Сестра Олега Сенцова Наталья Каплан: "Брат морально уже готов к тому, что ему дадут 20 лет"
Олег Сенцов был задержан российскими властями в ночь на 11 мая в своем родном городе Симферополе. Его и еще троих граждан Украины обвинили в подготовке диверсий и терактов на территории Крыма. Вот уже больше года Олег находится под стражей в России. Сначала в Лефортовской тюрьме, а теперь в Ростове-на-Дону. Именно там на днях состоялось закрытое слушание, на котором Сенцову продлили срок содержания под стражей до 16 декабря. А рассмотрение дела по существу начнется 21 июля. Почти одновременно с этим судебным решением в Киеве состоялась презентация книги Олега «Рассказы», написанной им еще до заключения. Издание инициировали кинопродюсеры Анна Паленчук и Анна Качко, уже не раз организовывавшие Дни украинского кино в поддержку Олега Сенцова в Украине, Грузии и Германии. К сожалению, двоюродная сестра Олега Наталья Каплан не смогла прилететь из Москвы в Киев на это мероприятие. Последний год именно она держит постоянную связь с Олегом, став по сути его полномочным представителем на свободе.
— Наталья, вы были в Ростове-на-Дону во время объявления нового срока заключения Олега?
— Нет, я нахожусь в Москве. Ехать в Ростов не имело никакого смысла, потому что судебное заседание было закрытым. Туда пустили только адвоката. Олега этапировали в Ростов очень долго, около двух недель. 
*Наталья Каплан: «Уже известно, что судебное заседание начнется 21 июля» (фото с сайта hromadske. tv)
— Почему судебное разбирательство перенесли в Ростов-на-Дону?
— С 2015 года в России принята поправка, по которой дела, в том числе о террористической угрозе, рассматривает военный трибунал. Их у нас в стране только два: в Москве и Ростове-на-Дону. Город выбирают по принципу близости, так сказать, к месту преступления. То есть Ростов к Крыму ближе, чем Москва. Но мы подозреваем, что все это сделано специально, чтобы избежать лишней шумихи, которой в Ростове, конечно, будет в разы меньше, чем могло быть в Москве.
— Когда вы виделись с братом?
— Это было еще в Москве, во время очередного судебного заседания. Олег выглядел немного уставшим. Понятно, прошедший год стал для него очень тяжелым. Но я знаю, что Олег не сдается, не опускает руки. В принципе, он всегда по жизни был бойцом. Так уж случилось, что в детстве мы не особо общались. Наша связь стала постоянной уже во взрослом возрасте. Тогда я поняла, что Олег не боится серьезных решений. Наверное, одним из таких поступков был его уход в кино. Не имея специального режиссерского образования, брат в один момент решил все поменять в жизни. Начал снимать кино с чистого листа, без какой-либо поддержки, практически не имея денег. Это был очень серьезный поступок, но он никогда о нем не жалел.
— Вы имеете отношение к кино?
— Я — журналист, но у меня есть несколько телевизионных документальных фильмов. Знаете, так случилось, что мы с Олегом, не договариваясь, параллельно пришли в кино. Только он — в игровое, а я — в документальное. Я и сейчас продолжаю работать.
— И на каком же канале?
— Ну, с моей биографией меня ни один федеральный канал на работу не возьмет. Я больше работаю как свободный журналист. В основном на хунту…
— Хунту?!
— Ну так же вас называют в России. Можно сказать, что я ваш агент. Снимаю материалы о деле Олега, на социальную тематику. Конечно, много времени уделяю делу брата. Постоянно держу связь с его семьей. У них все хорошо, дети сейчас на каникулах. Они ведь так и остались жить в Крыму. Одно время Олег боялся, что их будут называть «дети террориста». Но ребят никто не обижает.
— Помните тот день, 10 мая прошлого года, когда Олега взяли. Как вы об этом узнали?
— Это было уже утром 11 мая. Мне в Москву позвонили родственники из Крыма и сообщили, что Олег арестован. Не было никаких подробностей, информации. Родственники находились в полной прострации, не зная, что дальше делать. Конечно, я тогда понимала, что происходит. С первых дней Майдана мы были с Олегом на связи. Он очень волновался, все рассказывал мне, чтобы я не «повелась» на российскую пропаганду. Конечно, я, как и многие, не могла себе представить, что это противостояние выльется в настоящую войну. Знаете, первый месяц заключения Олега был для нас самым тяжелым. Мы не знали, где искать адвоката, что делают с Олегом в тюрьме, были полностью изолированы. Когда уже произошла встреча с адвокатами и брат начал получать передачи, стало проще.
— Как Олег сейчас себя чувствует?
— На здоровье не жалуется. У него бывают простуды, но все необходимые лекарства есть. Олег принимает витамины. Он особо ничего и не просит. Пишет, чтобы передавали как можно меньше вещей, а то в камере их некуда складывать. Последний раз я отправила ему в Лефортово посылку, в которой была футболка с надписью «Слава Украине!» Думаю, Олег в ней появится на ближайшем судебном заседании.
— Как вы связываетесь с братом?
— С помощью обычных писем. Никакого Интернета в тюрьме, конечно же, нет. Там полная изоляция. Ни мобильной связи, ни возможности поговорить по стационарному телефону. Одно время в камере был телевизор. Заниматься спортом тоже нет возможности, так как спортзал отсутствует. Брат делает какие-то упражнения в своей маленькой камере. Причем эта комнатушка рассчитана на двоих. За этот год у Олега сменилось несколько сокамерников. В Лефортово не принято, чтобы люди долго сидели вместе: считается, что они могут войти в сговор.
— Олег не жаловался на питание?
— Говорит, что кормят примерно как в столовой. Поскольку тюремная еда пресная, просил передавать ему соусы. Олег последнее время сидел на молочно-ореховой диете. Я постоянно отправляла ему творог, сметану, орехи. Ну и, конечно же, фрукты, овощи. Сладостей — минимум. Олег говорил, что от них очень быстро полнеет.
— Вы могли обсуждать с Олегом какие-то детали его дела? Скажем, он что-то говорил, когда двое ребят, осужденных по той же статье, не смогли противостоять системе и признали свою вину?
— Детали дела мы с ним никогда не обсуждаем, понимая, что это может быть чревато для Олега. Он сказал, что сочинение Геннадия Афанасьева (это один из осужденных по делу о так называемых крымских террористах) читает в четвертый раз и постоянно находит новые детали и подробности. В конце концов, каждый человек решает сам за себя. И Олег в том числе…
— В течение прошлого года в европейских странах достаточно часто устраивали кинопоказы в поддержку Олега Сенцова. Это действительно работает?
— Да, потому что политзаключенные, о которых ничего неизвестно, чувствуют себя менее уверенно. У них нет толковых адвокатов, колоссальной моральной поддержки. Это все очень важно. Олег чувствует поддержку и знает, что происходит вокруг его имени в мире. На самом деле, ему необходимо понимать, что за него борются. Знаю, в Киеве недавно состоялась презентация книги Олега «Рассказы», будут показы в его поддержку и на Одесском кинофестивале. К сожалению, я не смогу туда приехать, но обязательно расскажу брату об этих акциях.
— Наталья, а за вами в Москве установлена слежка? Ведь вы тоже стали достаточно известной фигурой в России.
— Одно время были и слежка, и прослушка. Я не могла без сопровождения выйти даже в булочную. Мои соглядатаи никогда и не скрывали того, что ко мне приставлены. А вот адвокаты научили меня терять «хвост». Правда, сейчас слежка не такая активная, как была в самом начале. Надо понимать, что у людей, которые этим занимаются, маленькая зарплата. Поэтому они делают все лениво, просто мешая мне, как назойливые мухи.
— Известно, что в тюрьме Олег продолжает писать сценарии.
— Он занимается этим регулярно. К тому же много читает. Это единственное разрешенное занятие в Лефортово. Не знаю, есть ли у него планы экранизировать свою историю… Думаю, когда Олег выйдет, ему надо будет дать время, чтобы все это переварить и перенести на бумагу. Насколько я знаю, пока он ничего не пишет о своей жизни в тюрьме.
— Как вы полагаете, долго ли еще продлится надуманный процесс по делу вашего брата?
— Никто не может этого знать. Нам постоянно кажется: все, дальше некуда, а оказывается, есть куда. Уже известно, что судебное заседание начнется 21 июля, и мы ожидаем, оно продлится месяца три. Там уже все зависит от приговора. Понятно, завтра процесс не закончится. Хотя мы с вами живем сейчас в такие исторические времена, когда в любой момент может произойти все, что угодно. Могу лишь сказать: Олег морально готов к тому, что ему дадут срок 20 лет.
— И готов отсидеть?!
— Олег понимает, что 20 лет сидеть в тюрьме не будет. Потому что система столько не протянет.
— Или всего один человек?
— На самом деле, мне кажется, это миф, что все происходящее в России зависит всего от одного человека. Ну не может система держаться только на Путине! Думаю, проблема все-таки в обществе, а не в нем. Я говорю это как гражданин России. Эта история длится достаточно давно, и Олег далеко не первый и, увы, не последний, кто попал в государственную «мясорубку». Просто большинству населения России совершенно безразлично, что происходит вокруг. Они не пропутинские, как наивно полагают некоторые, а просто люди, которые живут с закрытыми глазами, ушами и довольны этим!
— Откуда тогда такое агрессивное отношение к Украине?
— А у нас вообще мало кого любят. Украина на самом деле не первый объявленный враг. Ведь кругом одни враги: чернокожие, чурки, «гейропа», американцы. Я не знаю откуда у моего народа такое стремление загнобить соседа, растоптать его. Причем унижать в России любят и умеют…
— Какую же тогда перспективу вы видите для своей страны?
— Либо она окончательно перестанет существовать, либо все-таки общество изменится и осознает ошибки. И тогда большинство начнет действовать. Но самое главное, что люди научатся нести личную ответственность за поступки. Иначе в стране ничего не изменится. Даже если завтра будет дворцовый переворот, уйдет Путин, вернется Крым и мы оставим в покое восток Украины.
— Для себя вы рассматриваете возможность уехать в Украину?
— Да, но сейчас это невозможно. Во-первых, потому что Олег находится в заключении. А потом… Мне еще интересно посмотреть, что же здесь будет происходить. Конечно, если возникнет угроза сесть в тюрьму, то я уеду из страны. Загранпаспорт у меня всегда с собой.
Фото в заголовке с сайта investigator.org.ua
1875Читайте нас в Facebook
