Юрий Мушкетик: «В моей жизни по-всякому бывало. Был и на коне, и под конем»
Юрий Мушкетик — писатель, ставший классиком при жизни. Его перу принадлежат романы «Крапля кровi», «Гайдамаки», «Позицiя», «Рубiж», «Яса», «Гетьманський скарб» и многие другие известные произведения.
С 1956-го по 1972 год Юрий Михайлович был главным редактором журнала «Днiпро». В годы перестройки возглавил Союз писателей Украины. Также являлся одним из секретарей Союза писателей СССР.
Сегодня Юрий Мушкетик, как и прежде, погружен в творчество. О своем прошлом и настоящем писатель рассказал «ФАКТАМ».
«Хочется, чтобы Бог дал мне силы еще что-нибудь написать»
— С юбилеем вас, Юрий Михайлович! Здоровья вам, долголетия, успехов в творчестве.
— Спасибо, хотя возраст уже печальный. Праздновать день рождения не собирался, но дочки настаивают. Так что отметим в кругу семьи. Придут дети, внуки…
— О каком подарке мечтаете?
— Хочется, чтобы Бог дал мне силы еще что-нибудь написать. Я начал одну вещь, сейчас вот работаю над ней. А лучший подарок — то, что в этом году должны выйти две книги: первая — роман о моей матери «Така її доля», а во второй можно будет прочесть один из моих романов «Бiла тiнь», написанный еще в 1970-е годы. В свое время он вышел в журнале «Вiтчизна» и был раскритикован за, как тогда говорили, «идеологические ошибки». Книгу напечатали в Москве, потом перевели на немецкий, чешский, испанский, латышский языки.
У нас же книга долго не выходила. А когда выдали, то так произведение «порезали», что узнать там ничего нельзя было. И вот сейчас этот роман о науке, моральных ее проблемах можно будет прочитать в первозданном виде.
Моя жена работала в одном из научных институтов — она была кандидатом химических наук, поэтому я знал многие ситуации и перенес все это на страницы произведения.
— А сегодня над чем работаете?
— Знаете, писатели такие люди, что наперед боятся загадывать и рассказывать о своих планах. Единственное, что скажу: в новом произведении много фантастики. Действие происходит в очень старые времена — в эпоху Киевской Руси, но я много там фантазирую, додумываю…
— Скажите, в какую эпоху вам жилось и писалось лучше всего?
— Не могу пожаловаться на судьбу. Но в моей жизни по-всякому бывало. Был и на коне, и под конем. Много лет работал главным редактором журнала «Днiпро», а потом меня уволили с грозным постановлением — «за идеологические ошибки». В частности, за то, что мы печатали диссидентов…
Но после увольнения что-то во мне поднялось, я будто противостоял всему миру. И тогда принялся за роман «Бiла тiнь». Мне очень писалось тогда!
Но после выхода книги тут же последовала критика. В Союзе писателей организовали собрание и так роман «молотили»! Как написали в прессе, «громадськiсть суворо осудила iдейно хибний роман Мушкетика». Мою фамилию стали вычеркивать даже из обзоров.
Но нужно было кормить семью, и я написал тогда документальную повесть о крупнейшем кибернетике Советского Союза Викторе Михайловиче Глушкове. Он герой, академик. Это произведение не могли не напечатать…
А самым тяжелым периодом в моей жизни, безусловно, стала война. Я не воевал, так как, когда она началась, мне было 12 лет. Но воспоминания остались страшные. Оккупация, голод… Войну я описал в повестях «Вогнi серед ночi» и «Бiль», а также в романе «Жорстоке милосердя».
«Самое первое счастье — в семье. С женой мы прожили 53 года»
— Судьба подарила вам много интересных встреч. Вы общались с Максимом Рыльским, Павлом Тычиной и многими другими известными поэтами и писателями…
— Да, знал многих. Интересные люди были. Например, Максим Рыльский никогда не передавал свои произведения в редакцию журнала «Днiпро» через секретаря. Приносил их сам. Так же поступал и Павло Тычина. Печатались в журнале и Василь Земляк, и Григор Тютюнник, и другие известные писатели и поэты…
Со многими я общался в домах творчества. Например, Андрий Малышко и Анатолий Шиян были непревзойденными мастерами розыгрышей. Расскажу о некоторых.
Как-то дело происходило в Ирпене. Все мы жили в маленьких домиках. Перед сном один писатель решил прогуляться. Дверь закрыл, а форточку — нет. Малышко и Шиян этим воспользовались, чтобы его разыграть. Приходит писатель в домик, ложится книжку читать. Вдруг одеяло с него… начало сползать. Встал, осмотрелся: нет никого. Лег — опять сползает! Это Малышко и Шиян притаились в кустах возле домика и спиннингом стаскивали одеяло. Когда оно сползло в третий раз, писатель выскочил из домика с криком «Ря-ту-йте!»
— Да, весело было…
— Там же в Ирпене запомнился еще один розыгрыш, устроенный писателем Анатолием Димаровым. Некий критик после завтрака имел привычку выпивать полстакана коньяка и ложиться спать. И когда он лег, Димаров побежал на луг, надел уздечку на лошадь, по ступенькам завел ее в домик, где спал критик, и привязал к кровати.
Лошадь: «Фр-р! Фр-р!» Критик открывает глаза и видит… лошадиную голову. Думает: снится. Закрывает глаза. А лошадь снова: «Фр-р! Фр-р!» Привстал, смотрит — в комнате лошадь! Выбегает на улицу, а там мы все уже ждем развязки. «Хлопцi, у мене бiла гарячка!» — кричит. Стали его успокаивать: «Це тобi наснилось!» Он отправился чуть прогуляться по лесу.
Пока ходил, Димаров лошадь из домика вывел на луг. И вот возвращается критик к себе, а через минуту вылетает оттуда с глазами, как блюдца: «Яке приснилося! Там отакенна купа…»
И еще знаете, как Димаров любил разыгрывать? Тогда мы еще носили калоши, приходя в столовую, снимали их перед входом. А он брал чьи-нибудь и гвоздями прибивал к полу. Приходит хозяин калош, начинает обуваться — не получается (улыбается). Конечно, устраивали и разные литературные розыгрыши.
— А как советские писатели жили материально?
— Прозаики, которые много писали и публиковались, имели хорошие гонорары. Я тоже в конце советского периода был достаточно обеспеченным человеком. Купил дачу, машину. У меня была «Волга». А сейчас у меня очень скромная «Шкода». Но я уже почти и не езжу. Зрение плохое, кроме того, перенес инфаркт.
— Юрий Михайлович, вы счастливый человек?
— В основном — да. Самое первое счастье — в семье. Она — это тыл. У меня была хорошая жена. Мы с ней из одного села, учились в одной школе. А потом поступили в киевские вузы. Я проведывал ее сначала как землячку, а потом она стала для меня больше, чем землячка. Так мы и поженились. Прожили вместе 53 года. Ее, к сожалению, уже нет. И я очень тужу душой по ней.
Хорошие у меня и дети. Старшая дочь Леся — доктор наук, работает в Институте искусствоведения, фольклора и этнографии. Знает языки. В том числе венгерский — второй по сложности после китайского. А Оксана закончила Львовский полиграфический институт по классу графики, работала в издательстве и в рекламном бюро, занимается оформлением книг, хорошо рисует.
Главное же для меня, что мои дочери — хорошие, порядочные люди. У меня двое внуков: Настя закончила университет, знает несколько иностранных языков, работает в зарубежной фирме, а внук учится в десятом классе.
«Немало ездил по миру, но не люблю поезда и самолеты, вокзалы, аэропорты, отели…»
— Чем будете угощать родных в день своего рождения? Быть может, у вас есть какое-то любимое блюдо?
— Какого-то особенного блюда нет. Предпочитаю простую еду — борщ, суп…
— Помню, когда-то была у вас на даче в Конче-Озерной и вы рассказывали о деликатесе собственного приготовления — полевой каше «с дымком»…
— О, это блюдо замечательное!
Для его приготовления нужно заготовить дрова, развести костер. В кипящую воду бросаете картошку, добавляете немного пшенной крупы, позже — петрушку, укроп, лавровый лист. Когда картошка и пшено готовы, воду сливаете. Все это толчете, добавляете пару свежих сырых яиц и заправляете поджаренным салом и луком. Вкусно и сытно! В селе, в поле всегда варили такую кашу.
— На даче у вас красота. Беседка, утопающая в зелени, много цветов…
— Больше всего люблю пору, когда «кипит» сирень. И еще когда цветут стройные красавицы-мальвы. Но на даче хорошо в любое время года. Вот идет весна, мои дочери насеют цветов. Буду любоваться!
— Творческого вдохновения вам! К слову, пишете свои произведения на компьютере или от руки?
— От руки. Компьютером пользуются мои дети, а я — нет. Я человек, так сказать, «старожитный». К примеру, немало ездил по миру, но не люблю поезда и самолеты, вокзалы, аэропорты, отели… Я домашний кот! (Смеется.) Раньше любил ездить по Украине, но машиной. Поедем с кем-нибудь из товарищей, остановимся у речки, поймаем немного рыбки, сварим уху. А потом сидим у огня почти до утра, смотрим, как вода меняет цвет, как горит огонь, говорим о чем-то…
— И все-таки какая из стран, где вы бывали, запомнилась вам больше всего?
— Я был во многих местах. Но, случалось, приедешь на какой-то симпозиум — и просидишь в зале. Большое впечатление произвел Париж, его архитектура, памятники. Я приехал на симпозиум, и вдруг узнаю: уже закончился. А обратно домой мне возвращаться через две недели!
Каждый день ходил по парижским улицам, смотрел. Купил карту, несколько десятков слов французских знаю… А еще очень понравилось в Малайзии. Конечно, поразила природа, но не только. Потрясло, что такая маленькая страна, а как развивается. Там закон — это закон. Он исполняется. И главное — все в стране направлено на то, чтобы человек не зажрался, но и не стал бедным. Это мне очень понравилось.
— О чем мечтаете накануне своего юбилея, Юрий Михайлович?
— Хочу, чтобы моя Украина жила и процветала! И надеюсь на все хорошее.
7839Читайте нас в Facebook
