Вдова Вадима Тонкова: "Дуэт Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны появился с легкой руки Ширвиндта"
В советские годы без эстрадного дуэта Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны не обходился ни один «Голубой огонек». Появления на экране «старушек», роли которых блестяще исполняли Вадим Тонков и Борис Владимиров, телезрители ждали с нетерпением. Когда Маврикиевна и Никитична вели свои диалоги, и стар, и мал смеялись до слез.
Увы, о жизни этих актеров за кадром поклонники их творчества практически ничего не знали. Борис Владимиров умер в 1988 году в 56 лет, а Вадим Тонков — спустя 13 лет в возрасте 68 лет. О том, каким человеком был Вадим Сергеевич, «ФАКТАМ» рассказала его вдова Марта Тонкова.
— Муж часто бывал в Киеве на гастролях, — говорит Марта Тонкова. — Их с Борисом Владимировым зрители всегда встречали цветами и аплодисментами. Киевляне очень гостеприимны. Какие столы накрывались! Это были 1960—1980 годы — самые счастливые в нашей жизни. Приезжая в Киев, мы гуляли по Крещатику, Андреевскому спуску. Конечно же, бывали в музее Михаила Булгакова. Как-то и в Конче-Заспе отдыхали в санатории. Из Украины всегда привозили много сувениров. У меня на даче несколько расписных тарелок с красивым орнаментом. А какие замечательные гастроли были в Одессе. Когда мы появлялись на «Привозе», мужа тут же узнавали. Одесситы реагировали очень эмоционально: «Ты посмотри кто!», «Ой, Маврикиевна!» Поглазеть на артиста собиралась целая толпа. Каждый из продавцов хотел чем-то угостить. Это было незабываемо!
— Неужели узнать Вадима Тонкова, когда он выходил из образа Маврикиевны, было так просто?
— А вот узнавали ведь. Везде висели афиши, и одесситы были в курсе, что он сейчас в их городе. К слову, в Одессе как-то с Вадимом произошел и не очень приятный случай. Утром в день его рождения — 22 июня — мы пошли на «Привоз», чтобы купить продукты для вечернего банкета, который планировали устроить в гостиничном номере. Это было в 1986 году, когда на Чернобыльской АЭС произошел взрыв. Клубника на рынке продавалась роскошная. Но нам ее покупать не советовали: мол, может быть заражена. Правда, мы с Вадимом в это не верили. Ходили по рынку, выбирали продукты.
И вдруг у мужа случился сердечный приступ. Он упал. Вокруг столпился народ. Я очень перепугалась. Кто-то закричал: «Разойдитесь! Дайте дышать. Это же актер! Тонков!» Кто-то побежал вызывать скорую помощь. Тут же, на рынке, нашелся врач и начал делать мужу искусственное дыхание. Приехала «скорая», супруга доставили в больницу. Когда он там лежал, у него столько приятелей появилось. Он врачам рассказывал анекдоты, они — ему. Потом Вадим некоторое время восстанавливался в реабилитационном центре у моря. Многие годы мы переписывались с одесскими врачами, созванивались. Когда они бывали в Москве, не раз к нам заходили в гости.
А как Вадим праздновал в Одессе свой день рождения! Отметить его у себя нам предложила знакомая одесситка-юрист. И пока мы поднимались в ее квартиру на третий этаж, весь двор уже знал, что к ней «пришла Маврикиевна». Едва мы переступили порог, соседи стали звонить: «Может, вам нужны рюмочки, стаканчики?» Такая шумиха поднялась!
— Могу представить! А как родился популярный дуэт Маврикиевны и Никитичны?
— Вадим еще со студенческих лет дружил с Ширвиндтом и многими актерами Театра сатиры. Они не раз устраивали «капустники». И вот, когда уже стали актерами, как-то встретились на гастролях на Урале. Вадим и Боря Владимиров тогда работали в передвижном театре «Комсомольский патруль», а Ширвиндт — в Театре сатиры. Он-то и посоветовал им бросить свой коллектив и работать вдвоем. А приехав в Москву, начал придумывать для них миниатюры, с которыми Вадим и Борис стали выступать на телевидении. Так с легкой руки Ширвиндта появился дуэт Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны. Потом для них начали писать Гриша Горин, Аркадий Арканов…
— Правда, что образ Вероники Маврикиевны Вадим Сергеевич «списал» со своей тетушки?
— Верно. Вадим Сергеевич из очень интеллигентной семьи. Его дед — известный архитектор Федор Шехтель. Тетя Екатерина Федоровна была немного не от мира сего. После революции она, дворянка, так и не смогла принять новую действительность. Рафинированная интеллигентка не всегда воспринимала современные шутки, могла сказать что-то невпопад, иногда по-детски восторгалась. Екатерина Федоровна никогда не была замужем. В свое время была влюблена, но безответно. Одевалась она, как в прежние времена, в длинные платья. Ее хорошо знал и Борис Владимиров, неоднократно бывавший у нас в доме. К слову, Вадим, Боря и я познакомились в юные годы в театральной студии. Ставили спектакль «Двенадцать месяцев» по Маршаку и подружились. А после школы Вадим и Боря поступили в ГИТИС. Мы с Вадимом поженились в студенческие годы. Расписались в районном загсе Москвы, а дома нас ожидали накрытый стол, гости.
— Платье у вас красивое было?
— По тем временам — да. Шифоновое, кремового цвета, с модным плисе. И поясок золотистого цвета. Тогда это модно было. Я была худенькая, стройненькая. Иногда говорили: «Жена Тонкова, наверное, балерина». Вместе мы прожили 50 лет. И он, и я однолюбы. Вадим был мужчина красивый, но повода для ревности мне никогда не давал. Не знаю, есть ли сейчас такие однолюбы. Скажем, Ширвиндт в молодости ведь тоже какой красивый был — и такой же однолюб. Всю жизнь — со студенческих лет — прожил с одной женой.
— Каким человеком Вадим Сергеевич был в быту? Как одевался?
— Совсем неприхотлив. Я настаивала на покупке одежды, обуви. По магазинам не любил ходить. Помню, мы втроем — я, Вадим и наша дочь Марьяна — поехали в Ниццу. А там возле гостиницы столько магазинчиков! Хотела мужу подобрать галстук или бабочку, а он говорит: «Вы идите, а я на улице вас подожду». Я возразила: мол, как же для него покупать без него? Он: «Берите на свое усмотрение». Даже концертные костюмы я выбирала для Вадима сама.
*Марта Тонкова: «Вадим был мужчина красивый, но повода для ревности мне никогда не давал»
— За границей вы часто бывали?
— Муж гастролировал в Польше, Венгрии, Германии… А вместе мы ездили в турне на пароходе. И дочь с собой брали. Были в Греции, Италии, Франции…
— Какую еду предпочитал Вадим Тонков?
— Любил борщ и жареную картошечку с отбивной.
— Чем увлекался?
— Он был футбольным болельщиком. Дружил с легендарным футбольным вратарем Львом Яшиным.
— Как любил отдыхать ваш муж?
— У него всегда под рукой имелись ручка, блокнот, куда все время что-то записывал для концертных монологов — остроумное и интересное. Он их ведь и сам сочинял много.
— Свои выступления по телевизору смотрел с удовольствием?
— Нет. Как правило, Вадим был собой недоволен. Говорил: это нужно было бы сделать не так, а иначе.
— Знаменитый шарфик Вероники Маврикиевны до сих пор храните?
— Его и бархатный ридикуль, который зрители видели у Маврикиевны на руке, я положила мужу в гроб. Если бы оставила в доме, мне было бы тяжело на это смотреть.
…Кстати, один-единственный шарфик Вероники Маврикиевны был малиново-розоватый. Надевался он на шляпку со страусовыми перышками. Их я сама нашивала на головной убор. Перышки были настоящие. Еще из бабушкиных запасов. А надеть шарфик на шляпку посоветовала Алла Ларионова. Как-то мы с ней и ее мужем Николаем Рыбниковым сидели в ресторане. И вдруг Алла говорит Вадиму: «Какие хорошие образы вы нашли! Правда, немного сбивает в восприятии то, что из-под шляпки видны мужские стриженые виски. Можно прикрыть их платочком или шарфиком». Мы так и сделали.
— Новогодняя ночь в советское время без легендарного дуэта Маврикиевны и Никитичны была немыслима. Интересно, а как вы в семье отмечали этот праздник?
— Когда Вадим был жив, все казалось прекрасным. Если праздновали дома, за столом собиралась вся семья. Приходили дочь, зять, родная сестра мужа… Как-то отмечали дома у дочери. А последний в жизни супруга Новый год — 2001-й — мы праздновали в нескольких ресторанах. Вадим работал в концертах с Валечкой Толкуновой и еще несколькими артистами. Выступали, потом садились в машину и ехали в новое место. И так раз пять.
— Какие подарки дарил вам супруг?
— Каждый раз спрашивал: «Что тебе подарить?» И в результате давал деньги, а я себе покупала то, о чем мечтала. Иногда Вадим дарил французские духи. Он и сам любил хороший одеколон. В ванной до сих пор стоит на полочке его флакон.
— От чего умер Вадим Сергеевич?
— Это случилось неожиданно. Он собирался на гастроли в Америку, оформил документы. В день, когда мужа не стало, ничто не предвещало беды. Утром позвонил его приятель из США. Я взяла трубку. Говорю: «Представляешь, Вадим решил ехать в Америку. Я ему запрещаю, потому что он не очень хорошо себя чувствует. Часто болит сердце». А он мне: «Пусть приезжает. Мы его здесь покажем хорошим специалистам, и они его вылечат». Потом взял трубку муж, сказал, что я напрасно паникую, на самом деле у него все хорошо. Затем мы стали разбирать новогоднюю елку. На обед пришли дочь с мужем. Мы посидели по-домашнему. Перед отъездом на гастроли говорили Вадиму, чтобы берег себя, звонил. Когда Марьяна с мужем уехали, я начала убирать со стола. Потом решили еще чайку попить. Сидели на кухне, смотрели по телевизору «Городок». Вадим смеялся до слез. «Как ребята хорошо работают!» — сказал о Стоянове и Олейникове. И вдруг прижал руку к сердцу: «Ой, что-то жмет. Пойду прилягу». Он потихонечку шел к кровати, а я гладила его по спине. Дойдя до постели, Вадим тяжело откинулся на спину. И все. Смотрю: глаза открыты, но какие-то они безжизненные. Я стала растирать ему грудь. Но бесполезно. Позвонила в «скорую» и говорю: «По-моему, у меня умер муж». А дочери о его смерти побоялась сообщить. Позвонила ей: «Папе очень плохо. Приезжайте!» Все это было ужасно.
— Муж приходит к вам во сне?
— Часто снится, что жду Вадима возле театра, а его все нет. Прибегает, запыхавшись. Я хочу к нему дотронуться. А он: «Подожди, сейчас, сейчас»… И куда-то исчезает. Я всегда просыпаюсь с какой-то болью. А на сороковой день после смерти Вадима приснился сон — просто потрясающий. Будто провожаю Вадю на гастроли. В руках у него портплед с концертным костюмом. Но разукрашена сумка как-то удивительно. На ней блестки, камни. И этот портплед словно тяготит его. Я хочу мужу помочь. А он говорит мне: «Нет-нет, я сам!» На перроне мы ждем поезда, но его нет. И вдруг нам навстречу выбегает сестра Вадима, которая умерла на год раньше, чем он. Она в голубом плаще и такого же цвета шляпе с бантом, хотя никогда так вычурно не одевалась. И просит Вадима подойти куда-то, где ей нужно взять какой-то пропуск. Потом берет его за руку и уводит. Он поворачивается. А мы с дочкой машем ему на прощание. И смотрим, как они уходят легко-легко…
— Как вы считаете, ваш муж был счастливым человеком?
— Разве актеры бывают счастливыми? Вадим постоянно находился в поиске. Ему хотелось уйти от образа Маврикиевны, создать что-то другое. Но этот образ был настолько востребован, что не отпускал его. Если Вадим выходил на концертах с гитарой или читал стихи, зрители просили исполнить что-то из старых монологов его героини.
3444Читайте нас в Facebook
