Народный депутат Украины Екатерина Самойлик: «Один молодчик схватил меня за волосы и приставил нож к горлу»
Народный депутат, коммунист с 35-летним стажем, жизнерадостная, коммуникабельная и очень обаятельная Екатерина Самойлик в преддверии юбилея рассказала «ФАКТАМ», что хоть и ставит работу на первое место, но, как и большинство женщин, мечтает о том, чтобы ее родные люди были счастливы и успешны.
«Обожаю фиалки, календулу, чернобривцы. Они — символ домашнего очага»
— Екатерина Семеновна, какое настроение перед юбилеем? Отмечать будете с размахом?
— День рождения праздную всегда очень скромно. Но для нынешнего юбилея, который, скажу откровенно, меня угнетает, решила сделать исключение. Ведь всю жизнь рядом находятся люди, которые всегда поддержат и помогут мне. Так что хочу сделать праздник для них. Отмечать буду в несколько этапов: с коллегами по фракции и работе в комитете, ну и, конечно, с друзьями детства и юности — до сих пор сохранила с ними очень теплые отношения.
— Но годы ощущаете или все так же молоды душой, энергичны?
— Моя мама говорила: «Пока в зеркало не смотришь, кажется, что тебе 16 лет. Но кто придумал эти зеркала, глядя в которые видишь, что тебе уже немножко не 16…» (Смеется). Вот так и я: душа — молода, есть желание продолжать делать добро, ведь жизненный опыт уже накоплен, о чем свидетельствуют седины и морщины. Не скрою, бывает, что силы покидают, здоровье подводит, но если начнешь стонать, плакаться, значит, ты подходишь к какому-то рубежу, откуда возврата уже нет.
— Вы родом с Херсонщины. А это море, солнце, много арбузов, жизнерадостные люди. Какой эпизод из детства вспоминается чаще всего?
— Сейчас зимы теплые, а во времена моего детства были холодные и снежные. В один из морозных зимних дней мы всем классом решили на большой перемене пойти покататься на льду речки Каланчак. За весельем и играми не заметили, что не только перемена закончилась, но и два урока пролетели… Как же мы растерялись, когда на пороге школы нас встретила директор и преподаватель истории — строгая одесситка, пережившая войну и оккупацию в катакомбах. Она выстроила нас, как на линейке, и сказала: «К вечеру быть с родителями».
До сих пор помню, какой стыд испытала из-за того, что наши родители, простые работяги, бросили своих коров и пришли с фермы в школу. Как они нас отчитывали и упрекали! Лучше бы выпороли, оставили без какого-то лакомства! Но они нас так морально пристыдили, что я запомнила это на всю жизнь.
— Каким подарком вас можно удивить?
— Самый лучший подарок я получила в 1994 году от людей, которые проголосовали за меня, простого учителя русского языка, на выборах в Верховную Раду. А друзей и коллег я всегда умоляю не тратиться, ведь сейчас всем живется трудно. Предлагаю приходить только с цветами. Обожаю фиалки, календулу, чернобривцы. Для меня они — символ домашнего очага, напоминают о маме, которая их очень любила и всегда высаживала. У меня нет «классической» дачи, только небольшой деревянный домик у Черного моря. Хотя это еще не море как таковое, а залив. Я живу в Херсоне, там у меня хорошая квартира. А на дачу выбираюсь максимум на неделю.
К слову, и в отпуск всегда езжу на родную Херсонщину, никогда не отдыхала за границей. Бываю там только в командировках. Я так люблю свои степи! И когда, приезжая домой, вижу цветущую или, наоборот, выжженную солнцем, но от этого не менее красивую степь, так хорошо на душе становится, и сразу силы появляются.
«Меня жизнь била наотмашь неоднократно. И запрет КПСС я восприняла как самую большую личную трагедию»
— Знаю, что у вас две маленькие внучки. Они могут чем-то удивить?
— Внучки — это сплошное удивление и радость! Софийке три с половиной года, а Иванке девятый месяц пошел. Думаю, что Софийка на мой юбилей и песенку споет, и подарок подарит. Девочка развита не по годам, знает много сказок, стишков, игр разных. Очень разговорчива, я беседую с Софийкой, как со взрослым человеком.
— Екатерина Семеновна, вы уже много лет состоите в КПУ. Чем вас привлекает коммунистическая идеология? Считаете, у Компартии есть будущее?
— Я — член партии с 1975 года. Партийность не прерывала ни на день. Убеждена, что только Компартия и советская власть способны создать мощную систему социальной защиты и роста экономики. Посмотрите на Швецию, Китай.
Компартия — это носитель идей, которые защищают подавляющее большинство населения, будь ты врач, учитель, безработный… Например, мои родители имели троих детей и всех поставили на ноги, все получили бесплатное высшее образование. А ведь они были простыми людьми: мама — разнорабочая, а папа всю жизнь трудился чабаном. Все мы от этой власти получили жилье, возможность продвигаться по карьерной лестнице без блата.
— Владимир Литвин как-то рассказывал, что после запрета Компартии работал ночным сторожем. А вы куда подались?
— Меня жизнь била наотмашь неоднократно. И запрет КПСС в 1991 году я восприняла как самую большую личную трагедию! Думала, что жизнь закончилась. Тогда, случалось, люди, которые еще вчера при встрече со мной раскланивались, стыдливо опускали глаза и переходили на другую сторону улицы. Слава Богу, у нас на Херсонщине хоть «Ганьба!» вслед не кричали. После этого я стала особенно ценить друзей, которые остаются рядом, независимо от политических настроений в обществе.
После запрета Компартии какое-то время была безработной, а потом устроилась в районный отдел народного образования. Но быстро поняла, что бумажная работа — не мое. Попросилась в Каланчакскую школу учителем русского языка и литературы. Директор насторожился. Мол, бывший второй секретарь райкома партии явно метит на его место. Но я ему сказала: «Клянусь вам единственным дорогим, что у меня есть, моим сыном, что никогда себе этого не позволю».
«Не сочтите за пафос, но жизненным кредо стали слова: «Спеши делать добро»
— Как коммунист более чем с 35-летним стажем вы знаете, где находится «золото партии»?
— Да, в перестроечные времена возникло много мифов о богатствах партийных работников. Я из-за них чуть не погибла. Случилось это в ночь на 26 ноября 1991 года. Сын служил в армии, я была дома одна. Посмотрела по телевизору передачу, как сейчас помню, о Куприне и уснула. Проснулась из-за кошмара: мне приснилось, что я в окровавленном платье, везде тоже кровь. Выхожу на веранду и вижу, что несколько неизвестных мужиков ножами отковыривают стекла. Я — к телефону, а провода перерезаны. Выскочила через окно, разбив стекла, прямо в руки бандитов. Один молодчик схватил меня за волосы и приставил нож к горлу, второй ворвался в дом и перевернул там все вверх дном, наверное, в поисках «золота партии». А на улице, как назло, ни одного человека, ни одной машины… Не знаю, как мне удалось вырваться и мертвой хваткой схватить за горло одного из грабителей. Он начал задыхаться, бросил нож. Вот так я и спаслась. Милиция их потом задержала.
— А как родители восприняли вашу стремительную партийную карьеру? Мама не отговаривала, мол, не женское это дело?
— Ничего подобного. Родители считали, что это моя жизнь, мне с этим выбором жить, поэтому и не отговаривали. Да меня вообще трудно переубедить, я ведь упрямая. Стрелец по гороскопу, и этим все сказано. Ставлю перед собой цель и не вижу препятствий. Правда, только в том случае, если цель мне интересна.
Не сочтите за пафос, но моим жизненным кредо стали слова: «Спеши делать добро». А это не так легко, порой сделанное добро добавляет седин и рубцов на сердце — в переносном смысле. Но если из десяти человек, обратившихся ко мне за помощью, хотя бы у одного появится улыбка на лице, я считаю, что не напрасно прожила день.
— Екатерина Семеновна, ваш будущий муж не боялся ухаживать за такой серьезной партийной дамой? Как-то Валентина Семеновна Шевченко рассказывала мне, что они с супругом договорились, кто в семье занимается политикой, а кто — бережет семейный очаг…
— Я вышла замуж в 19 лет. Столько же было и мужу. А это даже по советским меркам рановато. Вскоре у нас появился сын. Но супруг не воспринимал меня серьезной дамой, да еще и партийной. Потом мы разошлись, у него была новая семья. А два месяца назад он умер.
«Могу сказать, что лучшие годы жизни я провела как раз с моим бывшим мужем»
— Почему разошлись?
— Если бы сегодняшнее понимание жизни да на то время, скорее всего, жили бы мирно по сей день. Кабы я свою гордыню где-то поумерила, да поменьше думала о том, что муж может посмотреть на другую… Эх, да что сейчас говорить! Мудрости житейской не было. Хотя только мы знаем, что у каждого из нас — и у меня, и у моего бывшего мужа — было на сердце. Он тоже очень сильно переживал развод. Могу сказать только, что лучшие годы своей жизни я провела как раз с моим мужем, Самойликом Анатолием Владимировичем. Он — удивительная личность, коммуникабельный и светлый человек, имевший в тоже время несгибаемый стержень в характере. К слову, на последних выборах мэра Каланчака Анатолий Владимирович победил, набрав абсолютное большинство голосов — такой у него был авторитет.
Несмотря на то что мы уже не жили вместе, в трудные моменты я старалась помочь Анатолию Владимировичу. Когда у него случился тяжелейший инсульт, мы с сыном боролись за его жизнь как могли. И никаких обид на прошлое у меня нет, потому что нельзя жить с камнем на душе, от этого в первую очередь тебе самой будет плохо и трудно
.
— Екатерина Семеновна, вы такая эффектная женщина. Неужели мужчины не заглядывались на вас?
— Почему не заглядывались? Заглядывались! (Смеется). Но я не спешила создавать вторую семью. На первом месте был сын, которого я воспитывала в уважении к отцу. В то же время не хотелось, чтобы другой мужчина хотя бы словом или взглядом обидел сына. А вторая причина… Я, может быть, впервые скажу о своей слабости: страшно боялась, что если вдруг у меня и вторая семья не сложится, то будут говорить: «С Катериной что- то не так».
Поэтому полностью посвятила себя работе, пошла в большую политику. Думаю, очень хорошо, что я всегда в гуще событий. Если бы не смогла добиться чего-то в жизни, было бы намного сложнее пережить свои личные трудности.
— Знаю, что у вас есть три церковные награды — орден Нестора Летописца, орден Варвары Великомученицы и орден Сергия Радонежского. В обыденном сознании такое с трудом сочетается: коммунист и Бог… Как вы пришли к Богу?
— Думаю, что глубоко в душе все люди верующие. Даже у моих внучечек древние православные имена. А церковные награды стали для меня неожиданностью. Я защищала права верующих, скорее, по убеждению, а не в ожидании «пряника». Мы боролись в судах против захвата церквей, и одно дело довели даже до Верховного суда. С коллегой по фракции Аллой Александровской провели законопроект о том, чтобы для верующих вместо идентификационных кодов, которых они категорически не принимали, ввели другие формы учета доходов. Словом, получилось так, что я начала служить Богу, даже не замечая этого. Но своими наградами я очень горжусь. А по поводу партийности… В советские времена Компартия не стеснялась поддерживать церковь. Более того, как каноническая православная церковь, так и КПСС пережили фактический запрет, что их в какой-то мере объединяет.
…И внучки у нас крещеные. Я предложила сыну провести обряд в Киево-Печерской лавре. Но он решил: «Нет, мы окрестим их в единственном детском храме — в Ильинской церкви на Подоле!» Первой крестили Софийку, а уже позже, когда крестили Иванку, Софийка стояла рядом и просила нас: «Хочу в эту купельку снова». Уже после крещения я увидела на церкви табличку, которую раньше не замечала. Надпись гласила, что на месте Ильинской был первый православный храм Киева. И с этого места крестили в Днепре, обращая в христианство. Я подумала: «Какой сын у меня молодец, что выбрал именно это — намоленное! — место для моих внучек».
Читайте нас в Facebook
