Лариса Кадочникова: "Премию, полученную "Белой птицей..." на фестивале в Сорренто, мы отмечали несколько дней"
После картины «Белая птица с черной отметиной» режиссер Юрий Ильенко окончательно утвердился в звании корифея украинского кинематографа. Фильм, получивший признание на Международном кинофестивале в Москве, едва не оказался на полке. Некоторые чиновники усмотрели в нем вредные для советского общества идеи: главный герой, которого блестяще сыграл Богдан Ступка, примкнул к украинским националистам. Если бы не вмешательство первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Шелеста, судьба «Белой птицы» была бы печальной.
Идея сценария картины принадлежит Ивану Миколайчуку. Красавицу Дану сыграла молодая актриса Лариса Кадочникова. К тому времени она уже была женой режиссера Юрия Ильенко и исполнила одну из своих самых ярких ролей — Маричку в «Тенях забытых предков».
— Лариса Валентиновна, в прошлом году у легендарных «Теней забытых предков» был юбилей — 50 лет! К сожалению, он прошел незаметно.
— Это очень печально. Но все же надеюсь, что юбилей картины Сергея Параджанова, в которой я сыграла одну из главных ролей, состоится. Не раз говорила чиновникам из Министерства культуры, что чествование картины, которая принесла Украине более ста международных премий, надо провести на самом высоком уровне. И меня, представьте, услышали! 4 сентября в кинотеатре «Украина» состоятся торжества по поводу 50-летия «Теней». Все будет на самом высоком уровне, приглашен и президент Украины. Кстати, именно в этом кинотеатре состоялся первый показ фильма Сергея Параджанова. Говорю, и аж мурашки по коже…
— Помните день премьеры?
— Я страшно волновалась. Зал кинотеатра был переполнен. Собрались интересные люди: поэты, писатели. В то время вообще интеллигенция была объединена, участвовала в создании фильмов. На Киностудии имени Довженко можно было встретить писателей, поэтов, драматургов, художников. Они ходили на съемки, даже на пробы. Особенно, если с картиной запускался Ильенко или Параджанов. Режиссеры были дружны между собой, знали, кто что делает. Сейчас это братство уже не существует. Убито навсегда… В общем, понятно, что премьера картины Параджанова была очень ожидаема. Помню, я неделю мучилась, не зная, что надену в кинотеатр. Время-то ведь было бедное. Что-то приличное из вещей достать было трудно. Актрисы в основном покупали наряды у балерин или артисток ансамбля Вирского, которые часто гастролировали за рубежом. Кто-то посоветовал посмотреть одно американское платье. Оно так мне шло, что я тут же его купила. Платье было темно-синее из натуральной ткани, с коротким рукавом, кармашками по бокам и обтягивающее фигуру. Волосы забрала в высокую прическу по последней моде, и мы с Юрой Ильенко, крепко держась за руки, пошли на премьеру. Честно говоря, мне тогда и в голову не могло прийти, что случится после показа «Теней».
— Вы имеете в виду сумасшедший успех?
— Да! Несмотря на то, что многие считали, что Параджанов снял гениальное кино. Перед премьерой Сергей волновался больше других. Это было очень заметно. Как всякий творческий человек, он был очень нервный — вспыхивал как спичка и тут же быстро отходил. Сумасшедший темперамент! Но даже Сергей не ожидал того, что произошло в зале после завершения сеанса. На сцену вышел Василь Стус, начал говорить о национальном сознании, свободе. Его речь произвела сильное впечатление, в зале началось какое-то неистовство. Зрители аплодировали, что-то выкрикивали. В общем, город моментально заговорил о картине, сразу же были забыты неудачные картины Параджанова, и все вспоминали только о шедевре. И мы, актеры, снявшиеся в «Тенях», в одночасье стали знаменитыми. Потом пришел страх: а что будет со всеми нами, не прикроют ли картину?
Надо отдать должное директору Киностудии имени Довженко Василию Цвиркунову, который, по сути, встал на защиту фильма, дав нам возможность продолжать трудиться. Ходил по инстанциям, заверяя, что никакой крамолы в работе Параджанова и Ильенко нет. Кстати, Цвиркунов меньше любил Сергея, нежели Юру. Называл Параджанова стихийным человеком. «Белая птица с черной отметиной» родилась во многом благодаря Цвиркунову.
*Богдан Ступка, Иван Миколайчук и его брат Юрий Миколайчук играли братьев Звонарей в фильме «Белая птица с черной отметиной»
— Идея картины принадлежала Ивану Миколайчуку?
— Да. Как-то он пришел к Юре Ильенко и сказал: «У меня есть идея, я напишу о своей семье, давай снимем кино». Это было уже после «Теней», на съемках которых они подружились. Иван — творческий был человек, они с Юрой буквально не разлучались. Миколайчук с утра приходил к нам домой, они запирались в комнате и работали до позднего вечера. Я прибегала из театра, что-то им готовила, они перекусывали — и снова за работу. Курили оба жутко, то и дело выбегали на балкон с сигаретами. И так на протяжении двух месяцев. Иван писал сценарий о своей семье.
— Какую роль он готовил для себя?
— Иван хотел играть Ореста. Все понимали, что это будет центральная фигура. Она и выписана потрясающе. Главную героиню отдали мне. Когда Юра только начинал снимать кино, он сказал: «Лариса, ты будешь играть у меня все главные роли». Мне выкрасили волосы в белый цвет, как лен, туго затянули их на затылке в узел… Очень долго искали актрису на роль роковой женщины Вивди, в которую влюбляется младший брат Георгий. Пересмотрели всех красоток Киева. Юре и Ивану никто не нравился. И тут я вспомнила: «Чего вы мучитесь, возьмите Джемму Фирсову!» Она училась в мастерской Довженко на режиссерском факультете ВГИКа. Джемма была безумно красивая, в ней текла польская кровь. Фирсову вызвали из Москвы. И Юра сказал: «Все, наконец мы нашли Вивдю…»
Наташа Наум сыграла мать в семье Звонарей. Она идеально подошла для роли страдалицы. Наташа и сама была мученица — ее муж Владимир Денисенко был талантливым режиссером, но обладал ужасным характером. А вот Ивана Миколайчука на роль Ореста не утвердили.
— Но почему?!
— После роли Ивана, которого он сыграл в «Тенях», ему нельзя было выступить отрицательным героем. В дирекции киностудии сказали, что Миколайчук может играть только коммуниста Петра. Отказаться он не имел права. Так что Иван с большой неохотой согласился. И работал без удовольствия.
— В роли Ореста Богдан Ступка был великолепен!
— Кто-то сказал Юре, что во львовском театре имени Марии Заньковецкой работает потрясающий молодой актер Ступка. Его вызвали в Киев. Приехал худенький парнишка, весь просто как ртуть. После первой же пробы Юра воскликнул: «Боже, что за чудо! У нас появился новый гениальный актер!» Ступку утвердили сразу. Роль была будто выписана для Богдана. Вообще, многие сцены в картине сняты на одном дыхании. Оператор Вилен Калюта брал камеру в руки, и кадры рождались сами собой. Ничего не надо было «доклеивать», перемонтировать. Вилен — ученик Юры и Вадима Ильенко. И, кстати, единственный оператор Киностудии имени Довженко, удостоившийся «Оскара». Хотя специального образования он так и не получил. Калюта по профессии был летчиком.
— Где проходили съемки «Белой птицы»?
— В Карпатах, недалеко от тех мест, где снимали «Тени». Все жили в селе, по домам. Работали долго, около года. Картина была широкоформатная, снятая по новым технологиям. Красота кадров невероятная! Когда мы с Юрой первый раз смотрели готовый материал, аж дух захватывало.
— У Миколайчука действительно была такая сложная история семьи?
— У Ивана было несколько братьев. Понятно, что историю любви придумали позже. Но Миколайчук многое помнил с детства. Рассказывал, как было страшно ходить в школу, никто не понимал, какая власть в селе. Потом война. Все это обрушилось на молодых людей: кто пошел в армию, кто остался с националистами. Сложное время было на Буковине. Чем-то оно мне напоминает наше время, когда многие семьи делятся пополам из-за непонимания. Или когда братья оказываются по разные стороны баррикад. Получается, «Белая птица» — очень современное кино. Мой брат, известный оператор Вадим Алисов, живет в Москве. Слава Богу, у нас с ним одинаковые взгляды на происходящее, он поддерживает Украину. Его пока не трогают. Но я все время переживаю. А Вадик говорит: «Я прожил жизнь, мне бояться нечего…»
Когда секретарь Ивано-Франковского обкома партии посмотрел «Белую птицу», он остался крайне недоволен. Ступка так хорошо сыграл Ореста, который примкнул к украинским националистам, что он стал положительным героем. Это насторожило начальство. Мы с Юрой были знакомы с сыном первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Шелеста Виталием, ученым-физиком. Часто встречались с ним в компаниях. И вот однажды Юра, понимая какой властью обладает Шелест, передал Виталию картину, рассказав о том, что ее хотят запретить. История дошла до Петра Шелеста, которому «Белая птица» понравилась, и он сказал: «Что за ерунда! Фильм надо посылать на кинофестиваль!» В это время начался Московский фестиваль, и «Птица» получила первую премию.
— Вы ездили?
— Конечно! Это был полный успех! В то время Московский международный кинофестиваль считался очень престижным. Туда съезжались все крупные режиссеры: Феллини, Антониони. Награждение проходило в зале «Россия». Он был переполнен! Нам кричали «браво», картине дали Гран-при. После такого признания мы, конечно, были защищены. Началось шествие «Белой птицы» по миру. И везде она имела такой же успех, как и «Тени забытых предков». Благодаря этим двум работам я исколесила весь мир. Правда, ездить вместе с Юрой мне доводилось редко. У нас не было детей, и мы считались неблагонадежными. Поэтому отправлялись в командировки по очереди.
— Большой гонорар получили за «Белую птицу»?
— Знаете, мы стеснялись говорить о гонорарах. У меня была ставка 25 рублей за съемочный день. Потолок — 50 рублей. Но для нас, актеров, было важно, что это за картина, какая роль, кто режиссер, оператор. Юра, как режиссер, получал гораздо больше меня. Его постановочных — а это около семи тысяч рублей — нам хватало на год. Но деньги разлетались как ветер.
— Куда же «разлетались»?
— У нас всегда собиралось много гостей. Когда «Белая птица» получила премию на фестивале Сорренто в Италии, мы приехали домой и решили отметить успех. В квартире площадью 40 квадратных метров, где я живу до сих пор, мы открыли двери в коридор, поставили столы, за которыми поместились человек сто. Праздновали несколько дней!
— Что же вы новую квартиру не купили?
— Нам это даже в голову не приходило! Юре нравилась наша квартира. В одной комнате у него была мастерская, где он что-то рубил, резал, красил, рисовал. В другой мы жили. Никогда никому не завидовали, жили только творчеством. На питание хватало, тряпки привозили из-за границы. Все дружили, радовались успеху друг друга, поддерживали таланты. Это было время, с одной стороны, жестокое, с другой — душевное. И кино было такое же…
— Знаю, что после «Теней» у вас осталось на память замечательное старинное украшение, подаренное Параджановым.
— А после «Птицы» — белая рубаха, которая сохранилась до сих пор. Красивая, расшитая бисером. Ее сделала художница картины Лидия Байкова. Рисунки выискивала по буковинским селам. А бисер привезла из Канады. Помню, я поехала во Францию. На мне была черная длинная бархатная юбка и эта рубаха. Люди на улице останавливались и провожали меня восхищенными взглядами! В Париже тогда купила себе туфли на каблуке и белые кружевные колготки. Вернулась в Киев, надела обновки, красную мини-юбку и отправилась на работу. Мне казалось: что в этом странного, если весь Париж так одевается?! Но лишь только вошла в транспорт, как услышала такие «комплименты» в свой адрес, что выскочила на первой же остановке и побежала домой, сказав, что больше такой наряд никогда не надену…
Фото в заголовке Сергея Даценко, «ФАКТЫ»
1086Читайте нас в Facebook
