"Начальник зоны лично распорядился до утра приковать зверски избитого парня к решетке на окне"
Эта история произошла почти три года назад. Заключенного, который совершил побег, а потом сдался, избили работники Маневичской колонии. Непосредственное участие в экзекуции принимал начальник зоны. Наутро беглец был мертв. Медики утверждают, что он скончался не сразу. Если бы парню оказали помощь, он мог остаться в живых.
— Наконец-то суд вынес приговор в отношении работников колонии, — сообщили «ФАКТАМ» в пресс-службе прокуратуры Волынской области. — Начальник колонии, а также старший оперуполномоченный управления Госдепартамента Украины по вопросам исполнения наказаний Волынской области получили шесть и семь лет лишения свободы соответственно. Еще восемь работников ИТК № 42 приговорены к лишению свободы на срок от четырех до четырех с половиной лет с испытательным сроком. Все они признаны виновными в смерти 25-летнего заключенного.
Прокуратура не согласна с таким приговором. Мы считаем его слишком мягким и потому уже подали апелляцию. Ожидаем, что встречную жалобу подадут и работники колонии, которые получили реальные сроки.
— Пока шло судебное следствие, работники колонии, подозреваемые в убийстве человека, находились в СИЗО?
— Нет. Для них суд избрал меру пресечения «личное обязательство»: подследственные обещали никуда не выезжать из города без разрешения правоохранительных органов. Все они исправно приходили на заседания. Вину признали частично. Утверждают, что у них не было умысла убивать заключенного. Просто хотели его проучить.
«ФАКТЫ» писали об этом случае три года назад. Понять логику 25-летнего Владимира Делевина, который решил сбежать из колонии, когда осталось отсидеть около года, сложно.
— Не помню, чтобы раньше из этой колонии кто-то убегал, — говорит бывший районный прокурор Юрий Ликунов. — К тому же Владимир Делевин, как мне известно, вообще был переведен на вольное поселение. То есть он уже не отбывал срок в казарме, а жил в общежитии в самих Маневичах. Работал в городе. Ему нужно было только вовремя возвращаться назад. Львовский апелляционный суд приговорил Владимира к четырем с половиной годам лишения свободы. Более трех лет он к моменту побега уже отсидел.
— За что Владимир Делевин получил срок?
— Ограбил инкассаторскую машину. Владимир вернулся из армии в родной Львов, был физически хорошо развит, имел водительские права. Кто-то из друзей подсказал, что инкассаторской службе нужен водитель. Ну он и пошел. Приняли сразу, без разговоров. Для 20-летнего неженатого парня там была вполне приличная зарплата. А он взял да и угнал машину, на которой работал. Его коллеги как раз пошли в банк за очередным мешком с деньгами, а он скрылся с теми, что уже лежали в автомобиле. Даже не попытался инсценировать ограбление! Уехав за город, достал из мешков деньги — почти 50 тысяч долларов — и забрал себе.
Владимир должен был понимать, что его разыскивает милиция. Но, вместо того чтобы скрыться, он… купил себе машину.
Поймали парня достаточно быстро, да он и не прятался. Деньги, которые не успел потратить, вернули банку. Остальные убытки были возмещены за счет продажи автомобиля, на котором Делевин и поездить толком не успел. Учитывая его хорошие характеристики, чистосердечное раскаяние и то, что он возместил ущерб, суд приговорил Владимира к относительно небольшому сроку.
В колонии парень порядок не нарушал, нормально работал, ни с кем не конфликтовал, поэтому его и перевели на вольное поселение. Он устроился кочегаром. Надо сказать, что выход в город для «вольников» строго регламентирован. Передвигаться можно лишь по определенному маршруту. Шаг влево или вправо расценивается как побег. Владимир был образцовым заключенным, а потом… сбежал.
— Зачем бежать за год до окончания срока?
— Ну кто же знает, что было в голове у этого парня? Бывшее руководство колонии уверяло нас, что Владимир конфликтовал с другими заключенными. Мол, его несколько раз застукали на «крысятничестве» — краже личных вещей других зэков. Но эта версия не нашла подтверждения в ходе расследования. Существует еще одна: будто бы Делевин конфликтовал с администрацией колонии. Как бы то ни было, окончив смену в кочегарке в пять утра, Владимир отправился не в общежитие, а на железнодорожную станцию, где сел на дизель-поезд.
— Куда он направлялся?
— Домой к родителям парень точно не собирался. Понимал, что там его будут искать в первую очередь. Перед смертью Делевин успел рассказать, что ехал в Одессу. Там у него якобы друг, у него можно было на время укрыться.
Когда заключенный не явился на утреннюю поверку, в колонии забили тревогу. Но руководство зоны не хотело выносить сор из избы. Лишний шум — лишние проблемы. Беглеца решили найти самостоятельно.
План «Перехват» не объявляли. Искали Делевина в Маневичском районе и селах, граничащих с ним. Ходили по домам, обыскивали разрушенные и нежилые здания. Была весна, тепло, беглец мог затаиться в каком-нибудь недостроенном помещении.
А Владимир тем временем уезжал от колонии все дальше и дальше. В тюремной одежде далеко не уйдешь, поэтому он передвигался в основном ночью на товарных поездах, электричках и дизелях. Заросшего щетиной парня в робе вряд ли кто-то взял бы в машину, если бы он собрался добираться до Одессы автостопом.
— В пути надо было чем-то питаться. У него были деньги?
— Денег у беглеца, естественно, не было. Делевин промышлял мелкими кражами. Ему удавалось скрываться полтора месяца. Не доехав до Одессы сто километров, Владимир… неожиданно сдался. Он подошел к милиционеру и сказал: «Я сбежал из колонии, но больше скрываться не хочу — устал. Арестуйте меня!» Это был очередной странный поступок парня. Зачем тогда вообще совершать побег?
А ведь беглеца никто в розыск не объявлял, — размышляет Юрий Ликунов. — Под Одессой его и искать бы никто не стал: там не знали, что из зоны на Волыни бежал зэк. Одесские милиционеры задержали Делевина на несколько часов и позвонили в колонию. Их попросили не поднимать шума. Мол, уже выезжаем. Заберем беглеца и доставим назад в колонию.
За Делевиным приехали два заместителя начальника колонии и два оперуполномоченных из Волынской областной пенитенциарной службы. Били ли беглого заключенного по дороге в колонию, мы так и не узнали. Самое страшное для Владимира началось, когда его доставили на место.
Примерно в восемь часов вечера Делевина привели в кабинет начальника колонии, где руководитель в присутствии подчиненных, которых собралось человек десять, устроил заключенному допрос с пристрастием: зачем убегал, кто помогал, где хотел скрыться. Владимир отвечал неохотно. Поэтому его начали избивать прямо в кабинете. Некоторое время за этим наблюдал начальник смены, а потом взял резиновую дубинку и со словами: «Как вы бьете? Вас что, не учили? Смотрите, как надо», — стал бить беглеца по голове и почкам. Позже выяснилось, что в кабинете присутствовал начальник медицинской части колонии, но помощь истекавшему кровью заключенному никто не оказал.
Двое из десяти работников колонии, принимавших участие в избиении, вскоре ушли домой, сославшись на усталость. А издевательства над Владимиром продолжались. По приказу начальника зоны беглеца заставили ползти на коленях со второго этажа на первый, держа в зубах кроссовки. Если кроссовки выпадали, парень получал пинок или удар резиновой дубинкой. Потом его притащили в комнату для обысков и уложили на стол.
Начальник смены распорядился, чтобы каждый из присутствовавших сотрудников подходил к заключенному и наносил удар. Парня избивали еще около часа. Один из оперативников пенитенциарной службы заставил беглеца встать и ударил его ногой в живот. Делевин закричал от боли и упал. Его снова уложили на стол и, не обращая внимания на крики, продолжили экзекуцию, приговаривая: «Хотел нас вокруг пальца обвести? В дураках оставить? От нас не сбежишь! Теперь и другим неповадно будет».
Парень терял сознание, но его приводили в чувство и продолжали бить. А потом, видимо утомившись, прекратили. Начальник колонии лично распорядился до утра оставить Делевина в комнате для обысков, приковав его наручниками к решетке на окне. Руки Владимира были сцеплены сзади.
В таком положении Делевин провел часа четыре. Иногда кто-нибудь из контролеров, то ли жалея парня, то ли боясь последствий, заходил в комнату и давал ему попить.
В шесть утра один из сотрудников колонии обнаружил, что Владимир висит на наручниках без сознания. Вызвали врачей, но было уже поздно.
Я лично выехал на место происшествия. Правда, не сразу. О смерти заключенного начальник колонии обязан уведомить прокурора, но почему-то позвонил моему заместителю. Тот сообщил об инциденте с опозданием.
Комнату для обысков, где избивали Делевина, к тому времени вымыли. Но на стенах были все-таки видны следы крови. Стало понятно, что заключенный умер отнюдь не своей смертью. Это подтвердило и вскрытие: Владимир погиб от ушиба поджелудочной железы. Позже следствие установило, что именно удар оперуполномоченного пенитенциарной службы ногой в живот и стал для Делевина роковым.
— В таких небольших городках, как Маневичи, обычно все друг друга знают. Об убийстве в колонии наверняка было известно почти всем горожанам. Кто-нибудь пытался давить на следствие?
— Мать начальника колонии звонила и спрашивала, чем ее сын может помочь родственникам убитого. Видимо, таким образом хотела заслужить снисхождение. Но я сказал, что это не в моей компетенции.
— У Владимира Делевина остались родные?
— Родители и сестра. Девушки, насколько мне известно, у него не было. Родители приезжали из Львова на одно судебное заседание, потом сказали, что больше ездить не смогут. Поэтому приговор зачитывали без них.
— Осужденные как-то пытались оправдать свои действия?
— Они объяснили, что били с одной целью — проучить за побег. Мол, о том, что все может закончиться столь плачевно, не думали.
3663Читайте нас в Facebook
