Супруги-иконописцы Максим и Марина: «Когда заказчики своими молитвами нам помогают — работается легко»
Очевидно, самому Богу было угодно, чтобы будущие супруги встретились. Максим Фесенко родился в Германии, где отец служил в Западной группе войск, а затем с родителями приехал в Украину. После школы талантливый юноша поступил в Криворожский пединститут на художественно-графический факультет. И был на третьем курсе, когда в городе открылась иконописная школа. Разумеется, в первую очередь туда пригласили студентов-художников. После вузовских лекций и занятий Максим спешил на другой конец города в иконописную школу, где было вечернее обучение.
В эту же школу Марина Стеблина пришла в... 12 лет. Преподавателям показалось, что девочка сказала «17 лет», и ее приняли. А когда узнали истинный возраст, то прилежную ученицу отчислять уже не стали. Максим поясняет, что Марина длинную юбочку носила, платочек — как все православные молодые девушки, потому и выглядела старше ровесниц.
Ее путь к иконописи начался в детстве. Когда маленькая Маринка приходила к маме — учительнице истории — в школу, та отводила ее в класс рисования. Девочка подружилась с преподавателем Галиной Викторовной Чеботаревой, со всей ее творческой семьей, и стала для них родным человеком. Чеботаревы привели ее, восьмилетнюю, в школу искусств, а еще брали по воскресеньям на церковные службы. Однажды Марина узнала об открытии иконописной школы и загорелась мечтой о поступлении.
— Я даже реферат по истории искусств готовила про Андрея Рублева! — вспоминает
Мы разговариваем в импровизированной иконописной мастерской супругов, обустроенной на месте крохотной кухни обыкновенной двухкомнатной квартиры. Здесь рабочее место, состоящее из стола и стульев, да стеллажи, заполненные иконами и книгами. Кухня и прочие бытовые помещения в квартире тоже остались, просто для того, чтобы каждый сантиметр в доме использовался, хозяевам пришлось в одном месте заложить двери кирпичом, а в другом — прорубить их вместе с окошком.
*Марина и Максим оборудовали иконописную мастерскую в крохотной кухне своей двухкомнатной квартиры
Максим Фесенко, окончив вуз, сначала работал в общеобразовательной школе учителем рисования и черчения. Попробовал себя и в рекламном деле. А вот Марина, несмотря на уговоры школьных преподавателей о необходимости получить высшее образование, сразу почувствовала свое призвание: писать иконы. Затем и мужу посоветовала: «Чем в рекламном агентстве сидеть, клеить билборды — лучше заниматься любимым и более важным делом».
— Интересно, чему вас учили в иконописной школе?
— Говорили, что мы должны стать специалистами такого уровня, при котором не копируют старинные образа, а сами создают полноценную икону, — объясняет Марина. — Наш учитель, отец Демьян, рассказывал, что когда он учился в Сергиевом Посаде, то нарисовал Матерь Божию, как сам это представлял. Икона понравилась, все стали выяснять ее автора и название. Но ведь изначально древние художники так и рисовали!
Мы исполняем завет нашего учителя. Вот, смотрите, я изобразила Феодосия Станкевича — мелитопольского мученика.
*Икона мученика Феодосия Станкевича, написанная Мариной Стеблиной
А сейчас мечтаем с Максимом написать икону «Собор запорожских святых» со всеми нашими новопрославленными батюшками. Меня впечатлила история про священномученика Михаила Чехранова и его супругу Софию — их казнили вдвоем, батюшку бросили в прорубь, а матушка туда добровольно за мужем пошла. Уже эскиз подготовили, хотим к владыке пойти за благословением. Прежде чем начать работу над иконой, читаешь житие святого, и он уже тебе становится родным, ну прямо как член семьи.
— А в чьи руки уходят ваши иконы?
— Их заказывают в храмы, на подарок, увозят в другие города, в Россию и дальнее зарубежье, — говорит
— Как-то пришел юноша, объяснил, что собирается свататься к девушке по имени Ия, и заказал икону в подарок семье избранницы, — добавляет Марина. — Ну, раз любовь, думаю, цветы нужны. И я вот такое сотворила: Ия с цветами, рядом — ее родители, а здесь — молитва. Не зная, что в переводе с греческого имя Ия означает «фиалка», я подсознательно нарисовала почти такие же цветы. Влюбленному очень понравилось, он сказал, что именно так все себе и представлял! А мне радостно, что сейчас есть парни, которые идут свататься к своим девушкам с такими подарками.
Один из наших постоянных заказчиков привозил из Греции кувшины и прочую утварь, на которых мы изображали библейские сюжеты. На дне корыта, в котором когда-то месили тесто, он попросил написать сюжет, связанный с хлебом, и я выбрала «Авраамово гостеприимство»: Авраам и Сара потчуют пришедших к ним трех ангелов.
— А вот последнего заказа мужчина не дождался, умер, — говорит Максим. — Это был керамический горшочек, в котором пекли куличи. Когда Марина дописала на нем пасхальный сюжет, то передала вещицу вдове заказчика. Это случилось как раз в ее день рождения, и потрясенная женщина сочла совпадение мистическим: муж таким образом передал ей подарок с того света...
Марина и Максим занимаются и реставрационными работами. Фотографии икон, выполненные до и после реставрации, просто поражают. Доски, на которых написаны старые образа, зачастую такие темные, что и ликов-то не видно, покрыты плесенью и трещинами. Марина предпочитает «хирургическое лечение» — очищает иконы от пыли и грязи. «Терапией» занимается Максим, восстанавливая утраченную роспись.
— А бывает, что душа не лежит к заказу?
— Бывает, — вздыхает Марина. — Наверное, это зависит от человека, который заказывает работу. Тогда пишется очень тяжело, спотыкаешься на каждом этапе. А когда заказчики своими молитвами нам помогают, работается легко, прямо на крыльях летаешь!
— Вы пишете иконы на деревянной доске. Какая древесина лучше всего подходит?
— В идеале, конечно, липа, но в наших краях ее сложно достать, потому используем ольху,— говорит Максим. — Можно еще брать кедр, но это слишком дорого.
— На доске пишем темперными красками из минеральных пигментов, — объясняет Марина. — При реставрации используем и масляные.
— А на пейзажи, натюрморты, сюжетные картины хватает времени и желания?
— Ни времени, ни... желания, — хором отвечают супруги.
Максим поясняет, что делает иногда карандашные наброски жены, однако до живописного портрета любимой все как-то руки не доходят.
— Монахи пишут иконы в тишине и уединении, ничто мирское их не отвлекает. А у вас семья, дети...
— Случается, что работаем часов до трех ночи, — признается Марина. — Потом отсыпаемся. Когда у нас «запарка», то переходим на «пельменный» режим питания, экономя драгоценное время. Муж мне помогает во всем по хозяйству. Даже с детьми (семилетним Мишей и шестилетней Аней) в больнице лежал, и все мамочки на них с завистью смотрели...
— Интересно, детям передался родительский талант?
— Рисовать они любят, — улыбается мама. — Однажды маленький Миша даже помог мне написать образ святой Вероники. Как-то икона осталась без присмотра, и сынок немного ее подправил. Но я об этом не жалею, потому что в итоге получился лучший вариант.
— Считается, что люди творческие довольно темпераментны. Часто бывают размолвки с супругой? — спрашиваю у Максима.
— Да нет, у нас в семье мир и согласие, — пожимает плечами глава семьи. — Нас даже спрашивают: «Вы что, никогда не ссоритесь?» Не ссоримся, хоть 8 мая исполнится восемь лет, как мы в браке.
— Чем вас пленила будущая жена?
— Кротким характером, — отвечает Максим. — Но она и огнем своим может зажечь.
— А мне понравилась борода Максима, — лукаво глядит на супруга Марина. — Пока ее не было, не обращала на парня внимания. Но однажды он пришел с бородкой, и все увидели: Максим нашел свой стиль! Мы поженились, когда я еще училась в 11 классе. О предстоящей свадьбе сказала по секрету только одной девочке, но новость мгновенно разнеслась по всей школе!
— Марина с Максимом и люди благочестивые, и иконописцы хорошие, — утверждает протоиерей запорожского храма Косьмы и Дамиана Евгений (Молчанов). — Мне нравится их стиль, поэтому я заказываю иконы только у них. Мы сейчас строим большую красивую церковь в Шевченковском районе, и я мечтаю, что доживу до того дня, когда Марина с Максимом станут ее расписывать.
6901Читайте нас в Facebook
