Николай Княжицкий: «Тех, кто давит на ТВi, раздражает неподконтрольность телеканала»
Как уже сообщали «ФАКТЫ», 12 июля против генерального директора независимого канала ТВi Николая Княжицкого возбудили уголовное дело. Столичные налоговики сообщили, что дело возбуждено по факту умышленного уклонения от уплаты налогов в сумме три миллиона 25 тысяч гривен. В тот же день на телеканале изъяли финансово-хозяйственные документы. Все это произошло во время действия публично объявленного моратория на проверки СМИ. И уже 17 июля Еврокомиссия не преминула напомнить о том, что еще в феврале Верховная Рада Украины рекомендовала Государственной налоговой службе и Нацсовету по радио и телевидению не проверять средства массовой информации в предвыборный период, а глава Государственной налоговой службы Александр Клименко объявил, что со второго квартала 2012-го вводится мораторий на проверки СМИ, который был продлен и на третий квартал нынешнего года.
19 июля более сотни украинских журналистов протестовали перед Генеральной прокуратурой против открытия уголовных дел в отношении телеканала ТВi и сайта «Левый берег». В тот же день свою озабоченность происходящим выразил и Президент Украины. «Для демократического государства критически важно защитить свободу слова и не допустить давления на СМИ», — заявил Виктор Янукович. По словам главы государства, проверки СМИ в предвыборный период негативно влияют на политическую ситуацию в стране. Президент поручил Генпрокурору и главе Государственной налоговой службы проверить законность уголовных дел относительно интернет-издания «Левый берег» и телеканала ТВi.
Народная мудрость гласит: «Не дал слово — крепись, а дал — держись», и о ней хотелось бы напомнить нарушителям моратория. О том же, как выглядит нынешняя ситуация со свободой слова в стране вообще и с ТВi в частности, «ФАКТЫ» поговорили с гендиректором телеканала Николаем Княжицким.
«В 1992 году против меня возбудили первое уголовное дело, обвинив в клевете на президента Леонида Кравчука»
— Вы в журналистике уже больше 20 лет. Какой период считаете самым трудным для СМИ?
— Я думаю, тяжелее всего сейчас… А были разные периоды. Интересно работалось во времена советской перестройки, еще до независимой Украины. Тогда в УССР запрещали распространять информацию, не одобренную партией и правительством. В Москве же, где я работал собкором Украинского республиканского телевидения, наоборот, практически не было запрещенных тем.
Помню, я сделал репортаж о единственном «сидячем» памятнике Свободы во Львове. Меня тут же вызвал один из руководителей республиканского гостелевидения и сказал: «Не надо нам пропагандировать здесь вашу львовскую «Свободу»!» А в Москве мой репортаж показали в программе «ТСН». В то время ее редактор Эдуард Сагалаев собрал достаточно много интересных молодых журналистов со всего бывшего Советского Союза. Именно в «ТСН» вышел репортаж и о первых раскопках жертв сталинских репрессий во Львове.
После обретения Украиной независимости наступил немножко странный период… Кстати, в 1992 году против меня возбудили первое уголовное дело за интервью газете «Независимость» (в бытность СССР она называлась «Комсомольское знамя»), в котором я будто бы оклеветал Президента Леонида Кравчука.
— И чем закончилось то уголовное дело?
— Я ходил на допросы в Генпрокуратуру, к начальнику Главного следственного управления. А тогда ведь не было компьютеров, и допросы протоколировали с помощью печатных машинок. Заявляю: «Буду отвечать только на вопросы, поставленные на государственном языке». И следователи бегают по соседним офисам в поисках печатных машинок с украинским шрифтом, потому что в Генпрокуратуре таких нет. И это при том, что закон о государственном украинском языке существовал с 1989 года!
А дело в конце концов закрыли за отсутствием состава преступления…
- О чем вы «клеветали», помните?
— В интервью я назвал Кравчука винтиком в мафиозной машине. Именно это мне и вменили в вину. Следователи убеждали меня в том, что если бы Кравчук и являлся только винтиком в мафиозной машине, то ему, хотевшему что-либо изменить, было бы сложно это сделать. А потому, называя его винтиком, я, дескать, клевещу. На что я спрашивал: «Вы что же, считаете его организатором мафиозной машины?»
Еще мне следователи говорили: «Не имели ли вы в виду, что Леонид Макарович Кравчук, когда вы называли его винтиком, является преступником, связанным с преступным сообществом?..» А я отвечал, что категорически протестую против того, чтобы следователи в моем присутствии клеветали на президента моей страны!
— Николай Леонидович, теперь на телеканале, руководителем которого вы являетесь, Президента порой награждают куда более хлесткими эпитетами.
— Сейчас другая ситуация и со СМИ! Двадцать лет назад газета «Независимость» выходила миллионным тиражом, ее все читали. Практически все имели техническую возможность и смотреть телеканалы.
То, что сегодня происходит со средствами массовой информации, напоминает старый анекдот. Спорят Брежнев с Картером о свободе слова. И Картер говорит: «У нас любой может выйти перед Белым домом и кричать: «Долой Картера!» А Брежнев отвечает: «У нас тоже любой может выйти на Красную площадь и кричать: «Долой Картера!»
Так и нынешней Украине. Да, на ТВi больше свободы, чем в других медиа. Но у нашего телеканала нет частот, поэтому нас может смотреть ограниченное количество людей — в лучшем случае половина населения страны, которая пользуется кабельным или спутниковым телевидением.
«Когда у нас отбирали частоты, люди из власти предлагали нам за хорошие деньги продать часть доли или весь канал»
— Вы не пытались анализировать, с чем может быть связано столь пристальное внимание к вам проверяющих органов?
— Дело не в том, что, скажем, тех, кто давит на ТВi, раздражает какая-то конкретная наша программа. Их раздражает наша общая неподконтрольность! Поскольку наш собственник находится не в Украине (речь идет о россиянине Константине Кагаловском, давно проживающем на Западе. — Ред.), никакого бизнеса здесь не имеет, политических интересов тоже, то власть имущим непонятно, как на него повлиять. Их логика такова: все в государстве подлежит контролю, должен существовать какой-то механизм влияния на всех. А ТВi приказать нельзя!
Когда у нас отбирали частоты, вытесняя таким образом в кабельный эфир, люди из власти предлагали нам за хорошие деньги продать часть доли или весь канал. Наш собственник тогда отказался это делать.
Договориться с нами можно. Если то, что предлагают или о чем просят, не противоречит нашим общим принципам. А вот приказать нам нельзя. И это, конечно, людей из власти пугает.
— Не могли вы подставить под удар свою неподконтрольность, например, какими-то играми в минимизацию налогов?
— На этот вопрос отвечу так: если завтра, не дай Бог, против вас возбудят уголовное дело, поскольку вы не всегда ходите в красном платье, то я вам скажу, что, может, надо было всегда ходить в красном платье…
Постановление о возбуждении уголовного дела против меня обнародовано в интернете. И любой специалист или юрист, прочитав его, может сделать вывод: нам скрывать нечего!
Государство задолжало телеканалу шесть миллионов гривен. В налоговой нам сказали, что могут вернуть три миллиона в виде налогового кредита. Мы согласились и заполняли декларации ТАК, как нам говорили налоговики, иначе документы не приняли бы. После этого на телеканале было несколько проверок — и никаких претензий. А потом во время действия моратория на плановые проверки СМИ у нас вдруг грянула внеплановая, которую мы расцениваем как давление.
По ее результатам был составлен акт с претензиями в адрес телеканала. Мы с этими претензиями не согласились и оспорили их в административном суде, который подтвердил нашу правоту. Тем не менее именно на основе вышеназванного акта было возбуждено уголовное дело!
Более того: если бы мы допустили ошибки в оформлении деклараций, то максимальная санкция ответственности за это предусматривает административный штраф в размере 170 гривен. Но никак не уголовное дело, да еще и персонифицированное. Ведь никто не проводил доследственной проверки, не изучал, в частности, кто визировал документы, стоит ли под ними именно моя подпись…
Мы живем в странном государстве, которое допускает себе незаконные действия — по отношению к гражданам, к СМИ.
— В связи с последними событиями вы усилили меры безопасности для себя и своей семьи?
- Моя безопасность — это наша открытость и трезвый рассудок.
— А как вам советует поступать в сложившейся ситуации собственник канала?
- Он переживает, сказал, что готов оказать всяческую поддержку. Предложил мне: «Если захочешь уехать из страны — я всегда готов помочь».
— Рассматриваете такую возможность?
- На нынешнем этапе я не вижу целесообразности куда-либо уезжать.
— Ваш основной инвестор не предлагал закрыть вопрос с налоговой, уплатив, например, штраф?
— Извините, собственник и так нас кредитует, мы еще не отдали ему все долги. Да, он нас поддерживает. Так мы, что, еще дополнительно деньги должны у него просить?! И для каких целей? Ведь это абсурд — телеканал наказывают за то, что государство ему задолжало!
— Как может сказаться на работе ТВi возбуждение дела и выемка документов?
— Дело в том, что изъяли оригиналы. А у канала много контрагентов, с которыми есть некие споры, и мы не можем их решать из-за отсутствия на руках оригиналов документов. Естественно, это усложняет нашу деятельность, но пока еще не препятствует функционированию канала.
Что касается меня лично, то я озадачен не столько возбуждением уголовного дела, сколько тем, что представители налоговой милиции интересовались в поликлинике состоянием моего здоровья. Какое это имеет отношение к уголовному делу, мне непонятно. Тем не менее в деле есть такая справка — о состоянии моего здоровья. Что тоже странно: как можно вообще судить о состоянии моего здоровья, меня самого не обследовав?..
— Скажите, в свете этих событий политика канала как-то изменится? Может, придется порекомендовать журналистам во время прямых эфиров смягчать некоторые формулировки?
— Нет, у нас система работает так, что это невозможно. Журналисты ТВi настолько разбалованы свободой, что запретить им что-либо делать я могу только тогда, когда они нарушают профессиональные стандарты. У нас такие случаи были. Но если журналист не согласен с решением редакторов или руководителя, то он всегда может обратиться в редакционный совет. Половина его состава назначается руководством канала, то есть мною, а половина — самими журналистами. В нашем редакционном совете состоят главный редактор польской «Газеты выборчей» Адам Михник, ведущий обозреватель этого издания Мартин Войцеховский, украинский правозащитник Мирослав Маринович и много других известных людей. Журналисты знают: если появится цензура или мы начнем заставлять их делать что-либо не так, они могут апеллировать к этим людям.
— Представители власти у вас на канале появляются не так уж часто. Отказываются?
— На ТВi представителей власти, я думаю, не меньше, чем на других каналах, просто у нас еще и оппозиция присутствует. В этом-то и разница.
— Ну хорошо, вернемся к вашему уголовному делу. Как вы думаете, чем все завершится?
— Понятия не имею. По закону это уголовное дело должны закрыть. Людям, которые его возбуждали, необходимо понять, что такие действия, во-первых, не приведут к наполнению госбюджета, а во-вторых, не помогут ни их личной репутации, ни их будущему.
Мы, конечно, зависимы от власти. Но даже если у канала отберут все лицензии на вещание, мы сможем передавать сигнал на спутник из Польши или Германии, и никто не ограничит наше присутствие в интернете. Безусловно, в такой ситуации сложно сделать это бизнесом, но варианты есть.
— Вы проводите какие-то параллели между событиями вокруг телеканала ТВi и уголовным делом, возбужденным в отношении сайта «Левый берег»?
— Нет. Параллели можно усмотреть лишь в том, что и в первом, и во втором случае производятся абсурдные и противоречащие закону действия. К большому сожалению, в нашей стране такое возможно. Но я считаю, что давление на нас и на этот сайт инициировали разные люди.
850Читайте нас в Facebook
