«в припадке ревности бывший муж переломал мне кости бейсбольной битой, отрезал уши и удовлетворенно сказал: «тебе осталось жить два часа! »
Недавно в Вышгороде под Киевом произошел дикий случай. 53-летний мужчина, приревновав бывшую жену, с которой два года находится в разводе, напал на нее в безлюдном месте. Пустив женщине в лицо струю из газового баллончика, он до полусмерти избил ее бейсбольной битой, а потом достал нож и отрезал… оба уха. Жизнь несчастной спасла обитательница богатого особняка, возле кирпичного забора которого произошла жуткая сцена. Услышав крики за забором, пенсионерка открыла калитку. Выскочившие на улицу собаки спугнули преступника. Мужчина быстро ретировался, а его жертва, поднявшись с земли и с трудом передвигая ноги, поплелась в сторону стоящей на отшибе гостиницы «Приморье».
«Когда сказала мужу, что хочу развестись, он сразу согласился, но сказал: «Алиментов ты не получишь, я лучше в тюрьму сяду»
С 42-летней Ириной Салтыковой (фамилия изменена по этическим соображениям) мы встретились в палате отделения хирургии Вышгородской районной больницы. В тот день врачи разрешили ей садиться на постели. Ее мама Лидия Ивановна откинула одеяло: ноги женщины были черными от побоев. Голову прикрывала марлевая повязка, из-под которой выбивались кусочки засохшей крови.
- Видели бы вы Ирочку тогда, когда ее привезли в больницу, — вздыхает Лидия Ивановна. — Сейчас-то она уже молодцом держится…
«Скорая помощь» доставила Ирину в жутком состоянии: кровью были залиты голова, пуховик, капюшон, свитер. Оба глаза заплыли. Приподняв волосы пострадавшей, медики ахнули: правая ушная раковина была полностью отрезана. Левое ухо, вернее его половинка, болталось буквально на ниточке. Женщину сразу отвезли в операционную. Пока хирурги пришивали к коже головы кусочек ушной мочки, в больницу явились сотрудники районной милиции. Они принесли с собой в полиэтиленовом кулечке… ухо, найденное на месте происшествия. Благодаря тому, что отрезанное ухо полтора часа пролежало в снегу, врачи смогли его пришить.
Пострадавшая сразу назвала имя человека, зверски избившего ее: 53-летний киевлянин Петр Салтыков, с которым она развелась два года назад. По словам Ирины, взаимоотношения между ними не складывались с самого начала.
- Мы познакомились шесть лет назад, — рассказывает Ирина. — Я не очень-то хотела за него замуж: разводной, двое детей, к тому же жил с бывшей женой в одной квартире. Но он красиво ухаживал — дарил конфеты, букеты, встречал и провожал меня с работы. Он познакомился с моими родителями, постарался им понравиться.
- Получилось?
- Вначале да, — говорит мама. — Потом я стала замечать за ним странности — он пил валокордин, причем не каплями, а бутылочками. Мог выпить три бутылочки за вечер. По утрам заваривал чифирь — пачку чая на стакан воды. А однажды произошел ужасный случай: у моей младшей дочки ребенок заболел бронхиальной астмой, надо было забрать у них старенькую кошку. Поздно вечером мы пошли туда вместе с зятем. На улице он огляделся — было пусто — и как-то странно на меня глянул: «А не боишься, что я тебя убью?» Я только пожала плечами. Вернулись домой. Петя взял эту кошку на руки, погладил. После чего вышел с ней на лестничную клетку и… задушил. У меня был шок. Я начала расспрашивать дочку: Петр случайно не сидел в тюрьме? Но она поначалу отмахивалась — мол, глупости, он же сотрудник МВД!
- Это действительно так, Ирина?
- Удивительно, но за четыре года, что мы были женаты, я очень мало узнала о своем муже. Вначале он говорил мне по секрету, что работает в МВД в управлении внешней разведки, что побывал во многих «горячих» точках — Баку, Чечне. Он не показывал мне никаких документов, кроме паспорта, не знакомил с друзьями и родными. Упомянул только, что его мама после смерти отца привела в дом другого мужчину. Петя был категорически против, считал, что после отца у матери никого не должно быть. Подстерег того мужчину на улице и зверски избил, а потом порвал отношения с матерью и сестрой. Даже на нашу свадьбу с его стороны никто не пришел.
Когда я забеременела, Петр резко изменил свое отношение ко мне. Я сразу это почувствовала. Он так и говорил: «Куда ты теперь денешься? Кому ты нужна с ребенком? — и добавлял: — А я могу делать, что хочу, и ничего мне за это не будет». Стал запрещать мне использовать косметику, общаться с людьми. Беременность была тяжелая, я лежала на сохранении в Институте акушерства и гинекологии. Муж выговаривал: «Учти, мне больной ребенок не нужен. Родится неполноценным — я его сам убью». Каково было все это слушать? Малыш родился восьмимесячным, сразу заболел двусторонней пневмонией. Я лежала в реанимации, после кесарева сечения потеряла много крови, начался сепсис. Вернулись домой, только когда Коленьке исполнилось два месяца.
Денег постоянно не хватало. Петр, по его словам, уволился со службы, занялся частным извозом. Приносил все время в дом какие-то копейки: «Извини, сегодня ничего не заработал». А мной был недоволен: то проституткой обзывал, то выговаривал, что я плохо выгляжу. Я действительно была постоянно уставшая, ребенок рос нервным и очень болезненным. Потом начался этот кошмар с валокордином. Петр неделями не выходил на работу, спал на диване. Мы фактически сидели на шее у моей мамы-пенсионерки. Сын ходил в обносках. Предложила мужу устроиться куда-нибудь охранником — отказался. Тогда я сама устроилась в Киеве уборщицей в общежитии. Ездила туда каждое утро. Как только получила первую зарплату, у него тут же сломалась машина, он забрал деньги на ремонт.
Или было у него еще одно оправдание: он ездил в свою первую семью (я всегда его туда отпускала: там же дети, это святое!) и, мол, пока спал, дети забрали у него все деньги. Однажды он даже возил в гости к детям сына Колю. Я позвонила вечером, узнать, как там малыш. Сынок взял трубку и заплакал: «Прошу папу отвезти меня домой, а он… спит. Я сижу в другой комнате с собакой… » Мы с мамой, естественно, собрались и помчались за ребенком. После этого малыш наотрез отказывался туда ездить. Я его спрашивала: «А где твоя милицейская пенсия? Ты же ее оформил, давай на нее жить». — «Даже не придумывай, я оформил доверенность на первую жену, она будет ее получать». Я обижалась: «Тогда зачем тебе понадобилась новая семья?» И в конце концов завела речь о разводе.
Он согласился сразу. Но решительно сказал: «Алиментов ты не получишь, лучше в тюрьму сяду. И вообще, я недееспособный». О том, что он стоит на учете у психиатра, я тоже не знала…
«Если ваша дочь станет инвалидом, знайте, что это моих рук дело!»
- Мы развелись и уже два года живем порознь, — продолжает Ирина. — Петр вернулся в первую семью, мы остались с сыном Колей. С тех пор я несколько раз просила бывшего мужа: «Не хочешь помогать деньгами, хотя бы купи ребенку лекарства!» — «Нет». И вдруг приезжает: «Хочу опять с тобой жить». Я отказалась. Объяснила, что больше уже не хочу. И вот тут-то начался настоящий кошмар.
30 января он явился к нам и, узнав, что накануне к нам приходили гости, избил меня при нашем шестилетнем сыне: мол, как смеешь принимать мужчин! А это был мой крестный, маминого возраста. (Меня поразило, что Ира, будучи давно в разводе, как будто оправдывалась. — Авт. )
- Я мыла посуду, когда услышала, как в комнате что-то упало, — вспоминает мама Ирины. — Смотрю: он молча бьет ногами лежащую на полу дочку. Потом развернулся и ударил кулаком по лицу меня. Я стала кричать, чтобы кто-нибудь вызвал милицию. Бывший зять убежал, но с того дня мы начали его бояться.
- После случившегося мама сразу пошла в милицию, — продолжает Ира. — Но нас уговорили не писать заявление: мол, дело семейное, вам же хуже будет. И начались угрозы. Петр звонил каждый день: «Убью тебя, так и знай! И ничего мне за это не будет». И маме моей говорил: «Если ваша дочь станет инвалидом, знайте, что это моих рук дело!»
- Явился как-то ко мне на работу с каким-то дружком-чеченцем… с лопатой в руках, — рассказывает сестра Ирины Оля, присутствовавшая при нашем разговоре. — Сказал, что закопает и меня, и сестру. Этому полно свидетелей.
После новогодних праздников, которые прошли, как в кошмаре, Ирина Салтыкова и ее мама все же решились и 3 января написали заявление участковому милиционеру. Впрочем, толку от этого оказалось мало: Петр продолжал угрожать, и мать с дочерью вздрагивали от каждого телефонного звонка…
Беда случилась 12 января. Рано утром Ирина отправилась в гостиницу «Приморье», где работает дворником. Поскольку накануне снегопада не было, дорожки расчищать не понадобилось. Женщину отпустили домой. Когда она проходила по безлюдной тропинке, ведущей мимо особняка-новостройки, увидела бывшего мужа, выскочившего навстречу ей из стоявшей в сторонке машины.
- Я испугалась и сказала: «Не приближайся ко мне!» — Ирина нервно поправляет край одеяла. — Побежала обратно к гостинице, но он в два прыжка догнал меня, схватил сзади за шею и прыснул в лицо из газового баллончика. У меня закружилась голова, подкосились ноги, я стала задыхаться. Упала, но сознание не потеряла. Смотрю: Петр побежал к машине и вернулся уже с бейсбольной битой. Он бил по ногам, рукам, голове. Потом вытащил нож и начал отрезать мне уши, — Ира плачет. Ее левая ладонь изрезана — женщина отчаянно пыталась защититься от ножа. Правая рука к тому моменту висела плетью, изверг перебил ее в двух местах. — Он кричал: «Тебе осталось жить два часа!» Он бы, наверное, бил меня еще, но ему помешала женщина, отворившая калитку в доме, возле которого все это происходило. Она, видно, услышала крики и выглянула, спустила собак. Спасла мне жизнь.
- Он знал, что у Ирочки очень плохая свертываемость крови! — добавила Лидия Ивановна. — Когда ей делали кесарево, еле откачали. Наверное, надеялся, что она так и умрет там под забором.
… Каким-то чудом Ире, из головы которой хлестала кровь, удалось пройти около полукилометра вверх по ведущей к гостинице тропинке. Единственное, о чем она думала в тот момент: надо успеть предупредить об опасности маму и сына. Пошатываясь, женщина добрела до гостиницы. В холле, увидев окровавленную дворничиху, сотрудницы подхватили ее. Ирина лишь успела попросить, чтобы позвонили ее маме и предупредили, чтобы она на всякий случай не выходила из дому, и в школу, чтобы спрятали Колю. После чего потеряла сознание.
Вместе с сестрой Олей мы сходили на место происшествия. Заглянули и в кирпичный особняк, хозяйка которого сердечно пожелала бедняжке скорейшего выздоровления, зашли в гостиницу «Приморье».
«Заходя в квартиру, мы заглядываем во все углы: вдруг Петр где-то тут? Ведь у него остались ключи»
- Зачем я отпустила ее домой так рано? — корит себя заведующая гостиницей Ирина Бидная. — Дело в том, что Ирина Семеновна накануне очень тщательно убрала упавшие с деревьев ветки, расчистила дорожку, ведущую вниз к дороге. Потом, когда я навещала ее в больнице, она даже пошутила: «Если бы я не расчистила дорожку, как бы дошла наверх?» Ночью снега не было, поэтому и работы для нее не оказалось. Что же ей здесь сидеть? Но не прошло и пятнадцати минут, как она вернулась… Уже вся в крови.
Ирину на «скорой» отвезли в районную больницу, на место происшествия прибыли сотрудники милиции. По словам участкового инспектора Сергея Тимошенко (именно он принимал от Салтыковой заявление о побоях и угрозах), среди алевших на снегу пятен крови лежало… маленькое женское ухо с золотой сережкой.
- Двенадцать лет работаю в милиции, но такого преступления еще не встречал, — прокомментировал инспектор. — Пострадавшая указала предполагаемое место проживания своего бывшего мужа — квартиру его первой жены. Вначале хозяйка квартиры пыталась нас обмануть, заявляя, что не видела Салтыкова больше года. Но, приехав к шести утра по нужному адресу, мы застали хозяина мирно спавшим в постели.
А дальше события разворачивались так: Салтыкова доставили в милицию, побеседовали и… отпустили.
- Вначале мы не могли поверить: как отпустили? — вспоминает сестра изувеченной женщины. — Я побежала в отделение милиции, и мне показали его объяснительную записку, где он, во-первых, полностью от всего отказался, а во-вторых, сообщил, что находится на учете у психиатра. И сказали, что арестовать его можно только по решению суда.
Уже две недели мы живем в постоянном страхе. Выяснилось, что, расправившись с сестрой, Петр действительно побежал в школу, где через какого-то ученика пытался вызвать Коленьку. Что он собирался сделать со своим шестилетним сыном? Если человек психически болен, как можно знать, что у него на уме? Сейчас он снова как ни в чем не бывало звонит нам домой. Услышав его голос, мы сразу же кладем трубку. Ребенок вздрагивает от каждого звонка, по ночам просыпается со слезами. Мы написали заявление в прокуратуру, чтобы его арестовали, потому что он опасен, но ответа пока нет.
Мать с сестрой по очереди дежурят возле постели больной.
- Я не сплю, сжимаю в руке под подушкой газовый баллончик, — говорит сестра. — Вдруг явится ночью? В больницу пройти нетрудно, напасть на женскую палату — тем более. Колю прячем по знакомым. Мама, заходя в квартиру, оглядывает углы: вдруг он где-то тут? Ведь у Петра остались ключи от квартиры…
По мнению милиции, показания потерпевшей нуждаются в доказательствах
Будучи в командировке в Вышгороде, я попыталась выяснить, почему социально опасный преступник не арестован. Хотелось бы напомнить, как в декабре 2008 года «ФАКТЫ» рассказывали о вооруженном ножами рецидивисте, который захватил помещение средней школы во Львовской области, где находились 120 учеников. Лишь благодаря мужеству женщин-учителей трагедии удалось избежать. Против злоумышленника возбудили уголовное дело, а его самого… выпустили под подписку о невыезде. Причем до этого, в ноябре, он совершил нападение на Яворовскую районную больницу, где требовал от врачей психотропные лекарства. Однако и тогда его отпустили. Это попустительство судебных и правоохранительных органов закончилось трагедией: находящийся на подписке о невыезде рецидивист-наркоман ножом в сердце убил чемпиона мира по пауэрлифтингу Юрия Заболотного (»ФАКТЫ» писали об этом 23 января 2009 года).
Руководство районной милиции, предупрежденное о приезде корреспондента «ФАКТОВ», постаралось избежать встречи. Однако через руководителя областной милицейской пресс-службы Николая Жуковича мне сообщили следующее: изувечивший Ирину бывший муж отпущен на подписку о невыезде правомерно. Уголовное дело возбуждено по статье о нанесении телесных повреждений средней тяжести (да и то все зависит от количества времени, которое Ирина проведет на больничной койке), за которое предусматривается относительно небольшой срок. От себя лично Николай Жукович добавил:
- Знаете, сколько их таких, с белыми билетами? Суд приговорит его к принудительному лечению, никому в больнице он не нужен, через полгода все равно выйдет.
Скрытый смысл этого пассажа был ясен: зачем сажать, если все равно выпустят?
Зашла я и в гости к прокурору Вышгородского района Владимиру Хадарину.
- Жалоба? Я еще не читал. Как фамилия? — Владимир Михайлович выглянул в приемную. — Действительно.
За две минуты он ознакомился с содержанием листка:
- А почему он до сих пор не арестован? Я этим займусь.
… После моей командировки прошло несколько дней, однако в Вышгороде ничего не изменилось. В семье Ирины все продолжают дрожать от страха. Преступник, по всей видимости, по-прежнему чувствует себя вольготно. Пришлось браться за телефонную трубку.
С десятой попытки мне удалось дозвониться до начальника районного управления милиции в Вышгороде Леонида Паланичко. (Интересно, что городская молва упорно называет его хозяином того самого особняка, возле которого произошло «нанесение повреждений», а пенсионерку, спасшую женщине жизнь, — его тещей. )
- Пока у нас есть только одна свидетельница, которая видела преступника со спины, — пояснил Леонид Паланичко. — Ну и показания потерпевшей, которые еще надо подтвердить. Так что собранных следствием доказательств недостаточно, чтобы арестовывать человека. Мы же в демократической стране живем! Вот Салтыкова подлечится — проведем очную ставку. Тогда и посмотрим. Единственное могу вам сказать точно: никакой он не пенсионер МВД. Так, вояка какой-то…
Непросто было дозвониться и до заместителя районного прокурора Михаила Бортуна.
- Дело возбуждено, подозреваемый на подписке, что вы еще хотите? — коротко ответил он.
И вот, наконец, удалось вновь вызвонить прокурора Вышгородского района. Вспомнив о том, что обещал разобраться, Владимир Хадарин смилостивился:
- Следователю будет дано указание допросить мать и сестру потерпевшей. Если они подтвердят факт угроз, мы обратимся в суд с просьбой изменить меру пресечения с подписки о невыезде на арест.
P. S. На момент выхода номера в печать (спустя 18 дней после преступления) Салтыков еще находился на свободе.
980Читайте нас в Facebook
