Татьяна Константинова: "В 80 лет Татьяна Шмыга еще танцевала на сцене"
Татьяна Шмыга — единственная актриса оперетты, удостоенная звания народной артистки СССР. Ее творческий путь — это более 60 ролей на сцене и в кино. Татьяна Шмыга блистала в опереттах «Фиалка Монмартра», «Летучая мышь», «Белая акация», «Поцелуй Чаниты», «Севастопольский вальс» и многих других. Миллионам телезрителей Татьяна Ивановна также запомнилась в роли французской актрисы Жермон в фильме «Гусарская баллада» Эльдара Рязанова.
Судьба отмерила Татьяне Шмыге 82 года.
Детей у нее не было, а муж, известный композитор и дирижер Анатолий Кремер, умер в августе прошлого года.
О том, каким человеком была Татьяна Шмыга, «ФАКТАМ» рассказала ее ученица и коллега, актриса и режиссер Московского театра оперетты заслуженная артистка России Татьяна Константинова (на фото).
*Фото из семейного альбома Татьяны Константиновой
— Татьяна Викторовна, известно, что Татьяна Шмыга умирала мучительно. За несколько месяцев до смерти ей, еще пару лет назад виртуозно танцевавшей на сцене, ампутировали ногу. Как рассказывал муж актрисы Анатолий Кремер, последними ее словами были: «Я жить хочу»…
— Татьяна Ивановна действительно очень любила жизнь и никогда не говорила о смерти. Последние несколько месяцев она провела в Боткинской больнице. Легла на плановое обследование. Ни о какой ампутации речь не шла. У нее болела нога. Но это было и не удивительно: всю жизнь она ходила на очень высоких каблуках — 12—15 сантиметров, больше полувека танцевала в театре, а это невероятные нагрузки. Отсюда — проблемы с сосудами. Татьяне Ивановне сделали шунтирование вен, и она пошла на поправку. Но вдруг врачи обнаружили признаки саркомы. Ампутация ноги стала неожиданностью для всех.
Накануне вечером я была у Татьяны Ивановны в больнице, и об операции речь не шла. О случившемся узнала на следующий день по телефону от Анатолия Кремера. Оказывается, утром состоялся консилиум врачей. И они сказали Татьяне Ивановне и Анатолию Львовичу, что ампутация неизбежна, иначе жить ей осталось считаные дни. Она категорически отказалась. Но врачи убедили Анатолия Львовича уговорить жену. Через час она уже была на операционном столе…
Все это ужасно. «Лучшие ножки театра» — так говорили о Татьяне Шмыге. В 80 лет она еще танцевала на сцене. И вдруг — ампутация… После нее Татьяна Ивановна прожила еще несколько месяцев. Ее мучили страшные фантомные боли. Мы же всячески ее убеждали, что и с этим можно жить, что сейчас есть специальные протезы, напоминали о Саре Бернар, которой тоже ампутировали ногу, но она не оставила сценическую деятельность. С Анатолием Львовичем придумывали для Татьяны Ивановны концертную программу, где она исполняла бы романсы, которые очень любила. Я приносила ей в больницу ноты, и она даже стала распеваться. Но осуществиться этим планам было не суждено…
— На праздновании 80-летнего юбилея артистки один из ее коллег сказал: «Татьяна Ивановна, вы выглядите на все сто»… Так можно шутить лишь с женщиной, которая знает, что внешне кажется намного моложе своих лет.
— В 80 лет Татьяне Ивановне нельзя было дать больше 60-ти. Она, прима нашего театра, его визитная карточка, выглядела шикарно. Даже в больнице была ухожена и обязательно с идеальным маникюром. К слову, каждый раз, выходя в спектакле на сцену в новом наряде, она перекрашивала ногти. Бывало, стоит на лестнице и покрывает их лаком. Я удивлялась: «Татьяна Ивановна, вы же аллергик!» А она в ответ: «Танюшка, не волнуйся, все нормально. Мне это необходимо». И так было всегда. Косметикой же Татьяна Ивановна пользовалась в меру. Считала, чем меньше ее на лице, тем моложе женщина выглядит.
*Татьяна Шмыга стала королевой оперетты, несмотря на то, что врачи запрещали ей петь
— Правда, что на последнем своем юбилее Татьяна Шмыга была в том же костюме Нинон из оперетты «Фиалка Монмартра», в котором выходила на сцену в 1969 году со знаменитым номером «Карамболина», когда ей было чуть больше сорока?
— Да, платье лишь немного отреставрировали и привели в порядок, но не перешивали.
— Татьяна Ивановна соблюдала какие-то особые диеты?
— Когда рассказывают, что кто-то не ест после шести вечера, для актеров это просто не реально. Никаких диет никогда Татьяна Ивановна не соблюдала. Не поесть после спектакля для нее было немыслимо. «Сейчас бы картошечки с селедочкой!» — часто говорила она. Отварная картошечка с маслицем и селедочка с луком — это было любимое блюдо Татьяны Ивановны.
— А как относилась к сладкому?
— Сладости любила, но не объедалась ими. Татьяна Ивановна великолепно сама готовила. Пекла, делала фирменные свои салатики и супчики, очень вкусное у нее получалось мясо. Она была замечательной хозяйкой. Хотя, конечно, имела помощницу по дому. При таком режиме работы, как у нее, это естественно. Но Анатолий Львович очень любил блюда, приготовленные Татьяной Ивановной. Она всегда выбирала время, чтобы съездить на рынок и купить хорошее мясо.
— Представляю, как люди реагировали на рынке…
— Татьяна Ивановна не любила вокруг себя шумихи и восторженных речей в свой адрес. Обычно она надевала большие затемненные очки и старалась быстренько прошмыгнуть к машине, где ее ждал муж.
— А спортом, чтобы быть в форме, она занималась?
— Нет, никаких фитнес-центров и бассейнов не посещала. Только зарядку по утрам делала дома, и этого было достаточно, чтобы сохранить фигуру. Наш жанр — это и так спорт. За спектакль артист теряет около трех килограммов. По утрам Татьяна Ивановна обязательно распевалась. Как только просыпалась, сразу «искала» голос. До 80 лет он у нее сохранился молодой и звонкий.
— Слышала, что Татьяна Ивановна относилась к вам как к дочери. Какой ее подарок особенно близок вашему сердцу?
— Знаете, в больнице, чувствуя, что скоро уйдет, Татьяна Ивановна как-то мне сказала: «Я хочу, чтобы у тебя что-то осталось на память. В моем шкафу есть золотистое концертное платье — возьми его себе». Я отказывалась, но она настояла. Сейчас надеваю его на вечера памяти, посвященные Татьяне Шмыге. А еще Татьяна Ивановна хотела мне отдать колечко с изумрудом, которое носила, — подарок Анатолия Львовича. Но я не разрешила ей снять его с руки. Согласилась взять другое — недорогое бижутерное, но очень эффектное.
— А вы ей что дарили?
— Многое. Исключением были лишь духи. Татьяна Ивановна ими не пользовалась, так как страдала аллергией. А что могло ее порадовать? Как-то, к примеру, я привезла ей из поездки по Волге изумительный чеканный поднос. Татьяна Ивановна любила красивую посуду. Эту любовь она унаследовала от своей мамы, которая была большим эстетом. К слову, Татьяна Ивановна и Анатолий Львович никогда не обедали на кухне. В гостиной накрывался большой обеденный стол. Часто за ним собирались и гости. В основном посиделки устраивались после спектаклей. Хотя Татьяна Ивановна не любила никаких тусовок и старалась по возможности на них не бывать, но хозяйкой была очень радушной. Я поражалась: отыграв спектакль, она же очень уставала, однако всегда накрывала стол. Конечно, мы ей помогали. Правда, сидела с гостями она недолго. Вдруг тихо-тихо исчезала. А гости засиживались до утра.
— Татьяна Шмыга трижды была замужем. Кто были ее мужья?
— Первый супруг, профессор МГУ Рудольф Борецкий, родом из Киева. Они познакомились на отдыхе, когда он был еще студентом. Но вместе прожили недолго — год с небольшим. Несмотря на то что разошлись, сумели сохранить хорошие отношения. С мамой Рудольфа, которую Татьяна Ивановна называла «моя киевская мамочка», они всю жизнь созванивались. Бывшая свекровь ее очень любила, хранила дома фотографии Татьяны Шмыги.
Вторым мужем Татьяны Ивановны стал Владимир Канделаки — с ним она прожила 20 лет. Я знала его. Это был красавец-мужчина, замечательный режиссер. Татьяна Ивановна младше его на 20 лет. Работали они в одном театре. Но, как вспоминала Татьяна Ивановна, счастливыми и безоблачными в их жизни были только первые пять лет. А потом начались сложности в отношениях.
А с третьим мужем Анатолием Кремером она прожила более 30 лет. Это был союз людей, которые творчески «подпитывали» друг друга. Если бы не спектакли Кремера, написанные специально для Татьяны Шмыги, неизвестно, как бы дальше сложилась ее театральная судьба. Перейдя определенный возрастной рубеж, актриса, как бы хорошо она ни выглядела, все равно вынуждена менять амплуа. Но не каждая может пойти на это. Когда Татьяне Ивановне предложили в оперетте «Королева чардаша» сыграть уже далеко не юную Цецилию, она отказалась, так как считала, что для подобных ролей у нее не хватает комического дара.
Татьяна Шмыга никогда не играла возрастных ролей. И не будь спектаклей Анатолия Кремера, лет в 60 ей пришлось бы в творческом смысле остановиться. Наверное, участвовала бы в каких-то концертах, но этого для актрисы недостаточно. Татьяна Ивановна была безумно благодарна Анатолию Львовичу за то, что он продлил ей творческую жизнь. Кроме того, с годами начинаешь больше ценить тех, кто с тобой рядом… Анатолий Львович — нелегкий человек. Как она сама говорила, — «барин». Ему требовался красивый халат дома, по всем правилам сервированный стол… Кремер обладал энциклопедическими знаниями, по первому образованию он переводчик с французского, закончил МГИМО.
— Их с Татьяной Ивановной роман вспыхнул во Франции?
— Да. До этого они много лет знали друг друга, виделись в театре, ездили на концерты — и… ничего не происходило. А тут вдруг на гастролях в Париже, когда гуляли по ночному городу, сидели в маленьких ресторанчиках, что-то такое между ними проскочило. Я помню их в тот конфетно-букетный период. Кремер красиво ухаживал за Татьяной Ивановной. Он всегда преклонялся перед ней как перед актрисой. Думаю, они так долго и счастливо прожили вместе потому, что понимали творчество друг друга. Анатолий Львович знал, что перед спектаклем жене нужно выспаться, а в театре необходимо появиться за три часа до выхода на сцену, он ее привозил, увозил… А когда Кремер работал, зайти к нему в кабинет нельзя было. И при этом они всегда были вместе, даже когда в квартире находились в разных комнатах.
— Как они отдыхали?
— Долгие годы у них была дача. Татьяна Ивановна ее очень любила, а Анатолий Львович — нет. Он предпочитал находиться в Москве, ему было комфортно в своей квартире. Иногда ездили в санатории, но этот отдых всегда превращался в ад. Выйти на прогулку было нельзя — к Татьяне Ивановне сразу подходили почитатели ее таланта. За границей в этом смысле было проще, поэтому они много путешествовали.
— Анатолий Кремер пережил жену на четыре года…
— Он был моложе Татьяны Ивановны на пять лет, но после ее ухода стал болеть. Думаю, в иных случаях к концу жизни супруги становятся сродни сиамским близнецам. И когда один умирает, другой продолжает жить по инерции, но это уже не жизнь — утерян смысл. Видимо, так случилось и с Анатолием Кремером, хотя я его убеждала, что надо писать книги, воспоминания. Он соглашался, обещал завтра начать, но все откладывал… К слову, чтобы скрасить одиночество Анатолия Львовича, друзья подарили ему на день рождения красивую кошечку. Она была своенравна: гуляла сама по себе и спала исключительно на журнальном столике в хрустальной вазе. Вела себя как примадонна. Но после смерти Татьяны Ивановны ничто Анатолия Львовича уже особенно не радовало. Он стал болеть: бесконечные простуды, воспаления легких… И угас.
— Татьяна Шмыга верила в судьбу?
— Наверное. Как она рассказывала, все в ее жизни было «вопреки» — в четыре года чуть не утонула в речке, потом заболела воспалением легких и получила осложнение на сердце, всю жизнь были проблемы с голосом, и врач, который ее наблюдал, говорил: «Таня, тебе петь нельзя! У тебя слабые связки». Никогда она не собиралась работать в оперетте, хотела стать камерной певицей. Но судьба распорядилась иначе. Она пришла именно в оперетту и стала ее королевой.
— Какая черта Татьяны Ивановны вас особенно поражала?
— Она была стопроцентным трудоголиком, полностью отдавала себя любимой профессии.
— Что бы вы сказали Татьяне Ивановне сегодня, если бы она могла вас услышать?
— Сказала бы, что благодарна Всевышнему за то, что Татьяна Ивановна была в моей жизни.
4745Читайте нас в Facebook
