«дельфин подплыл ко мне сверху, посмотрел на картину, которую я писал под водой, а потом застыл — позировал»
В Харьков Андре Лабана пригласили руководители детского клуба подводной фотографии и дайвинга «Дельта». С прославленным оператором они познакомились на Всемирном фестивале подводных изображений в Антибе (Франция). Еще в 1998 году организаторов фестиваля — известнейших акванавтов планеты Даниэля Мерсье и Андре Лабана — так поразило мастерство юных подводных фотографов из Харькова, что они решили в качестве эксперимента учредить детскую номинацию. И вот уже десять лет подряд никто в мире не может победить воспитанников клуба «Дельта». А Андре Лабан уже во второй раз с удовольствием приезжает в Украину на фестиваль «Живая вода».
«Мы три недели жили под водой в специальном доме»
Жак-Ив Кусто написал о своем помощнике Андре Лабане: «Он каждый день бреет голову, играет на виолончели и рисует подводные пейзажи». И хотя после того, как были сказаны эти слова, прошло уже не одно десятилетие, Андре не изменяет своим привычкам. На открытии харьковского фестиваля он тоже играл на виолончели, которую легендарному французу с трудом, но все же достали организаторы «Живой воды». А в первый же конкурсный день, когда юные дайвингисты соревновались в бассейне, Андре спустился под воду и почти пятьдесят минут рисовал картину, которую назвал «Модель и фотограф».
- Конечно, нам бы очень хотелось, чтобы Андре Лабан подарил свою новую картину нам, — признается руководитель клуба подводной фотографии и дайвинга «Дельта» Владимир Кушнир. — Модель, которая позировала Андре под водой, на дне бассейна находилась без маски и кислородного баллона. Каждые две минуты девушка подплывала к аквалангисту и некоторое время дышала через его трубку. Для Андре же четырехметровая толща бассейна — «детская глубина».
Лабан — единственный в мире художник, создающий свои работы прямо под водой. При этом инженер и оператор легендарного судна «Калипсо» не видит принципиальной разницы в том, где создавать свои картины.
- Просто под водой мы невесомы, и так рисовать намного легче, — объясняет он. — К тому же можно немного отплыть и посмотреть, как получается. Из материалов требуются масляные краски и полотно со специальным покрытием.
Свои подводные картины Лабан пишет мастихином (инструмент живописца, напоминающий нож или мастерок), нанося им краски на холст.
- Как возникла идея рисовать картины под водой? Неужели фотография не может воспроизвести морское дно?
- Фотография не способна передать все оттенки цвета моря, его настроение, — говорит Андре Лабан. — Свою первую картину я нарисовал именно под впечатлением красоты подводных глубин. Это было в 1966 году. До этого немного рисовал на суше — маслом, гуашью. А тогда участвовал в эксперименте «Подводный дом». Кстати, это мое самое яркое воспоминание об экспедициях Кусто. Я с двумя напарниками три недели жил под водой в специальном доме «Диоген» на глубине 100 метров. Мы исследовали дно, дышали специальной смесью из гелия и кислорода (правда, кислорода в той смеси было всего два процента). Перед нами поставили цель: выяснить, можно ли прожить под водой столько времени. И мы доказали, что это реально. А в последний день эксперимента, когда все уже поднялись на поверхность, я остался один в подводном доме. Как сейчас помню поразившую меня картину — через иллюминатор пробивается голубой свет. Это было очень красиво. И мне захотелось воспроизвести тот цвет, те ощущения. Так получилась первая картина, которую я до сих пор храню дома.
- А вы рисовали во многих морях?
- Несмотря на то что я плаваю уже больше полувека, был всего в нескольких местах. Очень много погружался в Средиземное море и никогда не нырял в Белом и Баренцевом морях.
«Наша лодка увязла в иле на глубине 700 метров, и мы все чуть не погибли»
- Самую страшную ситуацию помните?
- В моей жизни было два смертельно опасных случая, — вспоминает Андре Лабан. — Первый произошел на глубине 200 метров, когда в подводной лодке оказалась пробоина и мы все запросто могли погибнуть. Второй — подводная лодка увязла в иле на глубине 700 метров. Хотя случай с пробоиной был намного опасней.
А вот еще одна непростая ситуация из жизни знаменитого подводника, в которой ему помогло не только мужество, но и везение.
- Меня никто никогда не учил нырять с аквалангом, — рассказывает Андре. — Однажды я чинил бокс — в него помещают фотоаппарат для подводной съемки. Тогда электроники еще не было, и вспышка была старая — поджигали магнезией. На фотоаппарате стоял большой барабан с 12 лампами, это позволяло сделать 12 фотографий. Кусто сказал: «Вы починили этот фотоаппарат и теперь можете испытать, сделав снимки греческого судна на глубине 40 метров». Я спустился. Раньше думал, что античное судно — это целый сохранившийся корабль. Поэтому, увидев только амфоры и горшки, подумал, что ошибся, и стал погружаться глубже в поисках корабля.
Сверху с «Калипсо» увидели пузырьки от моего акваланга, которые удалялись в сторону открытого моря, и дали сигнал к немедленному всплытию. Для этого выстрелили из винтовки холостым патроном. Но я не услышал хлопка. И даже если бы услышал, то все равно не понял бы, потому что никогда не нырял и не знал об этом сигнале. Мой спуск продолжался где-то до глубины 55 метров. Я находился в состоянии азотного наркоза и поэтому, конечно, не сделал ни одной фотографии. Ощущения притупились, страха не чувствовал и не контролировал себя. В этом, кстати, и опасность глубоководных погружений. Когда я, наконец, всплыл, Кусто сказал, что я должен немедленно опуститься на глубину десять метров и там сделать декомпрессионную остановку. Я нырнул и ждал, пока ко мне подплывут аквалангисты и дадут знать, что время декомпрессии закончилось.
- Сколько же вам было лет, когда вы впервые совершили погружение?
- Ой, — смеется мой собеседник, — я был тогда еще очень молод. Очень. Мне было всего 24 года. Это произошло в 1952 году. Однажды Фалько (оператор из команды «Калипсо») сказал мне, что если я хочу нырнуть, то могу опуститься вместе с ними. Я взял первый попавшийся акваланг и нырнул. Опустился метров на 20 и встретил аквалангиста, который уже поднимался наверх. Получилось, что я плыл в пузырях воздуха, идущих снизу. Это было так красиво, что я запомнил то ощущение счастья на всю жизнь.
- Андре, а кем для вас был Жак-Ив Кусто?
- Наверное, самой судьбой, — задумчиво отвечает собеседник. — Все, чему я научился в своей жизни, произошло благодаря ему и команде «Калипсо». Когда я пришел к Кусто на корабль, то ничего не умел делать, ничего не знал ни о море, ни о навигации. Но он взял меня к себе, после того как я успешно выдержал восемь дней испытательного срока.
Известно, что впоследствии Жак-Ив Кусто настолько высоко ценил работу технического директора Центра подводных исследований Андре Лабана, что в наиболее сложных ситуациях поручал руководство именно ему.
«Я пытался разыскать городок во Львовской области, где жили мои предки»
- Вы испытываете настоящую страсть к подводному фотографированию. А как реагируют обитатели глубин на вторжение на их территорию человека, да еще с фотоаппаратом?
- С китами и дельфинами у меня особые отношения, — улыбается Андре. — Сам поражался своей «наглости», когда удавалось подплыть к киту на расстояние метра. Это непередаваемое ощущение: гигантское животное движется на тебя, как автобус, спокойно поглядывая огромным глазом, но при этом ты прекрасно понимаешь, что один взмах хвостом — и будешь отсюда далеко-далеко.
Дельфины, даже дрессированные, как «натурщики» очень капризны. Помню, я рисовал картину с дельфинами, кстати, у вас, в Украине. Тренеры подобрали мне дельфина. У него оказался непростой характер — никак не хотел мне позировать, все время метался по вольеру. Но я все равно начал рисовать. И тогда он заинтересовался, подплыл ко мне сверху, посмотрел, что я делаю, а потом «застыл» передо мной — позировал. Вот так мы с ним подружились.
- Андре, а у вас есть последователи, ученики, которые тоже рисуют картины под водой?
- Нет. Скорее всего, у меня есть конкуренты, которые пишут морские пейзажи не под водой, а по фотографиям.
- В своих интервью вы неоднократно говорили, что фамилия Лабан имеет украинские корни и ваши предки из Львовской области. Вам удалось отыскать место, откуда пошел ваш род?
- К сожалению, нет. В прошлом году я ездил туда, пытался разыскать городок, в котором жили мои предки. Но мне это не удалось. Дело в том, что до войны он был на территории Польши, а потом изменились названия, карты…
- Расскажите, Андре, в чем секрет вашего оптимизма и долголетия?
- Прежде всего спасибо моим родителям, которые дали мне такое крепкое здоровье. Я не прекращаю тренировок, с удовольствием ныряю, пишу под водой картины. Конечно, приходится от многого отказываться, в первую очередь от еды. Кушаю я немного.
- Какое ваше любимое блюдо? И что больше всего понравилось из украинской кухни?
- В основном я ем рыбу. А у вас мне очень понравился копченый лосось. Ну и еще я люблю водку, — смеется мой собеседник. — Правда немного, совсем чуть-чуть. Да, да — я люблю водку и, конечно же, красивых женщин.
- Что человеку нужно для счастья?
- Для счастья в жизни нужно быть немного эгоистичным, — улыбнувшись, делает вывод легендарный инженер «Калипсо». — А также помогать друзьям и тем, кого любишь. И еще я никогда не даю себе скучать. Мне до сих пор снятся сны, в которых мы вместе с Кусто снимаем фильмы. И тогда я просыпаюсь счастливым.
Справка «ФАКТОВ»
Андре Лабан родился в 1928 году, по образованию инженер-химик. Предки Андре проживали в Украине, на территории Львовской области. В 1947 году Андре впервые увидел фильмы Жак-Ива Кусто, которые произвели на него очень большое впечатление. Позже Андре познакомился с Кусто, и с тех пор вся его жизнь связана с подводным миром. Высокий профессионализм и личные качества — находчивость, смелость, чувство юмора — сделали Андре Лабана одним из самых известных членов легендарной команды «Калипсо». Он выполнял обязанности оператора и ведущего инженера. В 1955 году 27-летний Андре становится начальником одного из управлений Французского центра подводных исследований в Марселе, где и была начата разработка мини-субмарины «Ныряющее блюдце». В 1964 году Жак-Ив Кусто командирует 36-летнего Андре в США для содействия в создании глубоководных обитаемых самоходных аппаратов в рамках программы «DeepStar». К тому времени Лабан стал техническим директором Центра подводных исследований и непревзойденным специалистом в области подводных работ. Тогда за несколько месяцев под его руководством было совершено 355(!) глубоководных погружений.
497Читайте нас в Facebook
