"В какой-то момент опухоль, с которой я прожила 34 года, задела плечо"
— Диагноз нейробластома (злокачественная опухоль) плевральной полости мне поставили еще в четыре года, — говорит 38-летняя Оксана Довгополюк (на фото). — Уже тогда образование давило на легкое, пищевод, трахею, сердце и крупные магистральные сосуды под ключицей. Из-за этого мое левое плечо было немного выше правого, а на шее виднелся бугорок. Несмотря на столь юный возраст, я хорошо запомнила переживания родителей. Они ездили в Киев, обращались к известным в то время специалистам, но все разводили руками. Врачи отказывались меня оперировать, уверяя, что ничем не могут помочь и мне осталось жить… полгода. Моя бабушка даже отправилась во Владивосток к известному в то время целителю. Вернулась только через два месяца с рецептами целебных настоек, трав, которые требовалось принимать по схеме. Я все выполняла. А когда через год родители отвели меня к врачу, он ахнул: «Вы еще живы?»
Опухоль увеличивалась пропорционально моему росту, но, как ни странно, не доставляла мне неудобств. Еще в школе я увлеклась спортивными танцами, бегом, участвовала в городских и областных соревнованиях. Спортом занималась через день, посещая тренажерный зал. При этом у меня не было ни одышки, ни слабости. В 32 года я забеременела. Местные врачи не были уверены, что я смогу выносить и родить малыша, и направили меня в Киев. Сделав комплексное обследование, столичные специалисты были поражены размером опухоли и настаивали на прерывании беременности. Биопсия, сделанная еще в детстве, показала, что опухоль злокачественная. Но медики, которые наблюдали меня сейчас, считали: если бы образование было таким, я не прожила бы более тридцати лет, а вот беременность и роды могут все усугубить. 
Я настолько хотела ребенка, что все же решилась оставить малыша.
*"Я никогда не зацикливалась на своей болезни — просто радовалась жизни, занималась спортом, родила ребенка", — говорит Оксана (фото из семейного альбома)
Роды прошли легко. Сын родился крепким, здоровым, энергичным. Однажды, когда мы играли с ним, я почувствовала пульсирующую боль в левой руке. С каждым днем приступы становились сильнее. Вскоре я не могла удерживать даже пустую сумку, резать хлеб (я левша), а затем — вовсе не в силах была поднимать руку. Эти боли напоминали схватки и повторялись каждые десять минут. Компьютерная томография показала: образование достигло критических размеров и давило на плечевое сплетение. Тогда пришло время удалить опухоль. Мой лечащий врач дал направление в Киев. Так я оказалась в столичной больнице № 17, где профессор Мамед Багиров провел мне операцию.
Если честно, я очень боялась операции. Отважилась только благодаря сыну, ведь понимала: у Владислава должна быть здоровая мама. Тем более мой случай непростой. На протяжении долгих лет врачи не знали, как удалить опухоль, не повредив сосуды, нервы, сохранив органы. По этой причине мне не провели вмешательство в детстве, когда думали, что я умираю. Конечно, сейчас более современные технологии, но я все равно переживала. Помню, когда меня везли в операционную, призналась профессору, что жутко нервничаю, а он мне ответил: «Ты-то чего волнуешься? Я ведь буду оперировать, у нас все под контролем». Это меня успокоило.
— Случай Оксаны действительно очень необычный, — говорит профессор кафедры торакальной хирургии Национальной медицинской академии последипломного образования имени
*Профессор Мамед Багиров: «Как только мы удалили опухоль Оксане, функции сердца, пищевода и сосудов сразу восстановились, а легкое расправилось» (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
Со временем ткани опухоли приняли злокачественный характер, из-за чего образование стало расти и еще сильнее давить на жизненно важные органы. Во время осмотра Оксана призналась: «Никому не пожелаю перенести такую боль, какую терплю я». Женщине однозначно требовалась операция. Очень важно было удалить опухоль, не задев подключичный нерв. В противном случае рука могла остаться парализованной. Чтобы этого не произошло, мы собрали консилиум и оговорили схему операции. Как только удалили опухоль, функции сердца, пищевода и сосудов сразу восстановились, а легкое расправилось. Боль в руке исчезла уже через несколько дней.
— К вам часто обращаются люди с запущенной болезнью?
— Да. К нам приезжают пациенты из разных городов Украины, которым не смогли помочь дома. Недавно мы оперировали девятилетнего мальчика — он чудом выжил после падения с пятого этажа. У ребенка были черепно-мозговая травма и перелом бедра, а из-за оторвавшегося бронха он практически не мог дышать, сильно сопел. В закрытом легком развилось сильнейшее воспаление. В нашей клинике мальчик перенес тяжелую операцию, во время которой мы реконструировали бронхи. Еще две недели лечили у него гнойный бронхит. К выписке ребенок уже дышал полной грудью, а функции легкого и бронхов полностью восстановились.
Мы нередко сталкиваемся со случаями, когда образование находится на пересечении двух органов. Я хорошо помню пациентку, у которой опухоль возникла между двумя главными бронхами и на три четверти перекрывала доступ воздуха в легкие. Когда женщина приехала к нам, она практически задыхалась, жадно заглатывала воздух, а в ее груди раздавались сильные хрипы. Перед вмешательством мы даже не проводили ей дополнительных обследований — боялись, что диагностическая аппаратура полностью перекроет доступ воздуха. Поэтому оперировали ее, опираясь лишь на рентгеновский снимок, который пациентка привезла с собой. Когда я спросил, почему она не обратилась раньше, женщина призналась, что всего несколько дней назад узнала о диагнозе. До этого в течение трех лет она безуспешно «лечилась» от астмы. К сожалению, подобные случаи не редкость. Такую опухоль сложно диагностировать — на ранней стадии она практически не видна на рентгеновском снимке.
— Что же делать больному в такой ситуации?
— Если у человека нарушено дыхание, при малейшей физической активности он задыхается, возникают хрипы, боль и чувство сдавливания в груди, то необходимо сразу обратиться к профильному врачу — аллергологу, пульмонологу или торакальному хирургу. Опытному специалисту достаточно послушать дыхание пациента, чтобы определить характер повреждения. Например, шумное дыхание — один из признаков опухоли. Астма протекает иначе. Больному также проводят эндоскопию (обследование внутренних органов с помощью специального оптического прибора. — Авт.). Если врач выявит нарушения, для более точного диагноза необходимо дополнительное обследование — компьютерная томография с контрастным веществом.
Кроме того, даже если человека ничего не беспокоит, нужно раз в год сдавать общий анализ крови, делать рентген грудной клетки. Для людей, находящихся в группе риска (сотрудники на химическом производстве, курильщики), эти обследования необходимо проводить раз в полгода. Я часто слышу от пациентов, что рентген вреден. Но ведь во время обследования человек получает очень низкую долю облучения, риск от этого намного меньше, чем будет от того, если пропустить болезнь. Во многих европейских странах не продлевают страховку, если человек вовремя не проходит обследование.
— Оксана, вы долго восстанавливались после операции?
— Две недели провела в больнице. Все это время рядом со мной находилась мама. Мои отец, брат, сын, сотрудники и друзья звонили каждый день, спрашивали, что мне нужно, поддерживали добрыми словами. Большое им спасибо за такую заботу, она придавала мне сил. Когда я вернулась домой, у меня начался активный отдых. Сын Владислав очень подвижный ребенок, мы постоянно с ним гуляем, много ходим. Сейчас собираемся на две недели в Буковель подышать свежим воздухом — это полезно и мне, и ребенку. Самое главное — то, что меня теперь не беспокоит боль. Теперь буду постепенно разрабатывать руку, чтобы она привыкала к нагрузкам.
Было очень приятно, когда через неделю после выписки из больницы мой лечащий врач Михаил Гурмак позвонил узнать о моем самочувствии. Все время, которое находилась в клинике, я чувствовала хорошее отношение врачей, их профессионализм, за что им очень благодарна.
8915Читайте нас в Facebook
