Чтобы избежать наказания, эсбэушник, таранивший иномаркой "скорую" в Феодосии, перешел на службу в ФСБ
— Ой, что-то тревожно у меня на душе! — пожаловалась Алиме Берберова сестре Ленуре, позвонив ей со станции «скорой помощи», где работала фельдшером.
— Я постаралась отвлечь ее разговорами о домашних делах, о подарках, которые нам подарили родные на восьмое марта, — рассказывает «ФАКТАМ» Ленура. — В тот момент даже не могла представить, что это наш последний разговор…
Девятого марта 2013 года 56-летний врач Игорь Сергеев и его коллега, 26-летняя фельдшер Алиме Берберова спешили доставить в больницу парня, впавшего в кому. В машину «скорой помощи» на большой скорости врезался «Фольксваген Пассат», за рулем которого сидел работник СБУ. Алиме скончалась на месте, Игорь умер через два часа в больнице. 
Пациент, его отец и водитель «скорой», получив тяжелые травмы, выжили («ФАКТЫ» подробно рассказывали об этой истории).
*Трехтонная карета «скорой» от удара улетела на обочину, перевернулась и, скользя на боку, сбила бетонную электроопору (фото с сайта UA-01.com)
Одно из самых резонансных ДТП 2013 года взял под свой личный контроль военный прокурор Крыма. На момент оккупации полуострова Керченский городской суд успел провести лишь три заседания. Что было потом и какова судьба главного фигуранта дела, обвиняемого в аварии с таким количеством жертв, выясняли «ФАКТЫ».
«Водитель „Фольксвагена“, похоже, даже не тормозил»
— После выхода из декрета это была всего лишь вторая смена нашей Алимешки, как все мы ее ласково называли, — рассказывает заведующий судакской подстанцией Центра экстренной медицинской помощи Михаил Пикулов. — До декрета она работала четыре года у нас в Судаке. Потом устроилась на «скорую» в Феодосии. Ее поставили на новую машину «Рено» в пару с опытнейшим врачом Игорем Владимировичем Сергеевым. Вскоре поступил вызов: по одному из адресов находится парень без сознания.
— Я семь суток был в пути и практически не спал, ведь охраняю грузовые составы на железной дороге, — объясняет 22-летний пациент Сергей Васинский. — Когда приехал 9 марта утром домой, сразу же полез в ванну, напустил горячей воды, уснул и… утонул. Я не употребляю ни алкоголь, ни наркотики, ни табак. Просто подвела привычка засыпать в горячей воде. Но в этот раз я съехал под воду, чего раньше никогда не было. К счастью, папа вернулся из гаража и, услышав мой стон из ванной, выбил дверь.
— Я увидел, что голова сына наполовину погружена в воду, — говорит отец парня Андрей Васинский. — Понял, что он захлебнулся. Начал делать Сергею искусственное дыхание, вызвал «скорую». Приехавшие медики оказали сыну первую помощь и, подключив к системе жизнеобеспечения, повезли его в больницу. Фельдшер села у Сергея в изголовье. Врач — с краю. Я стоял ниже, держась за высокий постамент, на котором лежали носилки с сыном.
Карета «скорой» ехала с сиреной и проблесковыми маячками. По ходу движения я чувствовал, что водитель на перекрестках притормаживает. В 14.45 на перекрестке Симферопольского шоссе и улицы Чкалова нас ударил в бок «Фольксваген». Он не пропустил «скорую», хотя должен был в любом случае, даже если она едет по встречной полосе. Удар был настолько сильный, что реанимобиль весом около трех тонн взлетел в воздух, перевернулся и, скользя на боку, сбил железобетонную осветительную опору…
Не было ни визга тормозов, ничего: водитель «Фольксвагена», похоже, даже не тормозил. Мелькнула мысль: «Конец! Приехали…»
В момент аварии я машинально потянул носилки с сыном на себя, и оказавшиеся сверху люди, оборудование, аппаратура начали падать на него. Я стал звать на помощь. Врач Игорь Сергеев самообладания не терял. «Успокойся! — сказал. — Сейчас нас всех вытащат, все будет нормально».
К карете «скорой» сразу же бросились прохожие. Они вытащили водителя и пытались добраться до нас, выломав дверь. Очень быстро приехали работники МЧС и медики. Фельдшер Алиме, которая в момент аварии сидела у изголовья сына, не подавала никаких звуков. Когда ее достали, кто-то из врачей сказал: «Мертва…» У бедной девушки была разбита голова, она получила многочисленные переломы…
Врач был тяжело ранен, но жив. Я поразился, что после того, как его достали из разбитой «скорой», он, превозмогая боль, сообщил приехавшим коллегам диагноз моего сына и какое проводилось лечение по прибытии на вызов. Первым делом исполнил врачебный долг.
*Врач Игорь Сергеев был одним из самых опытных специалистов на станции скорой помощи
— Сразу же после случившегося я выложила свой номер телефона в Интернете, попросив отозваться свидетелей происшедшего, — рассказывает Ирина, дочь водителя «скорой помощи» 57-летнего Владимира Олефира, который выжил в страшной аварии, но получил тяжелые травмы. — Люди видели, что водитель «Фольксвагена» ехал на большой скорости, в наушниках, и у него громко играла музыка. Говорят, что какой-то парень, помогал водителю иномарки выйти из машины, услышал от него запах спиртного и воскликнул: «Козел! Если бы я знал, что ты выпивший, то не подошел бы к тебе».
Водитель «Фольксвагена» не спешил помочь пострадавшим. Он очень нервничал и сразу стал кому-то звонить. Потом самостоятельно снял с машины номера. Очевидцы утверждают, что мужчина пошатывался, и приехавшие друзья пытались, взяв его под руки, закрыть от толпы, чтобы не было видно, что он пьян.
— Выживших отвезли в больницу, — вспоминает Андрей Васинский. — Сын оставался в коме. Доктора говорили, что в ванне у Сережи произошло неполное утопление и отек легких. Потом — кома. Через пятнадцать минут, в момент столкновения, он получил сотрясение мозга. Его спасло то, что был пристегнут к каталке ремнями.
Сергей вышел из комы через несколько дней. Сам я тоже был прикован к постели, потому что в аварии сломал левую руку и левую ногу. Но хуже всего были моральные переживания. Спасая моего сына, погибли врачи. Сначала Алиме Берберова. Потом Игорь Сергеев. Врач, с которым я после ДТП разговаривал и верил, что он выживет, скончался через два часа в больнице. У него была сильно повреждена грудная клетка, он потерял много крови… Водитель «скорой» тоже очень пострадал, получив тяжелый ушиб головного мозга и другие травмы.
— Водителя «Фольксвагена» отвезли в ту же больницу, что и всех пострадавших, — рассказывает Ирина, жена врача Игоря Сергеева. — Газеты сообщили, что его госпитализировали с травмами. Но он выглядел вполне здоровым. Мои сын и дочь видели его на больничном дворе в окружении коллег или знакомых. Этот крепкий мужчина самостоятельно ходил, передвигался вполне нормально, приседал, смеялся. А потом во двор привезли инвалидную коляску, усадили его и обратно увезли уже на ней.
Среди друзей водителя «Фольксвагена», которые приехали к нему на помощь после аварии, прохожие опознали работников Феодосийского отдела СБУ. Через три дня, 12 марта 2013 года, пресс-служба СБУ официально признала факт участия своего сотрудника в трагическом ДТП и, выразив соболезнования родным и близким погибших, заверила, что все обстоятельства аварии будут тщательно расследованы, а виновные понесут наказание.
15 марта в Феодосии состоялся митинг горожан, требующих объективного и всестороннего расследования обстоятельств случившегося. Был создан общественный штаб по защите интересов пострадавших.
— Нам важно было понять: почему у эсбэушника пробу на алкоголь взяли лишь через несколько часов, перед этим проведя детоксикацию организма? — рассказал «ФАКТАМ» адвокат водителя «скорой» Сергей Мокренюк. — Почему в первом сообщении о случившемся ГАИ дало информацию, что свет на перекрестке был красный, а не мигающий желтый? Почему в интервью газете «Крымская правда» начальник департамента ГАИ Крыма тоже утверждал, что «скорая» ехала на красный, в то время как наша версия, что мигал желтый, была подтверждена свидетельствами и видеозаписями очевидцев? Почему участковые ходят по домам и ищут свидетелей ДТП, которые затем отказываются от показаний?
Митингующие потребовали от президента Украины взять расследование ДТП под свой контроль, обратились к генеральному прокурору Украины с требованием обеспечить объективное рассмотрение дела и уволить сотрудника спецслужбы, который управлял «Фольксвагеном». Бывший министр здравоохранения Раиса Богатырева заявила, что водитель «скорой» соблюдал все дорожные правила, и пообещала, если понадобится, лично защитит его на суде.
«До последнего боялись, что папу сделают козлом отпущения»
Несмотря на огромный общественный резонанс, дело продвигалось медленно.
— В августе 2013-го, через пять месяцев после случившегося, феодосийские правоохранители провели второе воспроизведение ДТП, и лишь случайно мы узнали об этом, хотя милиция должна была нас уведомить, — рассказывает Ирина Сергеева. — Когда мы вместе с мужем погибшей Алиме Берберовой приехали на место, сотрудник СБУ, виновный в аварии, тоже появился там.
Он приехал на новенькой «Мазде», пребывал в хорошем настроении, поздоровался за руку со всеми милиционерами и экспертами. Нам же только оставалось стоять и смотреть на все это…
— Поскольку Феодосийский городской суд признал водителя иномарки… пострадавшим(позже Крымская военная прокуратура высказалась против такого статуса главного фигуранта дела. — Авт.), мы испугались, что виноватым в аварии объявят моего отца, — говорит Ирина, дочь водителя «скорой» Владимира Олефира. — Но, к счастью, вскоре стало известно: подозрение в нарушении Правил дорожного движения предъявили все-таки сотруднику СБУ. Хотя мы до последнего опасались, что папу сделают козлом отпущения. Через Интернет нашли свидетелей аварии, которые согласились показать в суде: «скорая» ехала на мигающий желтый. Я считаю, что огромную работу проделали средства массовой информации. Благодаря вмешательству журналистов «ФАКТОВ» и других изданий дело не удалось замять.
Даже после завершения следствия обвиняемый и его адвокаты не спешили знакомиться с материалами дела, затягивая сроки его передачи в суд. Наконец 18 декабря 2013 года в Керченском городском суде состоялось первое заседание по уголовному производству в отношении водителя «Фольксвагена» 32-летнего сотрудника внутренней безопасности СБУ Михаила Нисимова (фамилия изменена). Ему инкриминировалось совершение уголовного преступления по статье «Нарушение правил безопасности дорожного движения лицом, управляющим транспортным средством, если оно повлекло гибель нескольких лиц». Санкция по статье предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет с лишением права управлять транспортными средствами на срок до трех лет.
Несмотря на то что 75 свидетелей, шестеро потерпевших и обвиняемый проживали в Феодосийском регионе, Нисимов, мотивируя это «боязнью митингов в городе Феодосия», добился переноса судебных заседаний в Керчь. Пока адвокаты потерпевших оспаривали это решение, десятки свидетелей и потерпевшие (среди них и водитель «скорой» Владимир Олефир, который едва передвигался с поломанной недавно ногой) ездили на заседания суда в Керчь, теряя по несколько часов в день на дорогу.
— Состоялось всего три судебных заседания, — рассказала по скайпу «ФАКТАМ» Ирина Сергеева, которая продолжает жить в Феодосии. — Последнее — в феврале 2014 года. На суд мы ездили поочередно с другими потерпевшими, поскольку мне надо было ухаживать за больной свекровью. Мама Игоря после смерти сына перенесла инсульт. Хотя до этого, несмотря на свой 85-летний возраст, была крепкой, здоровой, активной женщиной. После смерти сына она так и не оправилась от болезни и потрясений: умерла.
Трагедия сломала и водителя «скорой» Владимира Олефира. Он работал водителем двадцать лет, очень привык к коллегам, дружил с моим мужем Игорем, и тут — авария. Его дочь Ирина, переживая, что отец до сих пор морально подавлен, говорит: «Папе очень трудно осознавать, что человек, которого ты знал, с которым еще полчаса назад смеялся, разговаривал, шутил, уходит из жизни…» Когда я читала материалы дела, у меня волосы шевелились на голове. Оказывается, мой муж и Володя Олефир родились в один день: 10 ноября 1956 года. Видно, смерть решила забрать кого-то из них…
Прошло два года, а боль не утихает. Мама фельдшера Алиме Берберовой не может вспоминать о дочери без рыданий. Бекир, муж Алиме, сам растит свою дочку. Ей уже четыре годика. Он безумно любил Алиме. Так повторно и не женился. Говорит, что даже не думает об этом. Хотя взрослые — родители Алиме и ее муж — до сих пор 
в отчаянии, малышку они стараются не погружать в это горе. Девочка получает все радости, которые нужны ребенку ее возраста.
*Фельдшер Алиме Берберова очень любила свою маленькую дочку. В день гибели женщина заступила всего лишь на вторую смену после выхода из декрета (фото из семейного альбома)
— Когда в марте 2014 года Россия объявила, что «Крым наш», что случилось с делом? — спрашиваю у адвоката водителя «скорой» Сергея Мокренюка, одного из крымских активистов, выступающих против оккупации Крыма. — Что происходит со всеми украинскими уголовными делами в Крыму?
— Уголовные дела, после переквалификации с украинского уголовного закона на российский, снова расследуются и рассматриваются.
— Доказательства, полученные украинскими следственными органами до марта 2014 года, признаются в уголовном процессе или россияне проводят свое расследование, начиная все сначала?
— Доказательства признаются. Но после оккупации Крыма российскими войсками «дело «cкорой» не двигалось. После того как пострадавшие стали жаловаться в разные инстанции, уголовное дело, пообещав переквалифицировать в соответствии с российским законодательством, продолжали уничтожать. Потерпевшие никогда точно не знали, где именно, в каком следственном органе находится их дело, почему именно там и что с ним будет далее. ФСБ тут явно «отмазывало» и «отмазывает» своего сотрудника, ведь, по моим данным, главный обвиняемый — бывший работник СБУ сразу же после оккупации Крыма, боясь наказания за смертельное ДТП, перешел на службу в ФСБ.
— Обвиняемый поначалу работал в подразделении ФСБ у нас в Феодосии, — подтвердила Ирина Сергеева. — Потом в Феодосии состоялась встреча населения с представителями новой власти. И кто-то из людей спросил: «Почему не расследуется дело по „скорой“?» Сразу же после этой встречи фээсбэшника… перевели на службу в Симферополь.
— Было хоть одно заседание по делу?
— В апреле 2014 года состоялось заседание Апелляционного суда. Фээсбэшник на нем присутствовал. Когда судьи постановили дело вернуть в прокуратуру Керчи для изменения статьи обвинения в соответствии с российским законодательством, было видно, что он очень доволен этим решением. По всей видимости, обвиняемый знал: дальше ничего не будет, так дело и умрет. И, действительно, его так и не переквалифицировали согласно российским законам. Оно кочует в «украинском» виде по разным инстанциям, его постоянно приходится разыскивать. Более того, громкое уголовное дело, за ходом которого следила вся Украина, российские правоохранители теперь называют «материалами расследования происшествия».
Вчера муж погибшей Алиме Бекир Берберов был в прокуратуре Крыма. Ему отказались отвечать, где находятся материалы.
Наших родных уже два года нет в живых, а обвиняемый на свободе. Этим летом я была в Киеве и отправила запрос в СБУ, спрашивая, как будет дальше рассматриваться дело, где главным фигурантом выступает их бывший сотрудник. Мне пришел ответ, что они не могут заниматься этим делом, пока Крым оккупирован Россией.
— Кто сейчас защищает потерпевших? — спрашиваю у адвоката Сергея Мокренюка.
— Я вынужден был покинуть Крым после появления на полуострове оккупационных войск, переехал на материковую Украину. Сейчас потерпевшие защищаются сами. Адвокат в России — слишком дорогое удовольствие. Да и кто посмеет выступить против сотрудника ФСБ? Общественных рычагов влияния на дело нет. Тогда, два года назад, массовые акции протеста в Феодосии плюс публикации в украинской прессе повлияли на ход расследования. Сейчас же митинги в Крыму проводить просто невозможно, фактически запрещено. Посадят! Громко говорить о том, что ты чем-то недоволен, тоже рискованно. В какой-то мере семьи пострадавших стали изгоями, которые в одиночку продолжают бороться во имя справедливости и в память о своих близких. Рассчитывать на своих знакомых, соседей, просто неравнодушных людей они уже не могут.
То, что это дело будет доведено судебной системой страны-оккупанта до конца, у меня большое сомнение: в России привлечь к ответственности работника правоохранительного органа практически нереально. Тем более что сейчас стало известно: сотрудников ФСБ, которые раньше были сотрудниками Службы безопасности Украины, как и бывших сотрудников Государственной пограничной службы Украины, изменивших украинской присяге и перешедших служить в российские спецслужбы, частично отправляют служить за пределы полуострова, а частично — после прохождения дополнительной подготовки в Ростовской области — воевать против украинских войск на Донбассе.
Вполне возможно, что обвиняемый фээсбэшник, чтобы не быть привлеченным к уголовной ответственности за смертельное ДТП, готовится (или уже уехал) воевать против украинской армии на востоке Украины или просто перевелся в другой регион России. А там — ищи-свищи…
4809Читайте нас в Facebook
