«Люди, которых мы выносили из горящего здания, не издавали ни звука…»
Как уже сообщали «ФАКТЫ», трагедия случилась десятого июля в селе Белое Дубровицкого района Ровенской области. На том месте, где несколько дней назад стояло здание территориального центра для одиноких и престарелых людей, сегодня руины. Из двадцати пяти постояльцев остались живы только девять человек — пять мужчин и четыре женщины. С уцелевшими людьми очень трудно общаться, многие еще не пришли в себя от пережитого шока.
«После случившегося поняла, что слишком сильно хочу жить. Пусть даже с чужими людьми»
— Я проснулась от громких криков, — вспоминает 82-летняя Ольга Бусько. — Кто-то бегал по коридору, кричал «Пожар!» и требовал, чтобы мы немедленно покинули здание. Только тогда я учуяла едкий запах дыма. Растерялась, куда идти, ведь ничегошеньки не было видно. Наконец вспомнила про окно, возле которого стояла моя кровать. Я открыла его и выглянула наружу. Хотя наше здание одноэтажное, для меня земля показалась слишком далеко. Эх, думаю, рассыплются мои кости, пока буду лететь вниз. Но поджариться тоже не хотелось, и я медленно стала вылезать на подоконник. Неожиданно чьи-то сильные руки подхватили меня и опустили на землю. Понятия не имею, кто это был. Может быть, сам Господь?
В сгоревшем доме престарелых Ольга Бусько прожила шесть лет. О случившемся стало известно дочери Ольги Мироновны, и она решила забрать мать к себе. Старушка радуется, что скоро отправится в Симферополь. А вот 70-летней Софии Цыбульской в этом смысле повезло меньше. Хотя у женщины есть два сына и дочка, которые живут неподалеку, никто из детей не хочет жить с матерью.
* «Когда дочка отправила меня в дом престарелых, я просила Бога, чтобы он забрал мою жизнь, — рассказывает София Цыбульская. — Но когда во время пожара наступила реальная угроза жизни, то… испугалась и спасалась, как могла»
— Никогда не подумала бы, что буду доживать свой век в доме престарелых, — сокрушается София Петровна. — Здесь неплохо, и персонал добрый. Только разве я не заслужила жить со своими детьми? У меня замечательные сыновья, но жить я всегда хотела с младшей дочерью. Помню, как радовалась, когда в сорок лет забеременела и у меня родилась долгожданная доченька. Всю жизнь мы с ней прожили душа в душу. А восемь лет назад мне пришлось присматривать за сестрой мужа. Я съехала от дочери и жила у немощной старушки. Стирала, убирала в ее доме, варила еду. Когда родственница умерла, я переписала дом покойницы на свою дочь. Если дом она приняла, то меня… нет.
Вот уже два месяца я живу в доме престарелых. Когда дочка отправила меня сюда, я просила Бога, чтобы он забрал мою жизнь. Так мне было тяжело, больно и обидно. Но когда во время пожара наступила реальная угроза смерти, то… испугалась и спасалась как могла. Помню, держась за стену, я медленно шла по задымленному коридору к выходу. За мной по пятам следовал огонь. Недавно постеленный пластик на стенах и полу загорался моментально. Перед самой дверью я упала, и несколько метров мне пришлось ползти к выходу. Не хватало сил и воздуха, думала, что придется сгореть здесь живьем, но в последний момент кто-то поднял меня и вывел на улицу. После случившегося я поняла, что слишком сильно хочу жить, пусть даже с чужими людьми.
— Куда же вы сейчас?
— Куда судьба направит, — вздыхает София Цыбульская. — Государство не даст пропасть. По иронии судьбы моя дочь работает в этой больнице, где я сегодня нахожусь. Она уже проведывала меня. Если доченька позовет меня к себе жить, я на коленях приползу к ней…
Среди госпитализированных в Дубровицкую районную больницу девять оставшихся в живых постояльцев дома и две его сотрудницы. Женщины, которые надышались угарным газом и тоже едва не лишились жизни, мужественно пытались вынести из огня беспомощных стариков. К сожалению, по не зависящим от них обстоятельствам спасти удалось далеко не всех.
* «Я выбивала стекла на окнах локтем и запястьем, — говорит санитарка Людмила Василевская. — Сегодня от этого ужасно ломит руки. Но тогда у меня ничего не болело, я даже не заметила, когда именно обожглась»
— Накануне случившегося в одиннадцать часов вечера я зашла в каждую комнату, поговорила с каждым(!) постояльцем, — вспоминает санитарка, дежурившая в ту злополучную ночь, 41-летняя Людмила Василевская. — Как обычно, я всем пожелала спокойной ночи, затем проверила, выключены ли все электроприборы, не течет ли вода из крана. И только после этого пошла к себе в сестринскую палату читать газеты. В двенадцать часов ночи я услышала едкий запах дыма и вышла в коридор, но там ничегошеньки не было видно. Совершенно непонятно было, откуда валит черный густой дым, которым наполнялся коридор. Огня на тот момент я не видела. В территориальном центре работаю шесть лет, поэтому знаю здесь все назубок. На ощупь я заходила в одну комнату за другой и громкими криками будила спящих постояльцев.
Но сонные люди не понимали, чего от них хотят. Некоторые уже успели глотнуть угарного дыма, от которого затормозило мышление.
— Было очень тяжело дышать, — говорит Людмила Васильевна. — Я понимала, что должна впустить хоть немного свежего воздуха в помещение, поэтому стала разбивать все окна, которые мне попадались. Наконец обратила внимание, что горит крыша, именно вверху я увидела пламя. Огонь у меня на глазах сползал на стены и наконец достиг пола…
В это время все, кто мог ходить, пытались покинуть горящее помещение самостоятельно. Санитарка бросилась в те комнаты, где находились лежачие. Слава Богу, пожар увидели жители села Белое и поспешили на помощь. Если бы не они, спасенных людей оказалось бы гораздо меньше.
«Я наперечет знала, кто в какой комнате лежит, где именно — у окна или стены, мужчина или женщина…»
— Наш сторож, который одним из первых вбежал в горящий дом, каким-то образом в черном дыму сумел найти меня, — продолжает Людмила Василевская. — Вдвоем с ним мы стали выносить лежачих больных. Я наперечет знала, кто в какой комнате лежит, где именно — у окна или у стены, мужчина или женщина. Люди не издавали ни звука, и мы не понимали, живы они или нет. Поэтому кого-то посчастливилось вынести из горящего здания живым, а другого, сами того не зная, мы выносили на улицу уже мертвым. Еще кто-то умер по дороге в больницу.
С каждой минутой огонь распространялся все дальше, а дышать становилось труднее. Людмила Василевская дважды теряла сознание. Как только женщину приводили в чувство, она снова шла в горящее здание. У женщины обожжены руки, на теле множество синих ссадин.
— Я выбивала стекла на окнах локтем или запястьем, — объясняет Людмила Васильевна. — Сегодня от этого ужасно ломит руки. Но тогда у меня ничего не болело, я даже не заметила, когда именно обожглась. Думала только об одном: нужно спасать людей. Ведь мы были одной большой дружной семьей. Вместе радовались, вместе печалились, если кто-то уходил от нас в мир иной. Да что там, каждого постояльца я узнавала по походке. Бывает, сижу в сестринской и узнаю шаги в коридоре. Вот это Сергей в туалет направился, а это София вышла чаю попить. Ни разу не ошиблась! Эти люди стали для меня родными. Со мной они делились своими секретами, своими горестями. Я знала, по какой причине тот или иной человек оказался на старости лет в доме престарелых. Особенно тяжело было слушать рассказ от тех, у кого есть дети или взрослые внуки. К сожалению, большинства этих людей уже нет в живых. Сегодня все они мертвые стоят у меня перед глазами.
Людмила Василевская не верит, что причиной пожара мог стать окурок.
— За один час непогашенный окурок не смог бы натворить столько беды, — убеждена Людмила Васильевна. — Пожарным нужно искать виновных в другом месте.
Матери Людмилы Василевской позвонили среди ночи и сообщили, что ее дочка во время ночного дежурства… сгорела вместе со всеми на пожаре.
— Я не знаю, как у меня сердце не остановилось после услышанного, — говорит Нина Павловна. — Еле переставляя ноги, пошла к месту пожара. По дороге громко рыдала. Когда подошла на место, там уже вовсю бушевал огонь. Пламя практически полностью уничтожило крышу. Глядь, Людочка моя, целая и невредимая волочит какую-то бездыханную женщину по земле. Положив ее в безопасное место, она снова направилась в горящее здание. Я схватила дочь за руку и сказала, что не пущу. Ведь у нее дома дети малые, муж. Но Людмила не послушалась меня. Я считала секунды, когда она выйдет из горящего дома обратно. Слава Богу, дочка отделалась небольшими ожогами. Вот сегодня каждый день езжу в город проведывать ее в больнице. Жить будет, это самое главное, а раны заживут.
«Пожарные приехали примерно через час после вызова и, насколько мы поняли, с полупустым баком. Вскоре они уехали… заправляться»
Заведующая территориальным центром, в котором случилась беда, Татьяна Жарчинская тоже оказалась на больничной койке. Женщина вспоминает, что, как только узнала о пожаре, в ночной рубашке побежала спасать людей. Следом за женой, тоже фактически неодетый, помчался ее муж.
— Если бы пожарные приехали раньше, нам удалось спасти намного больше людей, — уверена Татьяна Васильевна. — Спасатели сбивали бы пламя на крыше, а мы тем временем выносили бы стариков на улицу. К сожалению, сотрудники МЧС приехали примерно через час после сигнала о пожаре и, насколько мы поняли, с полупустым баком воды. Потому что очень скоро они уехали… заправляться.
Здание выгорело практически дотла. Помню, как в 1998 году выпросила у районного начальства пустующее здание больницы под дом престарелых. Я доказала, что многим людям по разным обстоятельствам негде доживать остаток дней.
— Нашла спонсоров, сделали в здании капитальный ремонт, — продолжает Татьяна Жарчинская. — Незадолго до трагедии мы осовременили наш дом, закупили телевизоры, стиральные машины, кухонные плиты. Наши постояльцы радовались вместе с нами. Мы старались, чтобы здесь всем было комфортно, по-семейному уютно. А сегодня все уничтожено огнем. Я не исключаю версии поджога, потому что у нас были недоброжелатели. Сразу после ремонта к нам повалили делегации, так сказать, для обмена опытом. Многие говорили, что наш дом престарелых скорее похож на… санаторий. Мол, завтра все захотят жить в таких условиях. Я не знала, радоваться таким комплиментам или остерегаться их. А еще за долгие годы работы у нас сложился сплоченный коллектив, и мне не хотелось брать на работу людей с улицы. В первую очередь я интересовалась, есть ли у потенциального сотрудника чувство сострадания, терпения, ведь у нас особенное учреждение. Поэтому многим приходилось отказывать в трудоустройстве.
После случившегося у Татьяны Жарчинской отнялись ноги. Врачи уверены, что это на нервной почве, и не сомневаются, что женщина снова будет ходить.
— Ночью десятого июля из села Белое четырьмя каретами скорой помощи к нам в тяжелом состоянии доставили девять постояльцев дома престарелых, — рассказывает заместитель главного врача Дубровицкой районной больницы Мария Ващишина. — В числе последних были доставлены сотрудницы территориального центра, которые спасали на пожаре людей. У всех диагностировано острое отравление продуктами горения разной степени. Сейчас состояние больных стабильное, угроза для жизни миновала. Многие до сих пор находятся в шоковом состоянии, поэтому с ними работают психологи.
Нам не сразу удалось установить личности пострадавших. Люди были настолько испуганы и подавлены, что не помнили своих имен и фамилий! Я уже не говорю о годе и месте рождения. Только ко второй половине дня пострадавшие немного пришли в себя и стали с нами разговаривать. Первыми заговорили женщины, следом за ним пришли в себя и мужчины. Всем понадобится определенный период для реабилитации. В любом случае до того момента, пока людям не найдут новое место жительства, они будут в нашей больнице.
Пожар уничтожил документы и личные вещи постояльцев территориального центра для одиноких и престарелых людей. Если восстановлением документов сегодня занимаются соответствующие службы, то от простых людей поступает материальная помощь. Совершенно незнакомые люди приносят в больницу постельное белье, одежду, обувь, фрукты и сладости для потерпевших стариков. Причем сотрудники больницы ни к кому не обращались за помощью!
— Старики сокрушаются, что пропали их вещи, которые они приготовили… себе на смерть, — продолжает Мария Мартыновна. — Мы их заверили, что все утраченное восполнится. Сотрудники Красного Креста уже отправили первую партию всего необходимого. Это новая обувь, одежда и средства гигиены.
Относительно выдачи тел погибших все организовано таким образом, что их будут отдавать родственникам или, если таковых нет, людей будут хоронить органы государственной опеки.
Кабинет министров для ликвидации последствий пожара в Дубровицком доме престарелых выделил из резервного фонда 7 миллионов гривен. Часть денег направят на строительство амбулатории, которую, как заверил глава Ровенской областной государственной администрации Василий Берташ, должны построить за два месяца.
— Пострадавших планируем временно поместить в больницу села Высоцкое, — сообщила заместитель председателя облгосадминистрации Светлана Сад. — Там уже готовы пять палат в терапевтическом отделении. В этом же медучреждении после реконструкции разместится и стационарное отделение территориального центра.
Всем пострадавшим и семьям погибших выплатят по полторы тысячи гривен.
Ровенская областная прокуратура начала проверку деятельности должностных лиц Дубровицкого районного территориального центра социального обслуживания инвалидов и одиноких граждан.
914Читайте нас в Facebook
