Виктор Чанов: "Пять моих заявлений об уходе Лобановский порвал, а шестое спрятал у себя в тумбочке"
Волею судьбы обстоятельно побеседовать с легендарным тренером Валерием Лобановским мне посчастливилось всего два раза: первый — зимой 1997-го в его номере московского отеля «Космос» во время Кубка Содружества, второй — осенью 2000-го на балконе комнаты Валерия Васильевича на динамовской базе в Конче-Заспе. В общем — немногим больше трех часов общения. Конечно, еще были десятки пресс-конференций до и после матчей, сами поединки (чаще выигранные). Но «мой» Лобановский остался в памяти не столько в многочисленных титулах, завоеванных его родным киевским «Динамо», сколько в тех двух интервью. Тогда передо мной сидел не просто великий тренер, а земной человек — мудрый, требовательный к собеседнику и улыбающийся своей едва заметной улыбкой. Когда 13 мая 2002-го Валерия Васильевича не стало, это было и мое горе. Хорошо помню, что в тот теплый весенний день, когда футбольная Украина провожала Валерия Лобановского в последний путь, не могла скрыть слез даже природа — дождь лил как из ведра.
Лобановского-тренера, который за свою почти 35-летнюю карьеру наставника возглавлял всего два клуба — «Днепр» и «Динамо», а также четыре сборные — Советского Союза, ОАЭ, Кувейта и Украины, знали многие. А вот жить и работать рядом с ним посчастливилось лишь некоторым. Сегодня своими воспоминаниями о Мэтре с читателями «ФАКТОВ» делятся заслуженный тренер Украины Евгений Котельников, познакомившийся с Лобановским еще в юности, знаменитые футболисты Владимир Трошкин и Виктор Чанов, а также многолетний соратник и помощник Валерия Васильевича — администратор киевского «Динамо» Александр Чубаров.
Евгений Котельников: «Валерий стеснялся своего роста и поэтому порой сутулился»
— Мы выросли в одном районе Киева, так что старшеклассниками часто виделись возле клуба имени Фрунзе, где собиралась по вечерам молодежь с Демеевки, — вспоминает заслуженный тренер Украины Евгений Котельников. — А играли мы поначалу в разных командах: я — в «Динамо», а Валерий — в гороно. Хотя первый чемпионат Советского Союза среди юношей в 1957 году Лобановский провел в составе нашей команды. Он уже тогда выделялся среди ребят не столько ростом и золотистой шевелюрой, сколько трудолюбием и целеустремленностью. Кстати, Валерий немного стеснялся своего роста и поэтому порой сутулился. На любой счет у него было свое мнение. Может, в ту пору у нас это и вызывало насмешку, но он упорно делал то, что считал нужным. Спортзалов было мало, поэтому зимой большинство ребят играли в хоккей. А Валерий без устали работал с мячом в коридорах. Зато весной на первых тренировках он выглядел значительно лучше «хоккеистов», жонглировал мячом, сколько хотел. И в футбол играл по-своему, хотя иногда это, наверное, и причиняло некоторые неудобства тренерам. До автоматизма Валерий отрабатывал штрафные. Освоил удар «падающий лист».
*На футбольном поле Валерий Лобановский блестяще контролировал мяч и имел отличный удар с левой ноги
Кстати, Васильич всегда последним заходил в автобус команды, садился на одно и то же место… А еще, направляясь на стадионе к тренерской скамейке, никогда не наступал на линии между беговыми дорожками.
Когда Лобановский начинал говорить о футболе, а чаще всего он говорил именно об этом, то места шуткам не было. Но в очень узком кругу Васильич нередко проявлял свое тонкое чувство юмора, мог, как и каждый из нас, смеяться от души. Хотя даже любимый анекдот у него был о футболе. Приходит молодой человек к врачу и жалуется: «Доктор, помогите, ради Бога! Мне каждую ночь снятся крысы, играющие в футбол». — «Нет проблем! Вот, возьмите лекарство и прямо сегодня начинайте его принимать». — «Доктор, а можно с завтрашнего дня? У них сегодня финал».
— Не поверите, но Лобановский звал меня в киевское «Динамо» целых шесть раз, — рассказывает «ФАКТАМ» знаменитый вратарь Виктор Чанов. — Причем первый раз, когда я еще не был не только основным вратарем «Шахтера», но даже первым голкипером «дубля». Помню, после моего первого отказа прошло уже шесть лет и мы в составе сборной СССР играли в Братиславе отборочный матч с командой Чехословакии. После поединка приехали в гостиницу, подходит ко мне второй тренер и говорит, что меня вызывает к себе в номер Валерий Васильевич. Курьезный у нас, конечно, разговор получился!.. Лобановский начал без проволочек: «Понимаешь, каждый игрок, хороший игрок, перерастает свою первую команду и всегда стремится попасть в ту, у которой самые высокие задачи и цели. „Шахтер“ — очень хорошая команда, но „Динамо“ есть „Динамо“, поэтому я тебе предлагаю перейти». «У меня есть время? — спрашиваю. — Я должен посоветоваться с супругой». «Да, есть, — согласился Лобановский. — Конечно, посоветуйся!» Но только я начал выходить из номера, услышал: «Считай, что уже посоветовался…» Вот так я попал в киевское «Динамо».
Кстати, если бы не мудрость Васильича, я бы и Кубок кубков не выиграл, ведь в конце 1985-го собирался вернуться в «Шахтер» или даже закончить с футболом. Так замучила травма. На фоне недолеченного перелома руки у меня начался асептический некроз. Для людей, далеких от медицины, объясню проще: очертание кости есть, а середина ее сыплется, как песок. Помню, один врач, светило медицины, сказал: «Если Чанов после этой травмы будет играть, то я — балерина». Но спасибо Лобановскому, который порвал пять моих заявлений, а шестое спрятал у себя в тумбочке. Видимо, я его уже достал (улыбается). «Хорошо, если у тебя не получится, я тебя спокойно отпущу в „Шахтер“, — сказал мне тогда Васильич. — А вообще, рано ты себя хоронишь…» Как в воду глядел…
Владимир Трошкин: «Васильич знал, что я заядлый рыбак и с самого утра на пруду, поэтому даже разрешал мне не ходить на зарядку»
— Валерий Васильевич готовил себя к «Динамо», еще работая в Днепропетровске. Пробовал, экспериментировал, — делится с «ФАКТАМИ» воспоминаниями бывший защитник столичного клуба и сборной СССР Владимир Трошкин. — Кстати, «Днепр» хорошей командой сделал. Лобановский пришел к нам в 34 года. Все упражнения он выполнял вместе с футболистами: и бегал, и прыгал. Для нас это много значило. Он воспитывал в игроках психологию победителей. Дескать, во время войны люди и в снегу спали, но гриппом не болели. Каждая игра — как последняя. Хотя на своем поле в те годы мы мало кому дарили даже одно очко. Не знаю, как для остальных ребят, но для меня ничья в Киеве была сродни катастрофе. Так и для Лобановского.
Будучи футболистом, я постоянно рыбачил. В Конче-Заспе любил посидеть с удочкой на берегу, и не важно было, клюет или нет. Года два даже на зарядку не ходил. Только в день игры рыбалку пропускал. А так, встал в четыре-пять утра — и на речку. Лобановский меня не трогал, знал, что рыбу ловлю.
Кстати, в те годы Васильич возил всю команду на концерты и в театр. Он дружил со многими актерами. Пожалуй, в самых близких отношениях был с Олегом Борисовым и Кириллом Лавровым. Каждый раз выкраивал время, чтобы сходить на спектакль с их участием. Иногда так сопереживал героям, что начинал, как и на тренерской скамье, крутить на пальце обручальное кольцо. А после спектакля обязательно делился с нами впечатлениями, пытался донести истинный смысл происходившего на сцене. Причем не навязывал свое мнение, а только пояснял собственное видение.
Александр Чубаров: «В перерыве неважно складывавшегося для нас матча Лобановский мог за 15 минут не проронить в раздевалке ни слова»
— У нас с Валерием Васильевичем были очень теплые отношения, хотя и не осмелюсь назвать их дружбой, — вспоминает администратор киевского «Динамо» Александр Чубаров. — Каждый день, проведенный рядом с ним, — жизненный урок для меня. Васильич был мудрым человеком. Всего на четыре года старше меня, но я искренне считал его своим вторым отцом. Лобановский мог очень кстати рассказать притчу, вспомнить какую-то историю. А сколько знал афоризмов! И никто не пытался определить автора, достаточно было того, что это сказал Васильич. «Все будет так, как должно быть. Даже если будет иначе», — говорил Уинстон Черчилль. Но над авторством никто не задумывался, ведь Лобановский всегда произносил эти слова в самый нужный момент.
Даже в свой день рождения — 6 января — Васильич не любил длинных тостов за здоровье именинника и хвалебных од в свой адрес. Через некоторое время после начала застолья прерывал всех и предлагал вспомнить о другом, более значимом празднике — Рождестве Христовом, отмечаемом в этот же вечер.
*Под руководством Валерия Васильевича киевское «Динамо» 13 раз выигрывало чемпионат СССР и Украины, девять раз — Кубок Союза и нашей страны, а еще — Кубок кубков (дважды) и Суперкубок Европы (фото из архива «ФАКТОВ»)
Из спиртных напитков Лобановский предпочитал коньяк — «Наполеон» или армянский. Но не более трех звездочек. Наливал себе на глоточек. Прежде чем выпить, обязательно поднесет рюмочку, понюхает. Непременно закусывал — маленьким кусочком сыра или долькой лимона. А еще очень любил квашеные помидоры, капусту, соленые огурчики. Хотя ел Лобановский немного.
Он никогда не был рабом желудка! Порой, случалось, пообедать не успевали и к ужину я уже был страшно голоден. А Васильич, пока не сделает работу, о еде и не думает. По крайней мере вслух об этом не говорил. Очень требовательно относился к сервировке стола. Нож и вилка — обязательно. Ел размеренно, не спеша. Однажды мы решили где-то быстренько перекусить. Смотрю, Васильичу что-то не нравится. «Федорович, а где же вилка?» — «Так у нас же только бутерброды». — «Все равно, вилка и нож должны быть всегда. Мы же серьезные люди».
Кстати, Валерий Васильевич никогда не ругался матом. Когда, бывало, случались проколы, без которых в ежедневной работе никак не обойтись, только хмурил брови и разочарованно говорил: «Пф-фу… Это же низкий уровень! Тебе не в „Динамо“ работать, а где-то на периферии. Так нельзя». Одинаково строго относился и к себе, и к нам.
Лобановский умел и любил красиво одеваться. У него были шикарные костюмы, рубашки, галстуки. Однажды после возвращения из Кувейта одетого с иголочки коллегу увидел Анатолий Пузач и ахнул: «Прибавляете, Васильич. Выглядите безукоризненно. Но это же ненадолго, скоро опять спортивную форму наденете». — «Думаешь? С сегодняшнего дня на протяжении месяца ты меня, Кириллыч, ни разу не увидишь в одном и том же костюме». И что вы думаете? Свое слово сдержал.
Кстати, Лобановский очень любил животных. На его даче в Конче-Заспе жил огромный мастиф, а в киевской квартире — шикарный персидский кот Борусик, который всегда встречал хозяина у двери. Лобановский подолгу гладил его, и кот при этом довольно мурлыкал.
А еще Васильич был тонким психологом. К примеру, выезжаем на игру. Он, как всегда, последним заходит в автобус, а в салоне гробовая тишина. «Федорович, — зовет меня. — Что это все такие кислые? Ну-ка, расшевели ребят». Я бегом к футболистам, парочка шуток-прибауток, несколько анекдотов — и команда уже умирает со смеху. После этого ребята выходят на поле и попросту разрывают соперника.
Но случались моменты, когда Лобановский требовал прекратить всякие смешки в автобусе, выключить музыку. Срабатывал и такой подход. У него было потрясающее чутье, каким способом настроить команду на матч. В перерыве неважно складывавшегося для нас поединка Васильич мог зайти в раздевалку и за 15 минут не проронить ни слова. Только мимика, жесты и взгляд. И во втором тайме без всяких слов те же ребята, которые в начале матча едва ползали, буквально летали по футбольному полю. Лобановский считал, что каждый хороший тренер должен уметь НЕ УВИДЕТЬ, НЕ УСЛЫШАТЬ и НЕ СКАЗАТЬ…
2714Читайте нас в Facebook
