Ювелир Сергей Синицын: «На создание драгоценного сувенира у меня ушло почти 700 бриллиантов, 136 рубинов, а вес золота я даже подсчитать не могу»
— Скажу честно: не все колонны модели собора Святого Петра в Ватикане одинакового размера. Разница составляет четыре сотых миллиметра, хотя допустимая погрешность — одна сотая. Видимо, при пайке где-то «потерялась» высота, — сокрушается Сергей Синицын, демонстрируя свое произведение, первый «кирпичик» в котором был заложен восемнадцать лет назад.
Для ювелира, постоянно работающего с микроскопом, такие малые величины очень важны. Ибо микронный изъян может вылезть боком в уже готовом творении. Сергей особенно требователен к своей работе, поэтому безжалостно разбивает молотком и отправляет в переплавку то, что, по его мнению, несовершенно. Над созданием двух небольших деталей он просидел как-то всю зиму, а лавровый венок, покрытый эмалью, переделывал 53(!) раза.
Сергей Синицын ювелир необычный. Он в одиночку делает то, что раньше было под силу разве что большому коллективу мастеров знаменитого Карла Фаберже.
«Технику ювелирного мастерства освоил самостоятельно, по книгам»
— Подобного я не видел! — так оценивает работу Сергея Синицына искусствовед из Санкт-Петербурга, консультант аукционного дома ChristieТs, ученый секретарь Мемориального фонда Фаберже, доверенное лицо правнучки придворного ювелира Татьяны Фаберже Валентин Скурлов. — Можно скопировать какое-то произведение великого мастера, а можно взять его идеологию и создать все по-своему, как и делает Сергей Синицын. Этот художник имеет собственный, неповторимый почерк в искусстве и навсегда оставит свое имя в истории.
*Чтобы сюрприз, скрытый в яйце, — уменьшенная копия собора Святого Петра в Ватикане — засиял во всей красе, Сергей Синицын придумал извлекать его специальным ключом из самшита
Одобрительные слова из уст человека, который как никто разбирается в прекрасном, для Сергея значат больше, чем любые награды. Это высокое признание его таланта и многолетних трудов.
Впрочем, к восхищению прилагалась и награда Мемориального фонда — орден Франца Бирбаума, главного мастера, художника, идеолога фирмы «Фаберже». Всего было изготовлено 75 таких орденов, что соответствует количеству лет, прожитых великим ювелиром. Неоднократный победитель всеукраинских и международных конкурсов ювелирного мастерства Сергей Синицын получил эту награду как раз накануне Нового года, за несколько дней до собственного
— Об одном жалею: годы не вернуть, — вздыхает Сергей Синицын. — Мне было уже почти тридцать, когда я начал постигать ювелирное дело. Заинтересовался им, увидев однажды в популярном тогда литературно-художественном журнале «Аврора» фотографию пасхального яйца Фаберже. Это стало потрясением. «Как такое можно сделать?» — не выходила у меня мысль из головы. Начал доставать специальную литературу и по ней постепенно освоил технику, которой владели придворные ювелиры. Думаю, важную роль сыграло то, что я работал наладчиком электротехнического оборудования на заводе, выпускающем военное оборудование. Теперь могу сказать: никаких секретов у великих мастеров не было. Был только каторжный труд и стремление создавать что-то совершенное.
Над первым яйцом в стиле Фаберже (главной особенностью коллекции знаменитого мастера всегда был сюрприз, спрятанный внутри «скорлупы») Сергей Синицын работал три года. Причем никаких эскизов не рисовал — все расчеты держал в голове. А пропорции
Ту работу, созданную в конце
Увы, уникальную аукционную вещь автор до сих пор хранит в ячейке одного из банков. Хотя она могла бы стать государственным достоянием и экспонироваться, скажем, в Музее искусств в Киеве. Если бы кто-нибудь из власть предержащих проявил интерес к тому, что делает Синицын, и поддержал его.
Гавайские острова на глобусе, имеющем 23-миллиметровый диаметр, выглядят как... царапина
Сегодня в коллекции талантливого полтавского ювелира уже два драгоценных сувенира в форме пасхальных яиц, выполненных в стиле Фаберже. Сергею потребуется еще несколько месяцев, чтобы закончить золотую печать Ватикана на выпуклой поверхности. Она будет украшать самшитовый ключ, который приподнимает сюрприз, вмонтированный в нефритовое яйцо, — уменьшенный в... 3929 раз собор Святого Петра в Ватикане, главный и самый большой в мире католический храм. 
Таким образом, работа, выполненная в стиле классицизма, который был присущ эпохе Возрождения, обретет законченный вид. Она символизирует собой монументальность веры и Вселенной, где все совершенно. В ней очень много тайных знаков, которые без авторского объяснения не всякий поймет. Например, внутреннюю сферу верхней части яйца украшает солнечный ореол, символизирующий Бога-отца. Тридцать три бриллианта, выложенные по кругу, — это Бог-сын, проживший тридцать три года. Голубь из белой эмали — Бог-дух святой.
*Первую деталь в этой изысканной вещи — круглый кварцит для подставки — Сергей сделал еще много лет назад, не имея ни малейшего представления о том, что водрузит на него. Фото автора
— «А что это за царапина на глобусе?» — однажды спросил меня кто-то из знакомых, которым я демонстрировал работу, — рассказывает Сергей. — «Какая царапина? Это же Гавайские острова!» — присмотрелся я поближе. Ну, если учитывать, что диаметр полого золотого глобуса, вмонтированного в узел подставки под яйцо, составляет всего 23 миллиметра (он более чем в 564 миллиона раз меньше нашей планеты), то и размеры материковых территорий соответствуют шарику. Чтобы удобней было рассматривать глобус, его можно размещать в семи разных позициях. А вот кратеры на Луне, «висящей» над земным шаром, даже не стал помечать — уж слишком она крохотная.
Кстати, свой миниатюрный собор Синицын мастерил по книге «История градостроительного искусства», выпущенной еще в советское время. Уменьшенные элементы этого архитектурного шедевра — три входа в храм, которые украшают подставку ювелирного изделия, — выполнены с такой точностью, что на фронтонах даже ангелы видны. Невооруженным глазом, однако, таких мелких деталей не разглядеть.
Сергей дает лупу, и для меня драгоценное произведение приобретает множество ярких красок. Нанесенная поверх серебра зеленая эмаль как будто живая — играет в ярком свете многообразием оттенков. Темный оникс, на который установлена маленькая копия архитектурного памятника, огранен так, что переливается блестящими треугольниками.
— Это символизирует многогранность Земли, — поясняет автор. — А вот обратите внимание на бегущие в разные стороны блестящие круги на приподнятой нефритовой крышке. Такого эффекта от полировки я даже предположить не мог. Это настоящая удача.
Описывать то, что создает талантливый мастер, дело неблагодарное. Его шедевры можно рассматривать часами, не переставая восторгаться.
«Иногда, рассматривая свои работы, сам удивляюсь: и как можно было до этого додуматься?»
В последнем творении Сергея Синицына использованы 689 бриллиантов, 136 рубинов и три большие шпинели (драгоценные камни, похожие на рубин, но несколько с другим отливом). Сколько ушло золота, сказать трудно — пока не взвешивал. Ювелир уже давно пустил в переплавку и обручальные кольца, и ювелирные украшения жены. В семье смирились, что практически все заработанное на индивидуальных заказах Сергей вкладывает в монументальные вещи, которые не продаются. Хорошо, что его понимают и поддерживают дома.
Надо сказать, что Синицын творчески подходит к любой работе, за которую берется. Он не терпит ювелирного ширпотреба и обычно сам предлагает клиентам форму украшений, учитывая индивидуальные особенности человека. Случается, что кого-то не удается переубедить, и тогда он отказывается выполнять заказ, сознательно теряя заработок.
Отказывает Сергей и представителям крупных фирм, пытающихся переманить его к себе. Начав заниматься собственным делом, он за три года освоил свыше 30 профессий и превратил свою мастерскую, по сути, в мини-завод. А главное — несет ответственность за качество выполненной работы от начала до конца. Да и просто ценит свою репутацию. Принцип конвейера («быстрее сделал — быстрее продал») не для него.
— Мои жесткие требования к исходным материалам иногда озадачивают поставщиков, — улыбается Сергей. — Допустим, нефритовый блок, который служит основой второго пасхального яйца, я заказал в Иркутском акционерном обществе «Байкалкварцсамоцветы». Человек, принимавший заказ, прочитал перечень требований и сразу же спросил, кто я и чем занимаюсь. «Ювелир? — удивился, услышав ответ. — А замашки у вас, как у президента!»
— Интересно, какие же условия вы предъявили к куску камня?
— Во-первых, он должен не иметь микротрещин. Во-вторых, быть чистым, чтобы диаметр посторонних включений не превышал 1,2 миллиметра, и на шести квадратных сантиметрах допустимо одно такое мелкое включение. В-третьих, волокна должны располагаться под углом семь-восемь градусов к плоскости блока. В-четвертых, кусок должен быть вырезан из середины блока, то есть иметь насыщенно-зеленый цвет.
— Ваши требования удовлетворили?
— Мне пришлось подождать, но зато получил то, что хотел. Когда работа была уже практически готова, отправил фото в Иркутск. «Мы гордимся, что имеем отношение к этому шедевру», — ответили добытчики нефрита.
— Бывает, рассматриваю свои работы в поисках каких-то погрешностей и сам себе удивляюсь, — улыбается золотых дел мастер. — Ну ладно, я выполнил этот каторжный труд. Но как можно было до такого додуматься?
— Не зря говорят, что сапожник без сапог. На вас нет ни единого украшения...
— Они мне мешают, поэтому не ношу, да и не люблю.
— А супруге и дочке дарите к Пасхе по драгоценному яичку на шею, как это было заведено при царском дворе?
— Мои Наташи получили недавно по такому подарку из рук Валентина Васильевича Скурлова. Зато они носят оригинальные серьги и кольца, которые существуют в единственных экземплярах.
3339Читайте нас в Facebook
