас защищать.
В тот роковой день у моего мужа просто сдали нервы. Нет, я его не оправдываю. Но, по сути, Веня защищал свой дом…
Судебные хроники так описывают события: 18 июня 2008 года в девятом часу утра к дверям квартиры Ленько подошли Григорий Никаноров и его друг Александр Беликов. Мужчины были вооружены молотом и ломом. Вениамин Ермолаевич Ленько тут же позвонил в милицию, сообщил, что неизвестные угрожают выломать дверь. Дожидаясь приезда милиционеров, он пустил мужчин в дом и спросил, почему они пришли без судебного исполнителя. Затем Вениамин Ермолаевич пригласил незваных гостей присесть и дал им почитать решение Апелляционного суда Донецкой области. Никаноров заявил: дескать, оно незаконное, и супруги Ленько должны немедленно освободить спорную комнату — через час в нее вселится квартирант.
После этого визитеры вошли в комнату, начали там хозяйничать. Беликов забрался на стул и стал снимать полки с книгами. Вениамин Ермолаевич снова позвонил в милицию, в дежурной части ему ответили: мол, наряд выехал, ожидайте. Отчаявшийся Ленько кинулся самостоятельно оборонять свое имущество. Завязалась потасовка. Оставшиеся в живых участники драки по-разному описывают дальнейшие события. Как потом установило следствие, мужчины носились друг за другом по всей квартире. Лом переходил из рук в руки, этим тяжелым предметом они молотили противников по разным частям тела, умудряясь при этом защищаться стульями и креслом. Затем начали крушить мебель, из серванта посыпалось разбитое стекло. Антонина Степановна попыталась остановить это побоище, однако ее ранили ломом в плечо. Напуганная женщина спряталась за ширму.
Следствие утверждает, что Вениамин Ермолаевич не помнит, где он взял нож и как начал наносить удары бывшему свату (сам Ленько отрицает свою причастность к убийству). Когда Никаноров упал на пол, Ленько бросился ко второму обидчику. Он успел один раз ударить Беликова ножом, а потом тот выскочил из квартиры. Такова версия следствия.
Наряд милиции, прибывший через двадцать минут после первого звонка, застал жуткую картину: возле консьержа лежал истекающий кровью мужчина. Двумя пролетами выше на ступенях сидел, обхватив голову руками, старичок с седой бородой. Его белая рубашка была забрызгана кровью. Правоохранители заглянули в квартиру: в коридоре в луже крови лежал еще один мужчина. «Кто это сделал?» — спросили старичка милиционеры. «Я не мог уже больше терпеть», — еле слышно прошептал он.
От полученных ранений Григорий Никаноров (эксперты насчитали 12 ударов ножом в жизненно важные органы и три удара молотом по голове) скончался на месте. Александру Беликову относительно повезло: нож пробил легкое и печень. На суде пострадавший заявил: мол, он не помнит, кто его ранил, поэтому не может утверждать, что это сделал Ленько. Судья удивилась: «А кто же тогда?» — «Не знаю, — ответил Беликов. — Может быть, полтергейст… »
«Дедушка не признавал свою вину и до последнего надеялся, что его оправдают»
В тот же день сотрудники милиции арестовали Вениамина Ленько. Ему предъявили обвинение в убийстве и покушении на убийство двух человек. Адвокат Ленько и сотрудники Национальной академии наук Украины ходатайствовали об изменении меры пресечения. Пожилому больному человеку было тяжело находиться в следственном изоляторе. Ленько отпустили на свободу, но только на две недели. Потом его снова взяли под стражу.
Судебные слушания длились полтора года и проходили с не меньшим накалом, чем война за квартиру. Известная адвокат Татьяна Монтян, представлявшая интересы семьи убитого Григория Никанорова, задолго до суда озвучила свою позицию на личном блоге сайта «Украинская правда». Приводим цитату, сохраняя стиль и орфографию автора: «Найстрашнiше в тому, що старi Л. , швидше за все (не берусь судити достеменно, бо не є психiатром) — ЩИРО впевненi в своїй правотi, оскiльки, внаслiдок похилого вiку, в принципi не здатнi зрозумiти, що це таке — приватна власнiсть, та продовжують iснувати у власному свiтi та жити ментальними категорiями «розвинутого соцiалiзму»…
Нормальнiй людинi нiколи не зрозумiти, ЯК, НАВIЩО — люди, якi могли б продати спiрну квартиру за МIЛЬЙОН!!! доларiв, отримати по 200 000 доларiв кожен та жити решту свого життя, нi в чому собi не вiдмовляючи — замiсть цього добровiльно!!! заточили себе в смердючу конуру — помийницю та докотилися до вбивства з особливою жорстокiстю… »
Читатели сайта бурно обсуждали убийство из-за квартиры в Пассаже. Некоторые откровенно возмущались: «В квартиру к дедушке вваливаются два амбала и начинают качать права. Дедушка, защищая свою честь и достоинство, а заодно и неприкосновенность жилища, использовал подручные средства. В результате один из нападавших пострадал больше, другой меньше. Что нарушил дедушка? Он защищал свое жилище».
Другие откровенно не понимали, как такое вообще могло случиться: «Какая-то очень странная и абсурдная история. Какого черта там делал отец Никаноровой? Какое он имел право заходить в ту квартиру, если не являлся ее собственником и не был там прописан?»
— В суде я ставила вопрос: «Каковы причины этой трагедии?» — говорит адвокат Вениамина Ленько Раиса Желиховская. — Это, в первую очередь, несовершенство «Закона о приватизации государственного жилищного фонда» и ряда других законодательных актов. Они не урегулировали все нюансы правоотношений собственников жилья.
В ходе судебных заседаний прозвучало, что Никаноровы владеют несколькими квартирами в центре Киева. Вероника Никанорова не осталась бы на улице, если бы решила вернуться в Украину. Однако они с дочерью прописаны в квартире Ленько, и по закону имеют право претендовать на это жилье.
— По долгу службы мне не положено проявлять эмоции, — говорит старший прокурор отдела участия прокуроров в уголовном судопроизводстве прокуратуры Киева Владимир Процышен. — Лично мне было по-человечески жаль дедушку-подсудимого. Но закон одинаков для всех: ничто не может оправдать убийство.
По мнению суда, тот факт, что Никаноров и Беликов самовольно начали выносить вещи из квартиры, не угрожал жизни и здоровью супругов Ленько. А значит, у Вениамина Ермолаевича не было оснований бить потерпевших молотом и ножом. Доказательства физического насилия — синяки от ударов (креслом, стремянкой и ломом!) на теле Ленько, считает судья, не давали ему право защищаться с помощью ножа (от двоих более крепких мужчин). Сильное душевное волнение, в котором пребывал в момент совершения убийства подсудимый, суд не счел смягчающим обстоятельством.
Апелляционный суд Киева приговорил Вениамина Ленько к 13 годам лишения свободы.
— Оглашение приговора шокировало подсудимого, — продолжает прокурор Владимир Процышен. — Он страшно разозлился. Дедушка не признавал свою вину и до последнего надеялся, что его оправдают.
Адвокат Раиса Желиховская считает приговор незаконным и подала кассационную жалобу в Верховный суд Украины.
— Веня уже два года находится в следственном изоляторе, — говорит Антонина Степановна. — За это время он совершенно оглох. Раньше сетовал, что соседи по камере — молодые здоровые парни — часто бьют его по голове. Теперь молчит: видно, понял, что жаловаться бесполезно.
— После трагедии вы общались с бывшей невесткой и внучкой Дашей? Что они думают об этом?
— Нет, с Вероникой я не разговаривала уже много лет, — качает головой Антонина Степановна. — Моя бывшая невестка хорошая женщина. Это папа надавил на нее… А Дашенька раньше часто приезжала к нам на каникулы. Любила, когда дед Веня читал ей книги, сидя на балконе. Когда подросла, ей стало неинтересно с нами, стариками.
Сейчас Даша общается с отцом. У Алеши в Австралии новая семья, дети. Младшая дочь Алеши и Даша переписываются. Сын рассказал мне по телефону, что девочки (дочери Алексея Ленько от разных браков. — Авт. ) обсуждали нашу драму. Они пришли к общему выводу: осудить или оправдать кого-то из нас смогут, когда повзрослеют. Чтобы разобраться в случившемся, нужно выслушать обе стороны, сказала наша внучка Дашенька.
«ФАКТЫ» всегда соблюдают это золотое правило: мы стараемся поговорить со всеми участниками событий. Журналист «ФАКТОВ» несколько раз звонила родственникам убитого Григория Никанорова. Они настороженно спросили: «А зачем это нужно?» Я объяснила, что статья поможет предотвратить подобные трагедии. Родные убитого согласились с этим и даже выразили желание встретиться. Однако позже не откликались на мои звонки.
P. S. В апреле 2010 года Печерский райсуд столицы отменил свое предыдущее решение, вооружившись которым Григорий Никаноров в последний день своей жизни вламывался в квартиру бывших сватов.
659Читайте нас в Facebook
