Единственным документом, по которому наследницей квартиры признали старушку, несколько недель присматривавшую за умирающей женщиной, была… поддельная расписка
О вопиющем факте судебного произвола в Полтаве наша газета писала 24 сентября 2010 года в материале «Сиделка» экономила даже на памперсах для лежачей больной: использованные она не выбрасывала, а складывала в комнате, затем то ли сушила, то ли стирала». В нем рассказывалось о том, как 83-летняя женщина, напросившись ухаживать за давней знакомой, которая лежала при смерти, неожиданно для всех стала собственницей ее трехкомнатной квартиры. При этом «подруга» покойной Акилины Федоровны Андрейко с горем пополам присматривала за ней не более двух-трех недель. К тому же существовало завещание покойницы на ее родственника. Как ни странно, именно суды способствовали торжеству такой несправедливости. Сама истица, обратившись в судебную инстанцию, просила признать ее наследницей… четвертой очереди. Однако районный суд «сделал» Алину Петровну Высоцкую (имя изменено) наследницей первой очереди, хотя для этого ей нужно было бы прожить не менее пяти лет(!) в чужой семье, деля с ней кров и пищу.
«На эту квартиру есть еще один претендент. Дело надо решать через суд», — огорошили законного наследника в нотариальной конторе
То, что случилось, иначе как глумлением над светлой памятью двух уважаемых в Полтаве людей не назовешь. Акилина Федоровна Андрейко до выхода на пенсию занимала должность заместителя председателя облисполкома, а после организовала и возглавляла общество книголюбов. Ее супруг фронтовик Иван Иванович Дяченко долгие годы работал директором полтавской средней школы № 3, сделав ее самой престижной в городе. Это была очень образованная и порядочная семья, в которой о материальных вещах не особо заботились. Видимо, поэтому Иван Иванович так и не успел распорядиться своим имуществом. Он все вынашивал мысль продать трехкомнатную квартиру по улице Котляревского, 32 и купить жилье поменьше, а разницу в деньгах отдать родственникам, проживающим в селе Рыбалки Козельщинского района. Двоюродная племянница Акилины Федоровны — Варвара Александровна Слон и ее сын Владимир, вдовец с четырьмя детьми, были самыми близкими людьми для бездетной четы. С ними полтавские родственники делились всем — и деньгами, и вещами, а сельская родня снабжала их свежими продуктами.
Одна из соседок семьи Дяченко, работавшая в агентстве недвижимости, убедила Ивана Ивановича, что лучше будет оставить завещание на квартиру — с этим меньше мороки. Пенсионеры прислушались к совету специалиста, и Иван Иванович ожидал удобного момента, чтобы вместе с Владимиром отправиться к нотариусу. «Продашь квартиру после нашей смерти, и будет тебе за что детей вырастить и выучить», — говорили престарелые супруги своему родственнику.
Пятидесятилетний Владимир из тех людей, кто мухи не обидит. Скромный труженик, без деловой хватки и хитрости. Довольствуется тем, что имеет, хотя, работая с утра до ночи, имеет немного. Пожалуй, единственное его богатство — это дети: две дочки и два сына. Девочки Яна и Вика уже взрослые, а мальчишки Женя и Ваня учатся в школе. Младшему Ивану исполнилось всего восемь месяцев, когда их мама умерла от саркомы. Именно Володины дочки, еще будучи школьницами, попеременно сменяя друг друга, каждый день ездили из села в Полтаву, чтобы ухаживать за лежачей бабушкой Килей — Акилиной Федоровной. Им, каждый в силу своих возможностей, помогали соседи старушки. К тому времени Иван Иванович скоропостижно скончался. Увы, выполнить свою последнюю волю, он так и не успел. Возможно, еще и потому, что Владимир тоже не особо беспокоился о наследстве. То он не мог вырваться из села в назначенное время, то забывал дома паспорт, то его старенькие «Жигули» ломались по дороге…
Квартиру внучатому племяннику Владимиру Слону едва успела завещать Акилина Федоровна. Она умерла спустя три месяца после смерти Ивана Ивановича, 4 июня 2006 года. Соседи, предвидя ее близкий конец, пригласили к ней домой нотариуса, и в присутствии свидетелей женщина подписала завещание своего имущества на Слона Владимира Евгеньевича. А через пять дней ее не стало.
Но когда через полгода законный наследник пришел в нотариальную контору, чтобы узаконить вступление во владение имуществом, там его огорошили: «Эта квартира спорная. На нее есть еще один претендент. Так что дело надо решать через суд».
«Скорее всего, женщина поила снотворным практически незрячую больную, чтобы с ней было меньше забот»
С тех пор дело все еще решается. Вот уже почти пять лет.
19 октября этого года Верховный суд Украины постановил отменить решение Октябрьского районного суда Полтавы от 25 декабря 2009 года, а также постановление апелляционного суда Полтавской области от 28 апреля 2010 года и передать дело на рассмотрение в суд первой инстанции. Это означает, что все вернулось на исходную позицию. Суд первой инстанции теперь должен учесть все замечания Верховного Суда и вынести, наконец, справедливое решение.
Тем временем в завещанной на его имя квартире продолжает жить… и уверенно себя чувствовать помощник судьи Хозяйственного суда Полтавской области Андрей Шульга (имя и фамилия изменены). Внук той самой Алины Высоцкой, которая предложила себя в качестве сиделки возле Акилины Федоровны буквально за месяц до ее смерти.
Соседи и знакомые, уважавшие покойных супругов, попросту выдворили недобросовестную «няньку», когда начали замечать, что она без зазрения совести измывается над беспомощным человеком. Возмущенные люди в беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» рассказывали просто дикие вещи.
— Алина Петровна не утруждала себя готовкой еды для больной, — вспоминала Анна Васильевна Артюх. — Бывало, до обеда не кормила. В основном пичкала покупными пельменями. Хорошо еще, что хоть пить давала — возле кровати валялись пустые бутылки из-под воды. В холодильнике стояла одна вода, а ведь Акилина Федоровна была диабетиком, ей нужно было принимать пищу строго по времени.
— Жаль, мы не сохранили в качестве вещественных доказательств полупустую упаковку снотворных таблеток, которую обнаружили под подушкой больной, — сокрушалась Алла Ивановна Солошенко. — Скорее всего, Высоцкая поила снотворным практически незрячую женщину, чтобы с ней было меньше забот. Не причесывала, не мыла, на теле даже пролежни появились. Кроме того, она экономила на памперсах. То ли сушила их, то ли стирала. Во всяком случае, не выбрасывала, а складывала в отдельной комнате. Смрад в квартире стоял невыносимый.
— Мы узнали еще и о том, что Высоцкая на ночь уходит домой, а вечерами ее родственники выносят вещи из квартиры и грузят в собственную машину, — рассказывала бывшая школьная учительница Вера Дмитриевна Коношенко. — Поэтому потребовали, чтобы она немедленно оставила Акилину Федоровну. Когда «сиделка» ушла, ее подопечная расплакалась: «Я ее боюсь. Она меня задушит, если не отпишу ей квартиру. Но я никаких бумаг не подписывала».
Тем не менее в Октябрьском районном суде Полтавы появилась расписка Акилины Андрейко, датированная 15 мая 2006 года, о том, что после смерти она завещает свою квартиру Алине Петровне Высоцкой, — единственный письменный документ, подтверждающий существование отношений между двумя пожилыми женщинами. Однако… судебно-почерковедческая экспертиза установила, что подпись на расписке подделана. Но ни районный суд, ни позже апелляционный не дали правовой оценки действиям бывшей «сиделки», за спиной которой, скорее всего, вершили свои темные делишки ее родственники. Та же судебно-почерковедческая экспертиза, кстати, установила подлинность росписи Акилины Андрейко на нотариальном завещании на имя Владимира Слона. По идее, судебное дело, шитое белыми нитками, не имело никаких перспектив. Только вот Фемида почему-то оставалась слепой…
«Публикация в «ФАКТАХ» сыграла роль своеобразного тормоза в судейском беспределе»
Иск на получение права собственности от Алины Высоцкой был принят районным судом. И если бы это дело благодаря соседям и друзьям семьи Дяченко-Андрейко не обрело общественный резонанс, то за квартиру уже никто не вел бы борьбу.
— На защиту справедливости встали все, кто знал о ситуации не понаслышке. Люди годами, пока длилось судебное разбирательство, ходили в суд, свидетельствуя в пользу многодетного вдовца, — говорит адвокат Владимира Слона Елена Панченко. — Но все показания свидетелей толковались как показания «заинтересованных лиц». Зато суд безоговорочно принимал наглое вранье второй стороны, действительно заинтересованной в том, чтобы отхватить лакомый кусочек жилплощади. Зять Высоцкой, представлявший ее интересы в суде, а также ее дочка и внук, выступавшие свидетелями, доказывали — без предоставления соответствующих документов! — что Алина Петровна целых десять лет материально заботилась о покойных супругах, проживая вместе с ними в их квартире. Это шло вразрез с изначальными показаниями истицы, которая подтверждала, что присматривала за Акилиной Федоровной всего лишь несколько недель. 
Тем не менее ни районный, ни апелляционный суды упорно не замечали этих разногласий, принимая решения, выгодные для родственников ректора юридического вуза. Не исключаю, что на судей давили сверху.
* «На защиту справедливости встали все, кто знал о ситуации не понаслышке, — говорит адвокат Елена Панченко. — Люди шли в суд, чтобы дать показания в пользу многодетного вдовца» (фото автора)
Кстати, судья, вынесшая несправедливое решение в пользу Алины Высоцкой, сейчас работает в областном апелляционном суде. На повышение в должности, как видим, такие профессиональные «ошибки» не влияют.
Чтобы отстоять права малолетних детей Владимира Слона, в дело вынуждена была вмешаться и областная прокуратура. Общими усилиями удалось добиться запрета на продажу спорной квартиры до того момента, пока решение не вступит в законную силу. Поэтому профессиональному юристу со связями Андрею Шульге (который получил квартиру в подарок от своей матери!) не удалось ее скоропалительно продать. Иначе отобрать жилплощадь у добросовестного покупателя было бы весьма проблематично.
— Нам предстоит еще отменить через суд договор дарения квартиры на имя ее сегодняшнего собственника, — продолжает адвокат Елена Панченко. — В самом договоре тоже допущены две вопиющие неточности. В нем утверждается, что на момент дарения квартира не состоит в судебном споре и что вследствие ее дарения не будут нарушены права и законные интересы несовершеннолетних детей. На самом деле все было как раз наоборот.
Елена Панченко, сама много сделавшая для установления правды, считает, что публикация в «ФАКТАХ» сыграла роль своеобразного тормоза в судейском беспределе. Многие, кто не знал об этом произволе, но знал семью Дяченко-Андрейко, прочитав статью, согласились идти в суд и защищать справедливость. Почувствовав такую мощную поддержку, Владимир Слон стал более уверенным в себе. Сейчас ему приходится каждый месяц ездить из села в 1-ю Полтавскую государственную контору — подтверждать, что подаренная ему квартира все еще находится в споре, поэтому никто не вправе ее продать. Отступать он не намерен.
— Возможно, эти люди, отнявшие у меня с детьми жилье, которое должно принадлежать нам и по закону, и по совести, думают, что я устану, что у меня не хватит денег на подорожавшую оплату судебных исков. Они ошибаются! Сдаваться я не собираюсь, — твердо заявляет Владимир. — Они думали, что, если у них сильный покровитель, им позволено все. Зато на моей стороне люди и правда. Посмотрим еще, чья возьмет.
«ФАКТЫ» будут и дальше следить за этим резонансным делом.
Читайте нас в Facebook
