Валентина Тлуста: «Сейчас я красива и желанна. А раньше выглядела старухой без перспектив в личной жизни»
— Услышав, что телеканал «1+1» набирает девушек на проект «Операция «Красота», я решила: «Это мой последний шанс», — вспоминает Валентина. — Подала заявку и стала ждать результат. Очень переживала. Вдруг они набирают только своих? Или, может, чтобы попасть на шоу, нужно платить деньги? Будут ли там девушки еще страшнее меня? Но страшнее меня не было никого. (Смеется.) Пройдя три отборочных тура, я оказалась в числе счастливчиков. Двенадцать девушек улетели в Испанию, три — в Израиль, а еще три, в том числе и я, — в Германию, в Мюнхен.
«Молила Бога, чтобы дети не унаследовали мой нос»
— С детства у меня был большой «фирменный» нос, в бабушку и маму,— рассказывает Валентина Тлуста. — На улице даже шутили, что он у меня «за двоих дядек». «Носорог», «Валька носатая» — по-другому ко мне и не обращались. Даже мама, любя, называла меня «носаткой», не подозревая, как больно этим ранит. Я стеснялась появляться на людях, сторонилась парней. Тем не менее в 19 с половиной лет... выскочила замуж.
После окончания пищевого техникума попала на практику на пивзавод в Донецке. Мой будущий муж Юра приехал туда по комсомольской путевке на шахту. Нас поселили в одно общежитие. Комендант попросила Юру и его друзей занести в нашу комнату мебель. И вот стоит Юрка в дверях: рост под 190, огромные зеленые глаза, атлетическое сложение, а я думаю: «Боже, какой красивый парень! Но не для меня». Как же я удивилась, когда эти ребята зачастили к нам в комнату, и Юра стал приглашать меня на танцы, в кино. А когда он с первой получки купил мне пальто за 90 рублей (по тем временам это были огромные деньги), я наконец поверила, что его чувства серьезны.
Тем не менее слова: «Выходи за меня замуж» стали неожиданностью. Потом спрашивала Юру: «За что же ты меня полюбил? Я ведь некрасивая». «У тебя и правда на лице, кроме носа, ничего нет, — шутил он. — Зато ты спортивная, ядро хорошо толкаешь и пирожки отлично печешь». Юра сам занимался спортом, и ему нравилось, что я энергичная, слежу за собой, хорошо одеваюсь. Ну и фигурка у меня была ничего: при росте 165 сантиметров весила 62 килограмма.
Я беременела дважды. Каждый раз молила Бога, чтобы не дал ребенку моего большого носа. Старший из сыновей похож на мужа, младший — на меня. Носы у них получились, слава Богу, аккуратные.
Казалось бы, живи и радуйся. Но мой собственный нос, как говорится, заслонил мне весь мир. Даже от мужа, когда он сердился, иногда слышала обидные слова о своей внешности. А тут еще и у друзей появилась новая манера: здороваясь, они хватали меня за нос. Поэтому, узнав, что в российской Твери хорошо делают ринопластику (операцию по коррекции формы носа), я ринулась туда.
Меня оперировал молодой специалист. Позже выяснилось, что это был его первый опыт. Как результат, мой нос не изменил прежнего размера, но поменял очертания и функции: искривился и перестал дышать. Я подходила к зеркалу и по-прежнему видела в нем носатую уродину, серую мышь без бровей. Я так сильно переживала, что судьба, видно, решила преподать мне жестокий урок и показать, что в этом мире действительно важно.
«Люди говорили мне вслед: «О, алкашка пошла!»
— В 2003 году мой муж, у которого были золотые руки, поехал трудиться строителем в Польшу, — продолжает Валентина. — Он проработал там три месяца, получил зарплату за два месяца и... исчез. Через неделю его нашли в посадке, ограбленным и убитым. Он погиб в 43 года. Это был страшный удар. Помню, похоронив мужа, подумала: «Господи! Из-за каких глупостей я раньше страдала! Внешность, дескать, не такая. Люди печалятся, что у них большой нос или кривые ноги, или кто-то на них не так посмотрел... Да главное — не терять любимых людей».
— Эта истина примирила вас наконец с собственной внешностью?
— После смерти мужа, которого я очень любила, внешность вообще перестала меня интересовать. В свои 38 лет я резко постарела: появились морщины, веки нависли на глаза, и вдобавок ко всему нос стал синеть, если на улице снижалась температура. А люди у нас, сами знаете, какие «добрые». Часто слышала, как мне вслед говорили: «О, алкашка пошла!»
К тому же у меня обострились проблемы со здоровьем. Я тоже ездила на заработки в Польшу. Оттуда «привезла» гастрит, грыжу. Но бросить работу не могла: поднимала детей. Раньше я жила в райцентре Городок, в 50 километрах от Хмельницкого. Работы там не было. Пришлось ехать в Хмельницкий. Сняла с двумя приятельницами квартиру. И началась моя трудовая жизнь.
Сначала торговала горячим кофе и чаем: развозила их в тележке по рынку. Хваталась за любую работу. Со временем устроилась на хорошую точку, где стала продавать женское нижнее белье. Работала, помогала детям учиться в институтах. Но меня ничего не радовало. В 46 лет выглядела на все шестьдесят: уродливое лицо, огромный синий нос и никаких перспектив в личной жизни.
Однажды, когда была у подруги в гостях, увидела по телевизору, что канал «1+1» приглашает девушек на проект «Операция «Красота». Прошла кастинг. Так я оказалась в Германии, в мюнхенской клинике пластической хирургии.
Оперировал меня один из лучших пластических хирургов Баварии Людгер Майер. Все три вида коррекции — век, носа и живота — провели в один заход. Операция длилась пять часов. Врачи обнаружили, что российский хирург, делавший операцию в Твери 20 лет назад, повредил мне хрящ, и он стал большим, оброс новой кожей, что сделало нос еще крупнее. К тому же после операции хрящ был неправильно размещен в носовой полости. Это нарушило дыхание. Поэтому Людгер, который исправлял еще и чужую врачебную ошибку, очень переживал. Так беспокоился, что прибегал ко мне в реанимацию каждые два часа. Что меня поразило: там у всех врачей есть фонарики, и, заходя в палату, они не врубают свет, а аккуратно подсвечивают, чтобы не доставлять больному неудобство.
Мне казалось, что достаточно поменять нос — и ты автоматически станешь другой. Но, увидев меня впервые, стилист Юдит сказала: «Что сделало тебя такой маленькой и испуганной? Ты боишься сама себя. В тебе ничего не осталось от женщины. Это неправильно». Она научила меня составлять элегантный гардероб, красиво двигаться и думать о себе. Увидев в магазине чудесное платье кораллового цвета, я захотела его подарить невестке. Юдит возразила: «Нет-нет. Это платье только для тебя».
— Чего вы боялись больше всего?
— Что меня как-то не так подстригут и покрасят. Всю жизнь носила хвостик, открывала лоб. Менять ничего не хотела. Я по природе блондинка, но красилась в еще более радикальный белый цвет. И вдруг мне решили изменить имидж. Когда парикмахер отрезал мой хвост, я чуть не умерла. Потом посмотрела: а с каре мне вроде неплохо. Правда, так и не смирилась с новым светло-русым оттенком волос. Вернувшись домой, отпустила свои волосы натурального пшеничного цвета.
«Когда я полезла в ледяную воду, Вольфганг сказал, что ни одна немка такое не сделала бы»
— Многие телезрители самым запоминающимся моментом первого сезона шоу называют ваше признание в любви тренеру Вольфгангу Хартманну.
— Я влюбилась, как девчонка! Вольфгангу 52 года. Он тренер немецкой олимпийской сборной по легкой атлетике, занимается психологической подготовкой спортсменов, профессиональный реабилитолог. До этого я думала, что душа у меня зачерствела. А с Вольфгангом как будто заново начала жить. Он выбирал самые лучшие места для тренировок. Мы бегали в парках, катались на лыжах. К сожалению, мой мотивационный тренер (так звучала его должность) оказался женат. У него когда-то была клиентка, которая весила 90 килограммов. С его помощью за два года она похудела до 47 кило, и Вольфганг на ней женился. Сказал, что это был единственный момент в его жизни, когда он переступил границы профессиональной этики. Значит, шансов у меня не было. (Смеется.)
Мне постоянно хотелось с ним говорить (я в школе учила немецкий и немного еще подучила перед поездкой в Германию), чем-то его удивлять.
— Поэтому вы и отжимались по сто раз в тренажерном зале и бросались в ледяное озеро, несмотря на повязку на животе?
— Я вспомнила, как «моржевала» в молодости, и окунулась при Вольфе в одно из самых красивых озер в Мюнхене. Стоял март. Температура воздуха — плюс четыре градуса. Хартманн закричал: «Ты сумасшедшая! Выходи! Зачем ты это сделала?» Укутав меня в теплую одежду, заявил, что ни одна немецкая женщина такого не сотворила бы. Помню, после того как вышла передача, на следующий день я пришла на работу на рынок. А там весь базар гудит. Слышу, как один мужчина говорит другому: «А она перед ним голая, в купальнике!»
Но мне не было стыдно за тот момент. Я как бы дала понять Вольфу, что с таким, как он, готова не только в холодную воду, но и на край света. Проект меня раскрепостил. Я перестала стесняться своей внешности, своей жизни, своих чувств.
*До участия в проекте Валя считала себя уродливой серой мышью. Изменение внешности дало ей возможность начать новую жизнь
После выхода передачи люди приходили ко мне на точку толпами. Меня постоянно останавливали, просили показать зубы (мне их делали в рамках проекта в Киеве, в клинике «Ортолайф») и нос, спрашивали, не болит ли чего. Многие интересовались, не выхожу ли я замуж за своего тренера — они не расслышали в передаче, что он женат. В транспорте мужчины уступали место и подавали руку. А некоторые друзья говорили: «Мы не знали, что ты так переживала из-за носа. Зачем ты это сделала? Ты нам нравилась и такой, какая была!»
«Я впервые услышала: «Ты красавица», «Хочу быть с тобой»
— После передачи прошло почти полтора года. Трое из участников проекта жаловались, что у них возникли осложнения после проведенных операций. А как обстоят дела у вас? Швов на носу не видно? Веки не опустились?
— Как у гоголевского Вия? (Хохочет.) Нет, поднимать мне веки не надо. Животом я тоже довольна. Хирург его сделал потрясающим: упругим и плоским, как у девушки. Одна женщина подошла на пляже и сказала: «У вас даже кубики видно!» Талия у меня теперь, как у Людмилы Гурченко. Нос тоже в норме. После операции на нем остался маленький косметический шов, который рассосался в течение года. Правда, нос все-таки немного синеет. Но, слава Богу, не так как раньше. Оказалось, это кожное заболевание. Поэтому я езжу на сеансы лазеротерапии, лечу кожу. Но главное, что я впервые за двадцать лет после неудачной ринопластики в Твери стала дышать носом.
В Германии мне вкололи в лоб ботокс и заполнили носогубные складки филером, чтобы расправить морщины. В губы тоже вкололи наполнитель, увеличив их объем. Сказали: филер повторить через полтора года, а ботокс через шесть месяцев. Я повторила эти процедуры уже в Хмельницком. Все прошло нормально.
Следую всем советам стилистки Юдит: ношу одежду пастельных тонов, делаю минимальный макияж. Сейчас крашусь так: у меня татуаж бровей и губ, поэтому ярко выделяю глаза, а губы не крашу вообще. Глядя на меня, сделали себе татуаж и мои подруги на рынке. Некоторые так же, как и я, пошли в спортзал.
— Многие после пластики разочарованы: внешность другая, а счастья как не было, так и нет. Так стоило ли менять то, что дала природа?
— В моем случае стоило. К сожалению, никакого шарма, присущего некоторым женщинам с длинными носами, у меня не было и в помине. Так что я с удовольствием поменяла свой нос на новый. Получила при этом мощный толчок, заряд новых сил. Я овладела компьютером, стала больше читать, пошла на курсы английского языка, записалась на восточные танцы. Хожу на массажи и в тренажерный зал, катаюсь на роликах и лошадях, «моржую».
Сегодня у меня нет ни одной свободной минутки. И это при том, что продолжаю торговать на рынке! Живу по-прежнему на квартире: сейчас мы еще с шестью женщинами снимаем двухкомнатное жилье в Хмельницком.
— Говорят, недавно вы нанесли на лопатку татуировку на немецком «Мой любимый В.». А кто такой В.?
— Это личное. Я разместила свои анкеты на сайтах знакомств, мне приходило по десять писем в день. Из Италии, Испании, США, Португалии, Турции, Болгарии. Я даже после года переписки в Турцию съездила к одному своему поклоннику. Очень боялась, звала Ахмета к себе, но потом все-таки решилась улететь к нему в Стамбул. Мы чудесно отдохнули в Анталии. Это 
от Ахмета я впервые в жизни услышала: «Ты красивая», «Я тебя люблю», «Я хочу быть с тобой». Кстати, в Турции я поняла, что красота — вещь действительно относительная. У многих тамошних жительниц крупные черты лица, большие носы и зубы. Мой нос по сравнению с турецкими еще «мелко плавал». Но при этом турчанки ничуть не комплексуют.
*Когда похорошевшая Валентина разместила свои снимки на сайтах знакомств, ей стало приходить до десяти писем в день
После Турции разместила свое фото в купальнике. Не знаю, то ли на этот, то ли на другие снимки на сайтах откликнулось сразу шесть человек из Мюнхена. Но я выбрала Вольфганга. Он офисный работник, никогда не был женат, ему 47 лет. Мы переписываемся и встречаемся. Он приезжал ко мне в Хмельницкий. Я тоже собираюсь к нему в гости в Мюнхен. Это интеллигентный, воспитанный человек. Брюнет. Очень спортивный, тут у нас общие интересы. С ним я чувствую себя красивой, любимой и желанной. Кстати, не скрывала от него, что делала пластические операции. Вольф только посмеялся: «Люблю женщин, которые не боятся экспериментов».
— Вольфганг — ваш окончательный выбор?
— Да. Или... нет? (Смеется.)
— Кто-то из поклонников вам замужество предлагал?
— Сначала Ахмет, потом Вольфганг. Сейчас я встречаюсь только с Вольфом. Но я им обоим объяснила, что, пока младший сын (а он учится на платном отделении института) не закончит учебу, замуж в другую страну не пойду. Ведь надо зарабатывать деньги сыну на образование. Да и квартиры детям надо помочь купить. Они пока арендуют жилье в Каменец-Подольском.
— Ой, Валя, чувствую, что это отговорки! Вот если бы вам предложил руку и сердце ваш любимый тренер Хартманн, мне кажется, вас бы ничто не остановило.
— Наверное. (Улыбается.) Многие жители Хмельницкого давно нас поженили. Но у Хартманна семья. С ним и его женой Пет я переписываюсь, мы обмениваемся дружескими эсэмэсками. Хартманн остался в моем сердце навсегда. Как и вся команда немецких врачей, стилистов, парикмахеров и, конечно, организаторов проекта, которые подарили мне возможность начать новую жизнь.
14883Читайте нас в Facebook
